— Далв, Вы останетесь на ужин? — с тревогой посмотрела на меня эльфа. — То, что Вы задумали — это невозможно.
— Да куда я денусь, пошли. А невозможно — это то, что почти неосуществимо, если не приложить для этого все свои силы и голову.
Невозможно, я хмыкнул, невозможно достать Сестер с ночного неба, а все остальное возможно, а если не сможешь, грустно, но не смертельно, у тебя осталось в запасе еще несколько попыток. А сколько за нами потянулось зрителей моего очередного урока. И почти все они эльфы, кроме моих клыкастиков. Невозможно, а я что сделал за эти дни? Ненавидящая людей Нариэла согласилась с моим условием один год не появляться на Драконьем хребте, иначе никаких уроков с моей стороны не будет. А Нариэль давно уже забил на службу, ему приключений в Зеркальной пустыне хватило выше крыши. Как там говорил один человек на моей родине, вроде того что длинный путь начинается с первого шага? Так я этих шагов уже сделал несколько десятков. Нариэла поняла через боль и мое искусство боя, что люди тоже человеки, каламбурчик. А как хорошо это понял главный тюльпан, до сих пор не могущий прийти в себя от возмущения поступком доктора Менгеле. Пытались убить его племянницу и грубо свалить все это на меня. Тюльпан даже решил организовать встречу ушастых князей, с целью выяснить все подробно и окончательно. Да пусть он делает что хочет. Точка выхода у меня есть, и сегодня ночью я навещу слетевшего с резьбы доктора Менгеле. Мои ушастые ученики об этом знают и беспокоятся за меня. Глупо то, что я им об этом сказал? Очень глупо, но честно с моей стороны. Глупо, если не принимать во внимание второй и третий слой того, почему я решил сказать об этом Нариэле и Нариэлу. Месть и верность, гордость и уважение, ненависть и презрение, такие слова ушастики понимают очень хорошо. Привыкайте к тому, что человеки тоже люди и частично разумные. А после того, как я проникну всего с двумя бойцами в одну цитадель и исполню доктора Менгеле, хотите вы этого или нет, ушастики, но подсознательно вы начнете хоть немного уважать разумных не своей расы. Как там было в этом пророчестве: «он делает зло ради добра», вроде так. Не помню и не хочу вспоминать. С этой бойней на Ритуме пора заканчивать и если я хоть немного помогу этому, то моя жизнь прожита не зря. Убивать ради того, чтобы стать миротворцем в какой-то степени — это что-то. Я понимаю своего предка, теперь я полностью его понимаю. Жизнь — страшная штука, но смерть — еще страшнее.
— Начинаем? — поинтересовался у меня вампир внимательно смотря на настоящую ушастую миниатюрную цитадель, с весьма скромным гарнизоном.
— Рано, Ровер, рано. Пока я точно не узнаю что Менгеле здесь, мы не шелохнемся.
А что ты думал, доктор, и, главное, чем, когда решил так грубо и безыскусно подставить меня? Все соседи, все союзники разъяренного некими событиями главного тюльпана решили срочно навестить его резиденцию и выразить свое негодование твоим подобным поступком. Так глупо подставится. Я ошибался, твой сын был для меня настоящим противником, а не ты. Из-за ярости, Менгеле, из-за скорби, ты стал полупрофессионалом, а это непростительно. Никогда не следует смешивать работу и личное. Никогда, обычно это плохо заканчивается. Мне дали полную информацию по этому сооружению и всех населяющих его разумных. Гвоздики постарались, а также они решили свести меня с одним своим информатором из Дома Лилии. Очень им не понравилась попытка убийства своего принца, попытка подставить их Дом и ликвидировать первого мужа Кенары Лайсора. Кенара, я до сих пор вспоминаю тебя с грустью. А эта твоя татуировка на животе. Не долг жизни рейнджеру она обозначала, не долг, а символ любви и надежды. Я тебе тогда не дал ни первого, ни второго. Ты умерла по моей вине, чтобы не говорила мне Эллина. А скоро умрет настоящий заказчик твоей ликвидации, если он находится здесь.
— Влад, к нам приближается один разумный, — проинформировал меня Ругин.
Да пусть приближается, меня это не беспокоит. Гвоздики в таком деле вряд ли меня подставят, доктор, они слишком злы на Дом Лилии. Сначала Кенара, потом Лайсор, потом Нариэла, терпение многих ушастиков лопнуло как мыльный пузырь. Доктор, ты прокололся и не деньгами ты был должен завлекать двух предателей-голландцев, не деньгами, а вот тем, что проделали с одной из твоих лилий гвоздики. Они просто предложили некой ушастой девушке свободу и свою защиту. Предложили свободу от своеобразного эльфийского рабства. Ее отец якобы струсил во время одного боя с егерями обьединенных королевств. Струсил, я грустно усмехнулся, этот трус прикрывал отход немногочисленной группы решившей доказать свое мужество шишки из Дома Лилии, он погиб при этом, а шишка тоже умерла во время своего стремительного бегства и данного ушастика назначили крайним. Позор пал на всю семью этого нехорошего эльфа и ты стала не только презираемой всеми подряд неизвестно за что, так еще тебя сделали, как бы вежливо выразится, короче, ты по ночам не скучаешь. Ты жаждешь отомстить за поруганную честь своего отца, ты больше не хочешь и никогда не хотела днем работать поварихой, а ночью грелкой для кого угодно из гостей одной из многочисленных резиденций Дома Лилии. Ведь твои родичи брезгуют тобой, а вот одна гвоздика мужского пола несколько месяцев назад не отказалась разделить с тобой ложе. Гвоздика ничего не сделала с безразличной ко всему на свете куклой с пустыми глазами, она просто говорила с тобой всю ночь и дала тебе цель в этой жизни. Месть, гвоздики, отличная работа, девушка прямо загорелась желанием жить и все сделать для этого, все сделать для мести. Единственное условие Лайсора мне было таким: эта эльфа должна выжить и ты при отходе заберешь ее с собой. Мы не Лилии, мы Гвоздики, мы никогда не предаем и не нарушаем своих обязательств. Я согласился с этим условием и выдвинул встречное, я забираю девчонку на Сатум, я забираю ее в герцогство Арны, там у меня образовался дикий дефицит личных служанок. Я и Лайсор пожали друг другу руки и заключили договор.
— Илена? — поинтересовался я у приблизившейся ко мне изящной фигурки. — Илайниур Ниловиэль здесь? Я очень на это надеюсь.
— Он здесь, а кто Вы такой? — решила спросить меня девушка.
— Далв Шутник, — представился я. — А из тебя такая же опытная Мата Хари, как из меня исповедник. Надеюсь, что твою ночную прогулку никто не заметил.
— Шутник, — прошептала девушка. — Это на самом деле Вы?
— Нет, моя тень, так твой уход из цитадели кто-то заметил или нет? — снова поинтересовался я.
— Да, заметили, но я не скрываюсь, я постоянно на каждый третий день ухожу ночью из замка. К этому давно все привыкли. Сначала за мной следили, а потом перестали, я же травы собираю и еще ни разу ни с кем посторонним не встречалась. Вы заберете меня отсюда, Шутник, прошу Вас?!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
