— Я бы сказал, что он сын Мирки и Натана Валерьяновича.
— Как это? — улыбнулась Юля.
— На Натана он похож внешне. На Мирку характером.
— Разве похож?.. Нет, Женя, такого быть не может. В кого же он такой черненький?
— У дочек Натана такие же точно волосы.
— Но они пошли в мать.
— Ну, не знаю…
— Женя, пожалуйста, напиши Зубову, объясни ситуацию. Всю ответственность я беру на себя.
— Ответственность! — возмутился доктор. — Что касается ответственности за все, что там у вас происходит, ее надо целиком возложить на Оскара. Только он во всем виноват. Если твой парень такой умный, что сумел подкопаться к форту, пусть сообразит, как усмирить крошку.
— Не надо.
— Юля, он просто не в курсе, что происходит, а ты не хочешь ему объяснить. Не верю, что Оскар в такой момент оставит тебя одну. Ты не заслужила…
— Заслужила. Я знала, на что иду.
— Сегодня же позвоню ему сам.
— Если дозвонишься, скажи, пусть приедет сюда хотя бы на две недели. Больше я не прошу.
— Хочешь, я приеду?
— Хочу, — ответила Юля, но призадумалась. — Только лучше не сейчас.
— Боишься, что Оскар вернется не кстати? Не переживай, я все ему объясню.
— Оскар патологически не ревнив. Дело не в этом, — грустно ответила Юля. — Я за крошку боюсь. Если дядя Натан для него не авторитет, то мы с тобой — пустое место в квадрате. Напиши Зубову. Пусть он хоть что-нибудь нам ответит. Потому что все это добром не кончится. Это кончится вторым инсультом Натана Валерьяновича.
Израильская родня всполошилась по случаю приезда отца семейства: Левушка разучил стишок, Розалия Львовна составила праздничное меню и закупила продукты, родственники из Беер Шевы запланировали поездку в Тель-Авив как минимум на неделю. В клинике специально для Натана была зарезервирована палата с Интернетом и телевизором, а у врачей чесались руки приступить к обследованию пациента. Только Натан Валерьянович не торопился на регистрацию рейса. До последнего момента он снабжал Юлю советами: как собирать крошку-графа в поездку, как отвадить его от жирного «кейка», который продается в буфете бассейна. Кому позвонить, если малыш подвернет лодыжку, и какому умельцу следует доверять перетяжку ракеток, а какому не следует. Полезные советы не иссякли даже после объявления о завершении посадки на рейс. Профессор не слышал никаких объявлений и замолчал лишь тогда, когда увидел за Юлиной спиной молодого человека с горящими глазами и огромной теннисной сумкой. Юноша явился в аэропорт для участия в торжественных проводах дяди Натана, несмотря на то, что должен был тренироваться на корте. Кофр рвался от тяжести, словно принадлежал штангисту, который привык носить снаряды с собой. Что-то нехорошее прочел Натан в горящих глазах подопечного.
— А ты что здесь делаешь? — удивилась Юля. — Не волнуйтесь, Натан Валерьянович. Главное — не волнуйтесь. Просто крошка перенес тренировку на вечер.
Эрнест кивнул головой. Его взор выразил смиренную кротость и готовность заниматься физикой ночь напролет, но нехорошее предчувствие только укрепилось в душе Натана.
— Зачем ты приехал, Эрнест? — спросил он. — Кого ты хочешь ввести в заблуждение этой благостной миной?
— Не разговаривайте с ним, Натан Валерьянович. Разве вы не видите, он готов вам соврать. Я сама с ним поговорю!
— Сейчас же поезжайте на корт! — Рассердился Натан Валерьянович. — Эрнест, в чем дело? Почему ты не тренируешься в свое время? Думаешь, для тебя переделают расписание?! — Физиономия юноши выразила раскаяние, что еще больше насторожило Натана. — Нет, это мне совсем не нравится.
— Все будет хорошо, — заверила Юля. — Посмотрите, какой хороший мальчик. Он просто хотел попрощаться. Правда, Эрни?
Крошка кивнул и оскалился «голливудской» улыбкой.
Чемодан был поставлен на транспортер, украшен биркой и отправлен в багаж. Натан Валерьянович с тревогой в душе шагнул к будке паспортного контроля.
— Давай ключ, — шепнул Эрнест на ухо Юле и улыбнулся Натану, прежде чем тот окончательно скрылся с глаз.
— Какой ключ?
— От твоей машины!
Эрнест выхватил у девушки из рук связку ключей и помчался на выход. Юля погналась за ним.
— Эрнест! В чем дело? — Молодой человек тем временем закинул в багажник кофр и плюхнулся на водительское сидение. — Здесь сложное движение, ты не справишься! — испугалась Юля. Она успела прыгнуть в машину прежде, чем та рванула с места. — Эй, эй, полегче! Эрни, давай, я поведу, а потом, ближе к дому, дам тебе руль. — Не сбавляя скорости, Эрнест вошел в поворот, и Юлю отшвырнуло на дверцу.
— Держись, — предупредил водитель. — Выпадешь — подбирать не буду.
Он вырулил на прямую дорогу и добавил газу.
— Стой! Немедленно остановись! — девушка вцепилась в руль, потянула машину к обочине, но только вывихнула палец. Она пыталась оторвать от руля железную хватку теннисиста, старалась пробить кулаком его бицепс, но только зря насмешила. — Эрнест, сейчас же остановись! Я знаю, куда ты рвешься. Ничего не выйдет. Стой! Я тебе запрещаю! Это моя машина!
— Машина в угоне, — сообщил граф и принял головой удар дамской сумочки.
— Ах ты, мерзавец!
— Давай, давай, ногой себе помоги. Можешь заехать мне в глаз.
Девушка выбилась из сил, но не смогла освободить машину от захватчика.
— Ты обещал! Ты не можешь так поступить! — воскликнула она и стукнулась о переднюю панель.
Машина встала посреди дороги.
— Что происходит? — в окне показалось лицо охранника аэропорта.
— Девушка желает заняться со мной сексом на ходу, — ответил Эрнест, — не может дотерпеть до дома. — Юля отвернулась, чтобы не смущать охранника своей раскрасневшейся физиономией. — Скажите вы ей, сэр. Я не против секса, но всему свое место. Объясните нахалке, что это неприлично. Это, в конце концов, опасно для жизни.
— Мерзавец, — прошептала Юля, — ты у меня получишь. Все расскажу и Оскару, и Натану… тоже все расскажу.
— Уезжайте отсюда, — приказал охранник.
Эрнест еще раз дал по газам и вылетел на встречную полосу.
— Какой же ты гад, Эрни! Представить себе не могла, что ты такой гад. Даром, что в честь Ангела тебя назвали. Ты — его полный антипод.
Юля взяла салфетку, чтобы привести себя в порядок, и решила не вмешиваться в действия угонщика. Она только мечтала, чтобы машина попала в аварию и избавила ее от нужды держать оборону дольмена. Ее бы устроило, чтобы начинающий водитель до возвращения Натана Валерьяновича полежал в больнице с переломом обеих ног, она с удовольствием навещала бы его и учила правилам поведения. Юля посмотрелась в зеркало и ужасно себе не понравилась: растрепанная, раскрасневшаяся деваха с бешеными глазами приставала к красавцу-спортсмену прямо во время езды. «Ни слова не скажу больше», — решила она, но передумала, как только машина на полном ходу вылетела на перекресток и кое-как разминулась с такси. Девушка обернулась в надежде, что полиция уже гонится за ними следом, но за ними гнался лишь водитель машины, которого вынесло на тротуар, и тот скоро отстал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
