Дальнейшее помню нечетко. Видимо, я резко отпрянула назад, потому что ветка, которую я сжимала в руке, выскочила из земли, задев при этом свежую насыпь, которая тут же обвалилась на наполовину раскопанные голову и плечи мертвеца. Я вскрикнула, и вслед за моим криком и возгласом Колина, руки которого выше запястий вдруг оказались погребенными под землей, раздался еще один, пронзительный звук, разорвавший тишину и вселивший в нас еще больший ужас. Это был хлопок выстрела.
Наверное, я так и стояла там, отупевшая, с подступавшей к горлу тошнотой, сжимая в руке все ту же ветку, а Колин, на мгновение оцепеневший от испуга, сгорбился, стоя на коленях у моих ног. Потом он зашевелился. Смутно помню, как он вытаскивал руки из земли, как вновь взметнулись вверх удушающие клубы пыли, помню, как ветку выдернули из моих рук и бросили на прежнее место… потом я сидела скрючившись, укрывшись в зарослях кустарника чуть поодаль, обхватив голову руками, вся в холодном поту, меня тошнило и бил озноб, а после подбежал Колин, схватил меня за плечо и грубо встряхнул.
— Выстрел слышала?
— Я… да.
Он рывком повернул голову в сторону моря.
— Стреляли оттуда. Это они. Наверное, преследуют Ламбиса.
Я продолжала тупо смотреть на него. Все, что он сказал, казалось, не имело никакого значения.
— Ламбиса?
— Я должен пойти и посмотреть. Я… За ним я могу вернуться позже. — Он снова дернул головой, на сей раз кивнув в сторону могилы. — Тебе лучше остаться в укрытии. Со мной все будет нормально, у меня ведь есть эта штука.
На лице его застыло отрешенное выражение, он действовал словно во сне, однако оружие в его руке было вполне реальным.
Именно это заставило меня очнуться. Ноги мои подгибались, но я ухитрилась встать.
— Подожди. Один ты не пойдешь.
— Послушай, мне все равно надо туда идти, я должен найти яхту, больше мне ничего не остается. Но ты… для тебя все теперь изменилось. Тебе идти ни к чему.
— Я пойду. Я тебя не оставлю. Давай, пошли. Держись все время у подножия скал, в зарослях кустарника.
Больше он не стал спорить. Он уже карабкался наверх по склону оврага, где деревья росли гуще всего. Я последовала за ним. И задала ему только один вопрос, да и то не осмелилась сформулировать его прямо:
— Его… его снова закопали?
— Думаешь, я оставил бы его на растерзание поганым стервятникам? — отрывисто бросил Колин и зашагал между деревьями у края оврага.
ГЛАВА 15
Не тень приветствует меня, не бледный призрак…Входи же, доблестный герой!..
Уильям Вордсворт. Лаодамия
Разрушенная церковь оказалась совсем крохотной. Стояла она в зеленой ложбинке, сплошь поросшей цветущими сорняками. От церкви остался всего лишь пустой каркас крестообразной формы; центральный купол поддерживали четыре полукупола, прилепившиеся к нему, словно улитки, льнущие к своему родителю. Буйно разрастающаяся зелень скоро поглотит все это. Целое море сорняков — мальва и вика, молочай и чертополох — уже покрыли осыпающиеся стены до середины. Даже крыша и та была усеяна зеленью в тех местах, где сквозь разбитую черепицу проросли побеги папоротника, прикрыв блекло-красную кровлю. Деревянный крест, обесцвеченный морскими ветрами, венчал центральный купол.
Мы остановились у края ложбинки и внимательно осмотрелись. Ничто не шелохнулось: в воздухе не ощущалось ни малейшего движения. Прямо под нами виднелась тропинка — минуя вход в церковь, она устремлялась сквозь заросли маквиса по направлению к морю.
— Эта дорога ведет к яхте? — прошептала я.
Колин кивнул. Он раскрыл рот, словно собираясь что-то сказать, но вдруг осекся и устремил взгляд куда-то мимо меня. Я повернулась, чтобы посмотреть, и тут он резко схватил меня за руку.
— Вон там, видишь? Там кто-то был, мужчина. Я уверен, что видел его. Вон, видишь, где вниз сбегает серебристая полоса, над той группкой сосен? Направо от того места… нет, исчез он. Пригнись и наблюдай.
Я распласталась на земле рядом с ним, щурясь от яркого полуденного солнца.
Он махнул рукой:
— Вон, гляди!
— Да, вижу. Он идет сюда. Думаешь…
Колин резко бросил:
— Это Ламбис!
Он уже почти что поднялся на одно колено, но я рывком вновь притянула его к земле.
— С такого расстояния нельзя сказать наверняка. Если это Ламбис, он будет держаться в укрытии. Подожди.
Колин снова улегся. Маленькая фигурка быстро приближалась; должно быть, там была проложена тропинка, поскольку человек с приличной скоростью продвигался вдоль склона горы к тому месту, где пролегала основная дорога, и шел он — это было очевидно — совершенно открыто, ничуть не таясь. Теперь я уже могла разглядеть его более отчетливо: коричневые брюки, темно-синий морской бушлат и куртка хаки… его жесты, походка… Колин был прав. Это Ламбис.
Я уже собралась было сказать об этом, когда увидела, как чуть позади Ламбиса, выше тропинки, по которой он шел, из-за груды камней и зарослей кустарника появился еще один человек — должно быть, он там прятался. Человек этот стал неторопливо продвигаться вдоль склона, держась выше тропинки, но которой шел Ламбис, но постепенно спускаясь все ближе к ней. Ламбис по-прежнему его не видел, но зато я видела прекрасно: широкие бриджи и приталенная куртка, красная повязка на голове и винтовка.
Я хрипло выдавила из себя:
— Колин… Выше Ламбиса — это Джозеф.
Секунд семь-восемь мы наблюдали за ними словно парализованные; Ламбис, не ведая о нависшей над ним опасности, шагал спокойно и стремительно; Джозеф же двигался медленно и осторожно и, насколько я могла судить, находился уже в зоне обстрела… Дуло пистолета осторожно выдвинулось вперед рядом со мной; ствол его слегка подрагивал.
— Мне выстрелить, предупредить его? — выдохнул Колин, — Но вдруг Джозеф…
— Погоди! — Я снова сжала его запястье. И в следующий момент, не веря своим глазам, простонала: — Смотри!
Ламбис замедлил ход, повернулся и огляделся вокруг, словно дожидаясь кого-то. Держался он спокойно, без малейшего страха. Затем он увидел Джозефа, поднял руку и замер в ожидании. Критянин помахал рукой в ответ, а затем неторопливо спустился к Ламбису.
Несколько минут мужчины стояли и разговаривали, потом Ламбис вытянул руку, будто указывая на какую-то тропинку, а Джозеф поднес к глазам полевой бинокль и вернул его в восточном направлении. Бинокль скользнул мимо церкви, лощины, кустов, где мы лежали, и, не задерживаясь, перескочил дальше. Затем критянин опустил его и после недолгого разговора снова стал в одиночку спускаться к прибрежным скалам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
