В этой приподнятой, торжественной обстановке молодые летчики приняли присягу гвардии, после чего начались выступления.
Речи однополчан были краткими, волнующими. Кандидат в члены партии младший лейтенант Абрамов сказал:
— Нам, воинам Советской Армии, наш народ дал все необходимое для того, чтобы как можно быстрее разгромить ненавистного врага и водрузить Знамя Победы над Берлином. Я призываю летчиков-гвардейцев нашего полка показать в этой решающей битве достойные примеры мужества и героизма.
После митинга люди разошлись по подразделениям. В нашей эскадрилье, как и в других, была большая карта Берлина и его пригородов. Возле нее мы и продолжили разговор о предстоящем наступлении.
— Берлин, — вглядываясь в карту, на разные лады произносил Саша Денисов. — Бер-рлин… Слово какое-то рычащее. То ли дело – Москва. Песенное, мягкое слово.
— Слово мягкое, — подтвердил майор Шувалов, — а фашисты поломали зубы на подступах к этому городу.
Ребята вспоминали минувшие бои под Москвой и Сталинградом, под Курском и Орлом, в Белоруссии и Польше. Теперь мы на земле врага, и красные стрелы на тактических и оперативных картах нацелены на разбойное логово, где вынашивались планы порабощения нашей страны.
— Даже не верится, — ероша рукой густую шевелюру, мечтательно произнес Василий Лимаренко.
— Во что не верится? — спросил Николай Крючков.
— Скоро будет четыре года, как мотаемся по фронтам, — закончил свою мысль лейтенант.
— Ничего, гвардия! — воскликнул парторг. — Еще один удар, и капут фашистской Германии. Пошли, ребята, на партсобрание. Вопрос один – Задачи коммунистов в связи с предстоящим наступлением на Берлин.
— Вот это я понимаю – партработа! — весело улыбнулся Александр Денисов. Пошли, хлопцы!
Выступавшие на собрании коммунисты заверили командование в том, что боевые задачи будут выполнены только на отлично.
— Я буду драться с врагом беспощадно, — сказал командир звена лейтенант Крылов, — мстить фашистам за Ивана Максименко, Павла Оскреткова и других летчиков, павших смертью храбрых в воздушных боях. Прошу командование, чтобы мне разрешили написать на фюзеляже моего самолета имена Максименко и Оскреткова.
Командир звена лейтенант Денисов заявил:
— Мы, летчики первой эскадрильи, в предстоящих боях будем насмерть бить противника на земле и в воздухе. Сделаем все для того, чтобы с честью оправдать высокое звание члена ленинской партии – партии большевиков.
Выступил и недавно объявившийся летчик младший лейтенант Степанов.
— Мы услышали радостную весть о переходе войск нашего фронта в наступление. Недалек тот заветный день, когда мы добьем фашистского зверя в его логове и водрузим Знамя Победы над Берлином. От имени всех молодых летчиков эскадрильи заверяю командование полка, что мы по-гвардейски выполним свою задачу.
Попросил слова и старший техник-лейтенант Пащенко. Он сказал:
— В своем обращении Военный совет фронта приказывает войскам фронта нанести последний сокрушающий удар по врагу. Наши техники, механики и мотористы обеспечат безотказную работу материальной части. Пусть летчики будут уверены: мы не подведем их и не опозорим чести специалистов-гвардейцев.
Решение было предельно кратким, деловым, обязывающим коммунистов во всем показывать пример для беспартийных. И мы в тот же день начали претворять в жизнь это решение.
Известно, что Берлинская операция длилась до 8 мая 1945 года. За это время наступающие войска с воздуха поддерживала и прикрывала авиация 4, 16, 2 и 18-й воздушных армий, имевшая всего до 8500 самолетов. Ночью перед атакой наших войск 743 дальних бомбардировщика нанесли массированный удар по основным опорным пунктам второй полосы обороны противника – Лечин, Лангзов, Вербиг, Зеелов, Фридерсдорф, Дольгелин. Удар продолжался 42 минуты. Каждую минуту на врага сбрасывалось 22 тонны бомб, преимущественно крупных калибров – Фаб-250, Фаб-500, Фаб-1000. С наступлением рассвета начали боевые действия экипажи 16 и 2-й воздушных армий15.
Сражение за Берлин началось за два часа до рассвета 16 апреля. От артиллерийского гула, а затем и грома бомбардировщиков дрожали земля и небо. Мы не раз были свидетелями контрнаступлений наших войск, но такой концентрации огня, какая была в это раннее весеннее утро, видеть не приходилось.
— На Берлин! На Берлин! — скандировали мы, ожидая команды на вылет.
Наконец-то зеленая ракета. Полк ведет в бой Евгений Петрович Мельников. В воздухе темно от бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей. Самолеты идут волна за волной – одни на задание, другие с задания. Илы, Пе-2, яки, лавочкины, аэрокобры. Туго приходится мессершмиттам и фокке-вульфам. Туго Берлину: четыре воздушные армии действуют на этом направлении.
За день истребители нашего объединения совершили несколько тысяч вылетов, успешно провели 140 воздушных боев. Фашисты недосчитались 165 самолетов. Ожесточенные схватки были и на второй, и на третий день. 18 апреля истребители 16-й воздушной армии уничтожили 175 стервятников. Подполковник Мельников зачитал нам телеграмму командира бомбардировочного корпуса: Летный состав частей отмечает отличную работу ваших истребителей прикрытия. Прошу объявить благодарность всем летчикам, принимавшим участие в боях 16 и 18 апреля.
Главный удар наш фронт наносил с кюстринского плацдарма. Два вспомогательных удара обеспечивали успех главного – охватить столицу фашистской Германии с северо-запада и юга. Наш 54 и гвардейский истребительный авиационный Керченский полк первые десять дней операции действовал с аэродрома Шенраде, затем до самого конца войны – с моринского.
Заняв с боями ряд пригородов на подступах к немецкой столице, 20 апреля артиллеристы 1-го Белорусского фронта произвели первые залпы по военным объектам Берлина. На второй день бои шли уже в самом городе, затем войска нашего и 1-го Украинского фронтов соединились и рассекли вражеские силы, оборонявшие главный административно-политический, экономический и военный центр Германии, на две части.
Удар за ударом. Горит, полыхает Берлин. Агонирует фашистская Германия. Мы прикрываем бомбардировщиков и штурмовиков, обрушивающих смертоносный груз на врага.
А потом, когда закончились уличные бои, гвардейцы били по гитлеровцам, отходящим на запад.
Весть о великой победе пришла ночью. Ребята обнимались, стреляли из пистолетов, ракетниц и автоматов в майское небо Морина, ошалело кричали ура, подбрасывали пилотки, фуражки и шлемофоны. Это была незабываемая дата.
А спустя месяц с первым эшелоном победителей я ехал домой. Ехал по мирной земле, тихой и радостной после отгремевшей бури.
До-мой, до-мой! — весело погромыхивали колеса поезда.
До-мой, до-мой! — выстукивало счастливое сердце.
До-мо-ой! — заливисто пел паровозный гудок.
— На родину, старший лейтенант? — спросил меня сосед в погонах подполковника, будто еще сомневаясь в этом.
— На родину! — радостно ответил я и посмотрел на восток. Там, над мирной голубизной июньского неба, словно орден Победы, поднималось веселое солнце, и навстречу ему мчался первый эшелон русских воинов-победителей.
Примечания
1
"История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945". Том. 3. М., Воениздат, 1964, стр. 383.
2
Архив МО СССР, ф. 1 гв. иад, оп. 1, д. 5, л. 124.
3
Архив МО СССР, ф. 1 гв. иад, оп. 1, д. 28, л. 35.
4
Архив МО СССР, ф. 1 гв. иад, оп. 1, д. 28, л. 97.
5
Архив МО СССР, ф. 1 гв. иад, оп. 1, д. 28, лл. 102–103.
6
Архив МО СССР, ф. 368, оп. 205484, д. 3, л. 48.
7
Там же.
8
Архив МО СССР, ф. 54 гв. иап, оц. 143451, д. 1, л. 10.
9
Архив МО СССР, ф. 1 гв. над, оп. 41409, д. 2, л. 94.
10
"Правда", 26 июля 1944 г.
11
Архив МО СССР, ф. 53 гл. иап, оп. 288560, д. 2, л. 23
12
Архив МО СССР, ф. 1 гв. над, оп. 2, д. 32, л. 64.
13
"СССР в Великой Отечественной войне 1941-1945. Краткая хроника". М., Воениздат, 1970, стр. 667.
14
"СССР в Великой Отечественной войне 1941-1945. Краткая хроника". М., Воениздат, 1970, стр. 715.
15
"СССР в Великой Отечественной войне 1941-1945. Краткая хроника". М., Воениздат, 1970, стр. 715.
