— Тебе-то какое дело! — сердито бросила она, посасывая укушенный палец.
Вредная зверюга расселась у ног юноши, наблюдая происходящее с явным удовольствием.
— Руку дай, — с легким раздражением попросил Эдан. — Покажу, как надо.
Лая неохотно протянула ему ладонь. Он присел, обхватив одной рукой собаку, а другой сжав кисть девушки. Она тут же ощутила настойчивое касание к своему сознанию, не дающее увильнуть в сторону.
— Действуй. Я буду направлять, — распорядился юноша.
Не слишком веря в успех, охотница повторила попытку. Злокозненная псина оскалилась, порычала немного, затем весело замотала хвостом, мгновенно превратившись в милейшее существо.
— Еще раз, — коротко приказал Эдан, отпуская ее.
Лая молча повиновалась. Собака дружелюбно лизнула ей щеку.
— Другое дело, — кивнул юноша. — Проблема в том, что ты совершенно не умеешь отделять необходимое действие от собственных эмоций. Вместо благосклонности навеяла несчастному животному свою к нему враждебность… Удивляюсь, как вообще у тебя с такой неуравновешенностью и неумением концентрироваться что-то получается!
— А ты не удивляйся, — огрызнулась Лая. — Лучше научи еще какому-нибудь полезному фокусу.
— Я тебе не уличный кудесник, чтоб фокусы показывать, — мрачно отмахнулся Эдан и снова сбежал в свою библиотеку.
«Вечно ты все равно от меня бегать не сможешь!» — подавляя досаду, философски заключила девушка и потащила несчастного пса кормиться на кухню.
* * *
Книгу Огнезор отбросил, когда уже совсем стемнело. Поискал было свечу, затем махнул рукой. Права была Лая — не найти ему здесь помощи.
От мысли о ней только хуже стало. К тому же настойчиво дал о себе знать голод. Юноша шагнул в коридор, поражаясь непривычной тишине и явственному ощущению безлюдья во всем доме, спустился вниз, заглянул на кухню и, наконец, вышел в темный застывший сад.
Звуки нескрываемого, безудержного веселья, доносящиеся от казарм, немедленно привлекли его внимание. Удивленный, он направился туда.
Нехитрый перебор струн, перекрываемый громким хохотом, чудесные мясные ароматы, тепло и свет очага лились из окон общего зала, где, судя по всему, нынче собралось все небольшое население «замка». Он вошел незаметно и стал на пороге, по привычке оставаясь в тени. Из гомонящего весело сборища слух юноши легко, привычно выхватил насмешливый Лаин голос.
— …Святой отец — линялая хламида — завидев такое проявление, тут же позабыл обо всем божественном, да решительно хлопнулся в обморок, — умело и весело плела она нить рассказа. — Престарелая же леди, видя сие надругательство над священным своим возлюбленным, взялась усердно вопить да колотить несчастного мастера по чем попадя клюкой. И пока тот, опешив от такой резвости, соображал, что ж ему все-таки делать, переодетая охотница улизнула в окно, прихватив заветные четки!
Окончание байки было встречено дружным одобрительным хохотом да рукоплесканиями, Фом, присевший у самого очага, закашлялся даже, багрово-красная Тана принялась утирать навернувшиеся от смеха слезы, а две ее помощницы согнулись пополам и долго, тоненько всхлипывали.
В ответ на заслуженные восторги Лая лишь кивала с ослепительной улыбкой, рассевшись прямо на столе в самом центре зала. Одной рукой она трепала давешнюю псину, другой сжимала и расплескивала внушительную кружку деревенского пойла — злого и крепкого до отвращения.
Она пьяна — понял Огнезор с непонятным раздражением. Не сильно, но еще история-другая — и бросится с хохотом в объятья доблестных его воинов, так откровенно пялящихся в широкий вырез мужской ее рубашки. И все тогда — вот они, полдесятка трупов из его кошмара. Потому что он точно знал, что никому к ней прикоснуться не позволит.
Особенно же этому — мальчишке, командующему скромного здешнего гарнизона, девятнадцатилетнему юнцу только со школьного двора, что глазел сейчас на его Лаю со всем щенячьим обожанием неожиданной первой любви. Огнезор вдруг так ясно, с таким наслаждением, увидел, как тонкое лезвие на его руке со всхлипом врезается гаденышу в горло, что самому ему стало страшно.
Все многолетние уроки спокойствия и контроля дружно летели к дьяволам, пробуждая в нем злую, кровожадную тварь, тайком взлелеянную Гильдией. Огнезор, непроницаемый высокий мастер, никогда таким не был. Эдан, влюбленный мальчишка, не был этим тем более… Что-то другое, безумное поднималось в нем…
О боги, это все-таки случилось! Он все-таки сошел с ума!
Эта мысль нежданно отрезвила его, вызвав неприятный едкий смешок. Хватит! Здесь могло быть только одно решение.
Мастер шагнул из тени, с жестоким удовольствием отмечая, как примолкло веселое сборище, как потупились, сникли вояки, почуяв ярость за его ледяной надменностью. Как сжался под его взглядом виновато и несчастно молодой командир…
На Лаю смотреть Огнезор себе запретил.
— Здесь, я вижу, все собрались? — нарочно повернувшись к ней спиной, обратился он к притихшей публике. — Веселимся? Работы нет? — он со значением уставился на Тану и ее подручных. — Тренировок? Ночных патрулей? Или на дорогах уже грабители перевелись? — обвел непутевый свой гарнизон уничтожающим взглядом. — Вот староста ваш деревенский так не думает!
— Ой, как грозно! — слишком громко за его спиной зашептала Лая. — Слышал, мохнатый? Хозяин сердится! Бедные наши мальчики!
Пес в ответ тихонько тявкнул — согласно и испуганно. Девушка неуклюже опустила его на пол, едва не свалившись со стола — уж во всяком случае, опрокинув кружку с пойлом и наделав много шуму.
— Лаю, я так понял, представлять не требуется? — ядовито отметил ее неловкость юноша. На лицах понурой компании мелькнули невольные улыбки. И тут же от него — Огнезора — спрятались.
«Как школяры, ей-богу!», — раздраженно вздохнул мастер, уже совсем растеряв свою ярость.
— Наша гостья здесь задержится, — негромко объявил он, явно к всеобщей радости: улыбки стали чаще и заметней. Мальчишка-командир — так прям расцвел, и почти на цыпочки привстал, силясь рассмотреть охотницу за спиной у своего лорда.
— За безопасность ее, Горо, головой отвечаешь! — резко осадил его юноша. — И если прознает кто о ней за этими стенами — хоть брат чей, хоть жена, хоть матушка — лично болтунов отправлю ко всем дьяволам!
— Ты что, Эдан! — с испугом потянула его за рукав Лая. — Меня же вчера вся деревня видела!
— Видела, — неумолимо отрезал Огнезор. — Мальчишку-прислужника, что с Фомом лошадей увел, пока их лорд про пошлины выслушивал. Люди, милая, видят то, что им скажешь. Это известная истина… А самым «глазастым», — прошипел он тихо, чтоб только она услышала, — я еще на вчерашнем сходбище память проверил.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
