желая больше держаться за кресла. А между теми, кто остался, началась самая настоящая борьба, без правил и компромиссов.
Когда победа оказалась в моих руках, я разослал всем правительственным людям письма с угрозами, иначе говоря, я шантажировал их, имея в руках крупный компромат. Даже при отсутствии у меня компрометирующей информации, моя ложь легко принималась за правду. Отправленные сообщения автоматически удалялись через десять минут после прочтения, что усиливало их опасения. Таким образом, я продемонстрировал свою силу и влияние, оказав на них давление.
В результате нескольких успешных действий и демонстраций мне удалось сосредоточить всю власть в своих руках.
Чего я не ожидал, так это того, что поддержка народа окажется всецело на моей стороне, словно они давно ждали моего прихода.
***
В настоящее время я нахожусь в просторном конференц-зале правительственного учреждения, облаченный в строгий черный костюм. В воздухе витает атмосфера значимости, каждый шепот эхом отскакивает от высоких потолков. Стены были украшены портретами влиятельных фигур, их пристальные взгляды, кажется, следят за каждым моим движением. Здесь отчетливо чувствовался запах дерева, казалось, что уборщицы очень старательно обтирают деревянные столы, стулья и шкафы.
Я ожидаю прибытия группы журналистов, которые вот-вот ворвутся в этот зал. Скоро этот зал наполнится голосами, которые будут обсуждать важные вопросы.
В настоящее время моя охрана проводит досмотр журналистов на наличие оружия и прочих запрещённых предметов.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила меня Марианна, сидя рядом со мной, скрестив ноги и руки.
– Я ощущаю себя так, словно нахожусь на нелюбимой работе, – ответил я, – Сколько денег мы потратили на этот спектакль?
– Больше трёх миллионов, – ответила она. – Что такое? Ты расстроен?
– И да, и нет.
В дверь постучали необычным образом, сигнализируя о том, что сейчас сюда ворвутся толпы голодных журналистов, которые будут донимать вопросами, как будто я для них ходячая энциклопедия и всезнающий мудрец.
К моему удивлению, журналисты культурно зашли в кабинет, заняли места, как им заблагорассудилось, а запоздавшие журналисты никак не претендовали на главные центральные места. Наблюдая за журналистами, я невольно вспомнил, как я мучился с этой техникой. Сложные настройки, вечно путающиеся провода, да и сама съёмка казалась чем-то невероятно сложным. Порядка пяти минут потребовалось, чтобы все заняли свои места и настроили свои камеры и микрофоны.
– Думаю, мы можем начинать. Задавайте вопросы, – произнес я, когда все взгляды обратились ко мне.
Одна журналистка невысокого роста первой подняла руку, и мне почему-то не хотелось, чтобы она задала мне вопрос. Предчувствие подсказывало, что ее вопрос окажется неудобным, способным вывести из равновесия. В зале повисла напряженная тишина, все ждали, что же она спросит. В своей жизни я встречал много злых маленьких людей, конечно, среди них были добрые и милые, но их было меньшинство.
– Уважаемый, не могли бы вы пояснить, правильно ли я понимаю, что вы захватили и узурпировали власть? – задала она мне вопрос.
– Верно, я узурпировал власть, – Ответил я коротко, и ей по видимому не понравился мой короткий ответ.
– Хватит ли у вас опыта править этой нестабильной страной в столь юном и неокрепшем возрасте? – снова спросила она.
– Не стоит беспокоиться, каждое своё действие или решение я буду согласовывать с экономистами и советниками, а иначе зачем нам нужны советники? – ответил я, – Уверяю вас, что я буду регулярно проводить референдумы и не буду единолично управлять страной, а буду делать это вместе с вами, если, конечно, это получится.
– Можно ли интерпретировать ваши слова так, что подлинная демократия не будет реализована в нашей стране?
– Абай Кунанбаев однажды сказал,«Кто отравил Сократа, сжёг Жанну д’Арк, распял Христа, закопал Мухаммеда в верблюжьих останках? Толпа. Значит, у толпы нет ума. Сумей направить её на путь истины». Таким образом, демократия также зависит от вас, я имею в виду журналистов и всех людей.
– Почему вы выбрали псевдоним Волкодав? Вы считаете всех людей баранами, которых нужно охранять от волков? – снова задала она вопрос.
– Она задала слишком много вопросов, – вмешалась Марианна, – Будь воспитана и дай другим возможность задать вопрос. Ты похожа на коррупционера, который все никак не может насытиться.
– Могу ли я узнать, кто вы? – задала маленькая журналистка вопрос лично Марианне.
– Я отвечу на твой последний вопрос, и на этом поставим точку, – вмещался в их зарождающийся конфликт, – Я не настолько высокомерен, чтобы считать людей баранами. Я долго размышлял над выбором псевдонима, но, к сожалению, так и не смог придумать ничего лучше, чем «Волкодав»,– ответил я, и потом все журналисты подняли свои руки.
Журналисты, жаждущие задать свои вопросы, были разбужены первопроходцем, словно проснувшимся от долгого сна. Их лица выражали нетерпение и профессиональный азарт.
– Начнем по порядку, задавай вопрос, вот вы молодой человек, – указал я пальцем на журналиста.
– Прошу прощения за столь смелый вопрос, но я вижу, как вы честно отвечаете на вопросы, и у меня в связи с этим появилось желание спросить вас, будете ли вы воровать деньги из казны?
– Хороший вопрос, хороший, – похвалил я его, – Традиции играют важную роль в нашей жизни, связывая нас с прошлым. Они передают мудрость и опыт предков, помогая нам ориентироваться в настоящем. Я думаю, что я не должен нарушать столь древние традиции и не оттяпать из казны свой кусок пирога. – ответил я, – Если говорить без шуток, там нечего воровать – у нас казна пуста, и наша страна вся в долгах.
– Если казна будет полна, то вы, как ценитель традиций, обязательно отхватите оттуда свой кусок пирога?
– Я не люблю отвечать на такие вопросы, так как я не знаю, что меня может ожидать в будущем. Но по возможности я постараюсь честно зарабатывать деньги себе на жизнь. Итак, следующий вопрос.
– Может ли убийца достойно править нашей страной? – кто-то сказал из зала.
– Создаётся впечатление, что многие из присутствующих журналистов куплены теми самыми казнокрадами, которые разворовывали страну все эти годы, – произнесла это Марианна.
– Чем острее вопрос, тем интереснее, ведь все же мы любом
