Дверца отворилась. Помещение занимала огромная конструкция спутанных труб, — толстых, средних и тонких, — сквозных лесенок, воздушных переходов. Даже не было собственно помещения. Только трубы и переходы, чья неравномерная сетка простиралась вглубь, вверх и вниз, теряясь в тусклом свете. У входа, на маленькой площадке, Кисч и девушка почувствовали себя, как на уступе над пропастью.
Кисч захлопнул дверцу. Замка не было видно.
— Может, просто держать изнутри?
— Что вы! — Ниоль схватила его за руку. — Охранники сейчас же будут за собакой.
Во всем этом был оттенок нереальности. Девушка кинулась вниз по металлическим ступенькам, и Кисч, помедлив мгновенье, заторопился за ней.
Опять вверх, вниз, влево, вправо. Позади гулко залаяла собака. Алюминиевые блестящие брюки и белая кофточка мелькали впереди. Возник ровно-переливчатый, шепчущий шумок, который становился сильнее по мере того, как они продвигались в глубь сооружения.
Ступеньки, перекладины, перила. Рука хватается, нога переступает. Кисч с девушкой были теперь в гуще сложно переплетенных труб. Кое-где приходилось перелезать, в других местах перепрыгивать. Шум усиливался.
— Эй, послушайте!
Кисч остановился. Девушка была близко, но на другом переходе. Их разделяло метров пять.
— Идите сюда! Я вас подожду! — Она кричала, сложив ладони рупором.
Кисч кивнул, пошагал по своему переходу. Но лесенка вела вниз и в сторону от Ниоль. Стало ясно, что раньше, торопясь, он проскочил на другую тропинку. Он вернулся.
— Где-то мы разделились. Давайте попробуем назад.
Девушка сделала знак, что поняла. Кисч вышел на площадку, от которой вели две лесенки. Правая как будто бы приближала его к Ниоль. Он стал подниматься, но девушка теперь спускалась неподалеку от него, и вскоре он увидел ее у себя под ногами. Они продолжали двигаться и еще через две минуты поменялись уровнями. Снова между ними было около пяти метров, но таких, что преодолеешь разве только на крыльях. Еще раз пустились в путь. Кисч вошел в галерею, огороженную сверху и по бокам проволочной сеткой. Белое пятно кофточки было впереди. Наконец-то! Он заторопился, девушка тоже бежала навстречу. Через мгновенье они были уже рядом.
Но разделенные сеткой. Мелкой и прочной.
Ниоль, погрузив пальцы в ячейки, сказала:
— Пожалуй, нам лучше остаться так. Проверка кончится, и ребята нас разыщут. А то совсем…
Кисч повернул голову, следуя за ее остановившимся взглядом. Черная с белым собака, ловко перебирая лапами, поднималась к галерее, к нему. Он бросился вперед, вымахнул на какую-то площадку, замешкался. Перекладины вверх и вниз, но такие, что черно-белый зверь их одолеет.
Рычанье раздалось за спиной.
Не раздумывая больше, он прыгнул с площадки на ближайшую трубу, обхватил ее руками, съехал метра на два до ответвления. Пробежал по четырехгранной балке, с чего-то соскользнул, через что-то перескочил.
И собака тоже прыгнула. Плотное тело мелькнуло в воздухе, зверь тяжко стукнулся, взвыл.
Кисч в панике кинулся внутрь трубной спутанности. Где сгибаясь, где дотягиваясь, он уходил все дальше от проволочной галереи. Собака отстала — откуда-то снизу он услышал ее жалобный визг.
Еще несколько шагов и перебежек. Кисч протиснулся сквозь густое переплетение и оказался в не менее густом. Сел верхом на балку, спустив ноги, собираясь с силами. Было похоже, что он находится внутри гигантского флюидного усилителя. Трубы, ребристые и гладкие, вертикальные, горизонтальные и косые, окружали со всех сторон. В одних направлениях расположенные свободнее, в других — теснее. Небрежно брошенные полосы хемилюминесцента скудно освещали бесчисленные сочленения.
Куда теперь? Он не мог сообразить, где та площадка, с которой он прыгал.
Покричать девушку?
Набрал воздуху в легкие, открыл рот и… закрыл. Ровный, пошептывающий шум обволакивал все вокруг. Такой, в котором любой посторонний звук потонет, пролетев шаг-два.
Сделалось как-то неуверенно. Вовсе стороны взгляд упирался в те же трубы, обзор был ограничен Если он начнет двигаться, неизвестно, куда его поведет — к краю системы или вглубь. Да еще какова эта глубь?
— Ну пусть. Только не сидеть.
Поднявшись на ноги, Кисч прошел по толстой трубе, придерживаясь за параллельную тонкую. Уперся в такое переплетение, где было не пролезть, вернулся. Прошел обратно и увидел, что горизонтальная труба кончается, включившись в вертикальную. Пошагал вправо, перепрыгивая с одной трубы на другую. Искусственная чаща не отпускала, подобно движущейся клетке. Было удивительно, что он так сразу забыл, с какой именно стороны попал сюда.
Трубы начали редеть, он заторопился, обрадовавшись. Перескочил полутораметровый пролет, схватился за косую трубу и, вскрикнув, отпрянул. Она была словно кипяток. Секунду Кисч отчаянно боролся, стараясь удержать равновесие, крутя руками. Ухитрился повернуться на сто восемьдесят градусов, прыгнул вниз. Почувствовал жар толстой трубы даже через подошвы ботинок, вцепился в тонкую, обжегся. Очутился на какой-то рядом, его развернуло, ударило грудью. Сумел обнять толстую трубу, только теплую, к счастью, съехал до сочленения, оказавшись зажатым. А внизу вдруг открылась бездна — тусклая, чуть ли не космическая пустота, редко-редко пересеченная теми же трубами.
Он весь дрожал от обиды, испуга, боли и чуть не расплакался.
— Черт, возьми, это издевательство!.. Я же человек, отец семейства!
Воспоминание о Роне и мальчишках придало ему мужества. Он сжал зубы, осмотрелся.
Та же гуща металла. Теперь он был значительно ниже той площадки, откуда начал, и окончательно потерял ориентацию. Двигаться в горизонтальном направлении не имело смысла, карабкаться наверх — слишком тяжело. В результате оставался один путь. Вниз.
Но даже он был непрост. Спускаясь по тонкой трубе, Кисч добрался до места, где она присоединялась к такой толстой, что он не смог ее обхватить, и вынужден был в результате подняться обратно. В другой раз он еле выбрался из чащи горячих труб Найдя холодную, он сел на нее, обессиленный, и с легкой тревогой подумал, что так можно проплутать и сутки, никого не встретив.
Джунгли цивилизации — вот что это такое.
Им вдруг овладела злоба на Ниоль и ее приятелей. Впустить впустили, а о безопасности не позаботились. Но сразу он опомнился. Никто не виноват, он же сам хотел повидаться со старым знакомым, попросить совета.
Ладно. Как-нибудь выгребемся.
Вдалеке мелькнул яркий свет. У Кисча екнуло сердце, он направился туда, перебираясь с трубы на трубу с помощью всех чечырех конечностей. Свет приблизился. Он исходил от сияющего флуоресцентного провода, который, опутывая трубы, уходил куда-то в глубь конструкции.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
