она на прогулке в лучах октябрьского солнца рассказала Тони о письме. Предполагая, что в какой-то момент пребывания в Балморале Тони сделает ей предложение, она попросила его подождать. Она была слишком взволнована, чтобы ясно мыслить. Маргарет явно не ожидала, что до сих пор ее чувства к бывшему любовнику не угасли. Это сбило ее с толку, и она думала об ответе нынешнему. Позже принцесса вспоминала о предложении Тони: «Он сделал это в конце концов, но очень иносказательно. Он очень ловко все сформулировал»11.
Вспоминая этот эпизод чуть позже, во время отдыха на Барбадосе, она сказала члену парламента консерватору Джонатану Айткену: «Я получила письмо от Питера утром и вечером решила выйти замуж за Тони. Это не было совпадением. Я на самом деле совершенно не хотела выходить замуж. А почему вышла? Потому что он сделал предложение! Хотя в те дни он действительно был очарователен»12.
Формально она не принимала предложение Тони еще два месяца, так что у нее было время, чтобы подумать о будущем с ним. В декабре 1959 года пара тайно обручилась во время уикенда в своем обычном «конспиративном» месте в Бате, в георгианском особняке Widcombe Manor его лучших друзей, изобретателя и инженера Джереми Фрая и его жены Камиллы. Тони подарил Маргарет кольцо с рубином и бриллиантом в форме цветка. Королева-мать, которая с первой встречи приняла Тони, обрадовалась новости, хотя советовала быть осмотрительными, ведь формального разрешения королевы у пары еще не имелось.
В октябре в предвкушении помолвки королева-мать организовала танцы в Кларенс-хаусе, якобы отмечая возвращение принцессы Александры из австралийской поездки, прошедшей в августе и сентябре. Большинство из 250 гостей понятия не имели о тайной причине этого вечера – приеме обворожительного фотографа в королевскую семью в самом недалеком будущем.
Хотя королева пребывала на шестом месяце беременности, они с матерью и Маргарет танцевали до трех утра, завершив праздник шумной конгой по коридору и вниз по лестнице. По предложению королевы-матери во главе «паровозика» стояли ее младшая дочь и Энтони Армстронг-Джонс. Только очень глазастые могли заметить, что руки пары все время касались друг друга, а королева-мать одобрительно улыбалась13.
Поддержка королевы-матери неординарного выбора дочери этим не ограничивалась. Она знала, что любовники проводили каждый свободный уикенд в Роял-Лодж, и старалась наведываться туда пореже, чтобы не стеснять их. Отнюдь не ханжа, она замечала все нарастающие признаки их физической близости, в частности любовь к полуночному купанию обнаженными в виндзорском бассейне.
Отношения королевы с парой были более сдержанными. Если августейшей сестре случалось посетить Роял-Лодж в воскресный день, Тони прятался в своей спальне. Как вспоминал один из гостей, «когда королева заезжала в Лодж на коктейль к сестре, основной гость тихо уединялся в своей спальне и выходил лишь тогда, когда королева и ее кортеж удалялись по дороге»14.
Несмотря на всю осторожность, на Новый год Тони попал в объектив прессы. Газетчики окружили Сандрингем на время праздников в надежде на фотографии и материал об отдыхе королевской семьи. Новоявленный жених прибыл в уединенный Норфолк в январе под предлогом демонстрации проекта новой открытой беседки. Старую предполагалось заменить, поскольку туда не помещалась статуя Будды. В целях конспирации он привез с собой небольшую модель беседки для показа королеве. Поздоровавшись, королева удалилась для работы. Через некоторое время она позвонила пажу и попросила пригласить господина Армстронга с моделью беседки. Как только двери за пажом закрылись, он тут же приступил к делу и обратился к королеве с просьбой разрешить жениться на ее сестре. Вскоре после этого принцессу Маргарет, принца Филиппа и королеву-мать попросили присоединиться к королеве, в то время как другим гостям в доме предоставили возможность строить догадки относительно шумихи, поднятой вокруг замены беседки.
Королева, бывшая на восьмом месяце беременности, попросила об одном одолжении: не оглашать помолвку до рождения ее ребенка. В конце января королевская семья возвратилась в Букингемский дворец, и спустя несколько недель, 19 февраля 1960 года, королева родила мальчика, принца Эндрю.
26 февраля 1960 года, спустя неделю после рождения Эндрю, помолвка между Маргарет и Тони была официально объявлена, и не в виде эксклюзива на первой полосе газеты, а в уважаемом «Придворном циркуляре», официальном вестнике королевских протокольных мероприятий. «Не будет преувеличением сказать, что как для Флит-стрит, так и для всего мира это прозвучало как гром среди ясного неба, – вспоминал бывший репортер Daily Express Деннис Барденс. – Ни у кого и мысли не возникало, что между ним и сказочной принцессой зародился и пышно расцвел роман»15. Маргарет совершала исторический шаг: королевская дочь выходила замуж за простолюдина впервые за более чем 450 лет. Этого не случалось с 1503 года, когда безродный сквайр Томас Кимб женился на Сесили, дочери короля Эдуарда IV, самой красивой из йоркских сестер. Томас и Сесили дорого заплатили за свой союз, который они заключили без согласия короля Генриха VII. Первый брак принцессы король аннулировал, а ее второй муж умер. Оба брака совершились с согласия короля. Овдовев, Сесили решила, что может выйти замуж без согласия короля. Оказалось, что нет. Генрих конфисковал ее земли и отказал принцессе от двора. Вместе с безродным мужем она доживала свои дни на острове Уайт, в полной зависимости от милости родственников.
Исторически королевские браки заключались либо с целью создания альянсов, либо с целью расширения территории, и принцы неизменно женились на принцессах. В Англии, где Акт о королевских браках от 1772 года по-прежнему имел силу, только суверен мог дать разрешение на брак членам королевской семьи. В эпоху правления королевы Виктории существовало правило, что немецкие принцы женились на английских принцессах и наоборот. Во время Первой мировой войны, а именно в 1917 году, король Георг V провозгласил новое имя королевского дома, который стал домом Виндзоров. Тогда же стали поощряться браки английских принцев с английскими аристократками. Первой среди них стала Елизавета Боуз-Лайон, дочь герцога Стратморского и Конгхорнского.
Энтони Армстронг-Джонс не только не имел знатного происхождения, он был плоть от плоти авангардного «свингующего Лондона». Коллеги-фотографы, редакторы и королевские биографы не могли прийти в себя от его выбора невесты. Биограф Кеннет Роуз, бывший его преподавателем в Итоне, назвал помолвку «шокирующей». «Он ведь принадлежит к миру дизайнеров моды и интерьеров, фотографов. Похоже, что это говорит о революционных изменениях в королевской семье». Он оказался прав. Фотограф стал первым незнатным членом королевской семьи и этим задал новую моду. За исключением Дианы Спенсер, дочери графа, каждый новый член королевской семьи
