class="p1">Потому что жизни-то как раз и не было… Совершенно противоестественная для человека деятельность, бессмысленная, бестолковая… Глупая. Без веры во что бы то ни было : в коммунизм, социализм, «светлое будущее»… Не говоря уж о Боге.
Помнится, как загибались от хохота над анекдотом : визит Брежнева в Китай. Анекдот крайне неприличный, напомню только его концовку – тем, кто подзабыл.
– А где же товарищ Брежнев?..
Да и Брежнева, на самом-то деле, возможно, и не существовало! Так, псевдоним. Как и другие псевдонимы : Хрущев, Сталин, Троцкий, Ленин…
Пшик один. Пшиком всё и закончилось : и в государственном масштабе, и, увы, в личном…
– Верной дорогой идёте, товарищи!
Знаменитый плакат советских времён : Ленин, в кепочке, улыбается, приветливо машет ручкой. И подпись : верной дорогой…
Враньё. Враньё от начала – и до конца…
Еще трагическая история. Знавал когда-то наш герой одного корреспондента, да совершенно позабыл о нём: и возрастом он постарше, и никогда ни в каких компаниях не участвовал… Так, мелькнёт в редакции, сунет машинистке кучу листочков – и снова убежит собирать «информашки». «Король информации»…
А разговаривать с ним – ну совершенно не о чем, напрочь, полностью – абсолютно. Видно же – человек тёмный, несколько классов образования, никогда ничего не читал, ничего не видел, ничем не интересуется. Только «информашки» собирает : но здесь он король! Знает, где, когда и что взять, знает всех людей, кого надо, знает, когда и куда позвонить…
Да еще слухи про него (даже среди алкоголиков) : уж очень жестоко пьёт! Примерно раз в полгода начинает пить, так, что всем чертям тошно. Круглосуточно : водку, спирт или самогонку. В грязи, в лужах, под заборами валяется. Недели две.
Все редакции прошел по десять раз. Берут! Снова и снова берут: пока трезвый – самый безотказный работник, палочка-выручалочка. Естественно, только «промышленная» тематика, да еще «отклики» на съезды – пленумы – постановления партии и правительства. Самая дурь – тошная, муторная, никому не нужная. Однако на 1-ю страницу газеты, или начало выпуска «Новостей» – позарез необходимая.
Ценный, в общем, получается кадр. Но как, каким образом попадают такие люди в журналистику, даже на самом что ни на есть тьмутараканском уровне – загадка. Думается, и сейчас, в «новое время», они есть. Нет «постановлений партии», зато надо «освещать» пожары, потопы, всякие чрезвычайные ситуации… Главное – знать всё и всех, без этого не «осветишь»!
Так в чем трагедия знакомого-коллеги? О ней сообщили другие коллеги, прибывшие в «культурную столицу» на всероссийский симпозиум : в 90-е годы, в начале «нулевых» годов таких симпозиумов проводилось, почему-то, до чёрта. Даже фото есть, на память : «культурный» коллега в большой толпе – однако вплотную к плечу губернатора «культурной столицы» … с лёгкой усмешкой на лице; «культурный» сотрудник всё-таки действительно культурный – без кавычек.
А тот бедолага, собиратель «информашек»… сгорел. В буквальном смысле – в этом и трагедия. Жил в избушке, в частном секторе, коих в любой Тьмутаракани – словно тараканов… Что уж там случилось, с печкой ли, со спичкой – только остались от избушки одни головёшки…
Далее – трагикомедия.
Корреспонденты-репортёры-информашечники всегда как-то подшабашивали. Гонорар в те времена платили везде (по закону!), копеечный, но платили. Загоняли свои заметки всюду, куда могли : на радио, в краевые газеты, на телевидение, не говоря уж о родных тьмутараканских изданиях. Там трёшка, там пятёрка – глядишь, за месяц рублей тридцать и наберётся. Штаны можно купить! Или ботинки…
Разумеется, ни о том ни о другом и думать не думали, носили штаны-башмаки до последней возможности, и только уж в самом крайнем случае…
Пропивались трёшки – пятёрки, тем более, что приходили они не кучкой, а вразброс. Бутылка водки, плавленый сырок, буханка хлеба – вот и весь вам «гонорар».
Однако, иногда выпадали борзописцам и невиданные гонорары. Впрочем, я только один такой случай и знаю. И вот чем он закончился…
Начиналось всё так: двое сотрудников газеты, «промышленники» (из промышленного отдела), подрядились писать историю одного завода… В больших-то городах этим занимались издательства : в Ленинграде, например, в «Лениздате» существовало отделение – «История фабрик и заводов». Знаю: даже писатели иногда брались писать летописи каких-нибудь гигантов индустрии. Гонораром соблазнялись…
А нашим двум героям наверняка партком да профком предложил исполнить сие почетное задание. Они напишут, машинистка напечатает на лощеной бумаге, листочки положат в красивую красную папку с вытесненным профилем Ленина, поместят под стекло.
Договорились о сроках и цене, приступили. И пошло: претворяя в жизнь решения партии и правительства… вдохновлённые историческими задачами построения коммунизма… широко развернув социалистическое соревнование… выполнили и перевыполнили планы пятилетки – и т.д. и т.п. Написали половину истории – попросили половину гонорара… Получили аж 300 рублей – это по тем временам две полновесные зарплаты!
На следующий день корреспонденты на работу не вышли. Ну, один день вроде и не считается – потом нагонят строки, тем более, что оба матёрые строчкогоны, прожженые газетные волки. Однако, не появились они и на другой день, и третий… Народ забеспокоился, и всерьёз забеспокоился : люди пропали, да еще с такими деньгами!
Вскоре, однако, пропавшие нашлись : мертвецки пьяные валялись на полу вокзального сортира… Если кто помнит уличные (тьмутараканские!) сортиры советских времён, может представить себе картину. Обоссанные стены, задристанный, затоптанный пол, да еще засыпанный для дезинфекции дустом (ДДТ): существовал в некие годы такой порошок белого цвета, страшно вонючий. Чудовищно ядовитый – по этой причине его и запретили еще в советское время. Поднимали наших писателей, скорее всего, пинками ментовских сапог – а как еще?.. И поднялись они… Менты рычали, требовали предъявить документы. Не нашлось ничего (и ни копейки денег, разумеется). Только два билета : один до Владивостока, другой – до Калининграда…
Тут не стихи, господа – поэма!
Думали, видимо, начать новую жизнь в означенных славных городах; но, как известно, от себя не убежишь… И вернулись они в промышленный отдел тьмутараканской газеты, и потащили по кругу свой каторжный хомут…
В минуту жизни трудную вспоминается автору этих строк и чистая комедия. Комедия-то комедия, но с эдаким криминально-юмористическим уклоном, что ли. Притом здесь надо знать специфику советской жизни, чтобы понять весь юмор… В общем, дело было так. Один из сотрудников городской газеты, в день зарплаты, как положено, крепко выпил, да так, что попал в вытрезвитель. Вытрезвитель – такое заведение при милиции (полиции), куда свозили пьяных, в основном подобранных на улицах, в основном мертвецки пьяных. Случалось, чего уж греха таить, милиционеры (полицейские), обчищали карманы «клиентов», уже дрыхнувших в
