— Ты поедешь к Франко, — продолжал президент, — и заключишь с ним сделку. Мы станем торговым агентом Испании во всем мире.
— А если Франко этим не заинтересуется? Президент улыбнулся.
— Заинтересуется, я знаю этого человека. Как и я, он реалист и прекрасно понимает, что после окончания войны не сможет рассчитывать на своих союзников Германию и Италию, потому что они сами будут воевать. Не волнуйся, Франко пойдет на эту сделку.
— Когда вы хотите, чтобы я поехал?
— Третьего числа следующего месяца отплывает корабль во Францию, ты отправишься на нем. — Президент поднялся из кресла, обогнул стол и подошел к Даксу. — А теперь у меня есть к тебе еще одно дело.
Дакс улыбнулся.
— Какое?
Президент помедлил с ответом, подвинул кресло поближе к Даксу и сел. Голос его теперь звучал совсем по-другому.
— Ты знаешь, что я уже давно думаю о тебе как о собственном сыне. Я помню, как умерли мои мальчики, когда ты пришел с гор вместе с Ампаро. Я часто думаю о вас двоих.
Стало ясно, что за этим последует, и Дакс поднял руку, чтобы остановить президента.
— Мы тогда были детьми.
Но президент не собирался останавливаться.
— Я помню, как вы прекрасно выглядели вдвоем, она такая нежная и беленькая, а ты такой смуглый, решительный, готовый защитить ее. Помню, как я повернулся тогда к твоему отцу и сказал: «Когда-нибудь настанет этот день».
Дакс поднялся.
— Нет, ваше превосходительство, нет. Слишком рано говорить об этом.
Президент посмотрел на него.
— Слишком рано? Разве рано для меня хотеть, чтобы сын занял мое место? Я ведь не молодею, в один прекрасный день мне захочется удалиться из этого кабинета на маленькую загородную ферму, зная, что я передал судьбу своей страны в руки моего сына.
Выражение лица президента было почти нежным, глаза излучали тепло. На какое-то мгновение Дакс почти поверил в его искренность, но его последующие слова рассеяли иллюзии.
— Ваш брак, без сомнения, еще больше сплотит страну, уважаемое имя твоего отца в сочетании с моим именем убедит людей в горах в чистоте наших намерений.
Дакс молчал, и президент воспользовался его молчанием, чтобы продолжить:
— Ампаро чудесная девушка, но она еще молода и поэтому ничего не умеет. Мне нужен сын. Ты. Ты будешь моей правой рукой.
Дакс снова уселся в кресло.
— А вы уже говорили с Ампаро?
На лице президента появилось удивленное выражение.
— Зачем?
— Может быть, она не захочет выходить за меня замуж.
— Ампаро поступит так, как я пожелаю. Она сделает все на благо Кортегуа.
— Но я думаю, что у нее есть право самой выбрать себе мужа.
— Конечно. Значит, ты спросишь у нее об этом?
Дакс кивнул. Он спросит у нее, возможно в следующем году, когда вернется из Европы. А к тому времени многое может измениться. Даже намерения президента.
— Отлично. — Президент вернулся за стол. Аудиенция была закончена. Дакс поднялся.
— Что-нибудь еще, господин президент?
— Да. — В уголках глаз президента появились веселые искорки. — Мне бы хотелось, чтобы та поговорил с Ампаро сразу, как только выйдешь из моего кабинета.
— Но стоит ли так спешить? — У Дакса появились смутные подозрения.
— Конечно, надо торопиться, — ответил президент с улыбкой. — Понимаешь, я уже объявил о вашем обручении. Эта новость появится в завтрашних утренних газетах.
7
Даксу показалось, что Ампаро плакала.
— Что с тобой? — спросил он. Ампаро покачала головой.
— Ты виделся с моим отцом?
Дакс кивнул.
— Поздравляю, теперь мы обручены.
Ампаро некоторое время смотрела на него, потом повернулась, прошла через комнату к окну. Когда она заговорила, голос ее звучал так тихо, что даже Дакс с трудом разбирал слова.
— Я просила его не делать этого, — сказала Ампаро.
Дакс промолчал.
Ампаро повернулась и посмотрела на него.
— Ты веришь мне?
— Да.
— Но президент всегда поступает по-своему. Я говорила ему, что надо позволить тебе самому сделать свой выбор.
— А как насчет тебя? Это ведь не только меня касается.
Ампаро помолчала, потом, посмотрев ему прямо в глаза, сказала:
— Я уже давно сделала свой выбор. — Легкая улыбка пробежала по ее губам. — Разве ты забыл? Дакс рассмеялся.
— Я не забыл, просто думал, что ты выросла с тех пор.
— Я тоже так думала, но когда приехала навестить тебя в горы, то поняла, что нет.
— Почему же ты ничего не сказала мне?
— А ты почему? — отпарировала Ампаро. — Девушки не говорят первыми о таких вещах. Ты что, слепой? Не смог ничего понять?
— Извини, я не подумал об этом. Внезапно Ампаро, как в детстве, дала волю своему характеру:
— Тогда убирайся! Ты так же глуп, как остальные мужчины.
Дакс положил руку ей на плечо.
— Ампаро.
Она сердито сбросила его руку.
— Ты не обязан жениться на мне! И никто не обязан! Я не собираюсь упрашивать мужчин о таком одолжении!
Она выбежала из комнаты, а Дакс остался стоять, прислушиваясь к ее торопливым шагам по лестнице. В этот момент в комнату вошел президент, на лице его играла улыбка.
— Что случилось? — лукаво поинтересовался он. — Любимые ссорятся?
Ампаро только что закончила приводить в порядок свой макияж, как раздался стук в дверь.
— Кто там?
— Это я.
Она подошла к двери и распахнула ее, президент вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Глаза его из-под густых бровей внимательно смотрели на дочь.
— Надеюсь, ты не натворила глупостей? Ампаро покачала головой.
— И ничего ему не сказала? Она снова покачала головой.
— Отлично, — с удовольствием произнес президент. — Де Ортега уехал, с этой стороны неприятности нам не грозят.
— Ты не сделал ему ничего плохого? — озабоченно поинтересовалась Ампаро.
— Нет, — соврал президент. По его мнению, пуля в голову никому не причиняла боли. — Я отправил его на юг.
— Он ни в чем не виноват.
Президент почувствовал, как в нем закипает ярость.
— А кто же тогда виноват? Я доверил ему охранять тебя, и он должен был это делать, а не спать с тобой.
— Но он меня не насиловал.
— Еще хуже, — устало ответил президент и внимательно посмотрел на дочь. — Не понимаю, я отправил тебя на пять лет в университет в Мексику, чтобы ты стала настоящей леди, получила образование. Неужели все это нужно было только для того, чтобы забраться в постель с первым попавшимся смазливым мужиком, словно обычная уличная шлюха?
Ампаро промолчала.
— Ладно, слава Богу, с этим покончено. — Президент вздохнул. — Дакс будет тебе хорошим мужем, у вас будут дети, и все будет хорошо.
Ампаро посмотрела отцу прямо в глаза.
— Я не собираюсь выходить за него замуж.
— Почему?
— Потому что я жду ребенка. Президент раскрыл рот от изумления.
— Ты уверена? Она кивнула.
— Я уже на третьем месяце. — Ампаро повернулась и взяла со столика сигарету. — Я не могу выйти за него замуж, он сразу все поймет.
Некоторое время президент не мог вымолвить ни слова, потом размахнулся и залепил дочери пощечину, от которой она упала на кровать.
— Шлюха! Проститутка! — закричал он. — Неужели мало того, что я все время должен защищаться от врагов? Неужели меня могут предать даже в собственном доме?
Фотограф подошел ближе.
— Будьте любезны, еще один снимок, ваше превосходительство.
— Конечно, конечно. — Президент изображал отца, гордящегося своими детьми. Он подвинулся к Ампаро и привстал на цыпочки. Теперь он казался немного выше нее — не таким высоким, как Дакс, стоящий по другую ее сторону, но и не таким коротышкой.
Засверкали вспышки, слепя глаза присутствующим.
— Благодарю вас, ваше превосходительство, — фотограф поклонился и отошел.
Дакс посмотрел на Ампаро, лицо ее было бедным и осунувшимся.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.
— Немножко устала.
— Слишком много всяких церемоний, вчера обручение, сегодня еще вот это...
Дакс обвел взглядом большой зал для президентских приемов, заполненный людьми. Он впервые понял, что после его отъезда окружение президента почти полностью сменилось, имен большинства присутствующих он прежде никогда не слышал. Теперь в силу вошли новые люди, и, хотя в зале находились несколько представителей старых фамилий, они скорее служили просто украшением, в то время как реальная власть была в руках этого нового окружения президента.
— Тебе нужен отдых, Ампаро.
— Со мной все в порядке, Дакс.
— Ты стала политическим советником отца: Женская Лига, Ассоциация рабочих, Детский фонд — это непосильная ноша для тебя.
— Кто-то должен этим заниматься.
— Но ты не можешь тянуть такой воз сама, и нехорошо со стороны твоего отца думать, что ты можешь с ним справиться.
— Я занимаюсь тем, чем не может заниматься отец. Как ты думаешь, кому он еще может доверить заботу о людях? Я обязана этим заниматься, власть налагает большую ответственность.
