— Даже не знаю, что и сказать. Когда защитник своей страны настолько презирает свою страну, это о многом говорит. — прокомментировала Эль сочувствующим тоном. — Увы, бонус вы не получили. Возвращаемся к теме. Поскольку мне ещё надо разбираться с переносом запчастей для корабля, на сегодня мы закончим. Вы можете располагаться в этом зале. Покидать его я вам запрещаю. У задней части зала есть устройство для приготовления пищи. Рядом мы повесили инструкции. Туалет за теми дверьми. Постарайтесь ничего не сломать — ремонтировать мы вам ничего не будем. И последнее: если вдруг кому захочется поквитаться друг с другом…
На этой ноте повисло гробовое молчание. Затем в стене открылся сквозной проход. Судя по тому, что там был виден горизонт, вёл он на выход из корабля. Вот только, насколько я помню, мы находимся сейчас ОЧЕНЬ высоко над уровнем моря.
—…Просьба выбрасывать трупы за борт. Будьте культурными людьми и не мусорьте на моём корабле. Всего хорошего и продуктивных вам обсуждений. До завтрашнего собрания.
Затем четверо со сцены собрались и ушли, оставив зал в полном охреневании.
— Я тащусь от вашей командирши. — проговорил Руди в сторону Тео.
— И не только ты. Каждый из нас готов ради неё в лепёшку разбиться. У неё даже среди нас есть свой фан-клуб.
— Можно записаться?
— Увы, только для членов экипажа.
— Эх. Так… что теперь? Нам в коридоре устроиться до завтра? — спросил я.
— Раз уж вы наши "почётные гости", выделим вам одну каюту. Надо только у Эль спросить.
— А она не будет против нашего нахождения тут?
— Если бы я была против, вас бы тут не было. — прозвучал женский голос у нас за спиной.
Я аж подпрыгнул. Давненько меня так не шугали. А за спиной у нас стояла та самая девчушка, что сейчас была на нижнем этаже. Как она так быстро и бесшумно зашла нам за спины?!
— Приветствую вас, мэм! — отдал ей честь Руди.
— И я вас приветствую, войны недостойной страны. Разве вам можно отдавать честь командующему противника?
— Этот жест также символ уважения. Меня очень впечатлило то, как вы поставили на место наших… правителей.
— Честно говоря, это очень печально, когда даже защитники родной страны её не уважают. Но… в жизни бывает всякое. Я отметила на карте каюту для них. Проводишь их, Тео.
— Конечно.
— Но перед этим, у меня небольшое дело. Раз уж именно вы двое смогли пробиться на корабль и даже пройти условный уровень защиты звёздного крейсера, то в качестве поощрения, предлагаю вам загадать каждому по желанию.
— Э… по желанию? А с чего такая щедрость тем, кто напал на ваш корабль?
— Угрозы от вас всё равно никакой не было, а любой труд должен быть вознаграждён. В конце концов, вы старались. А мы не жадные.
— Даже так… и чем ограничиваются наши желания?
— В зависимости от возможности исполнения. А заодно учитывайте последствия. Если попросите что-нибудь из наших технологий, то вас свои же могут грохнуть ещё до того, как вы с ними наиграетесь.
— Понятно… даже не знаю… а что можете предложить?
— Ну, например, деньги. Для нас обмен предметов роскоши на местную валюту — обычное дело. Можете слетать в космос. Ведь на вашей стадии развития цивилизации на это могут надеяться только избранные. Можете обновить себе организм, продлив срок жизни и излечив любые болезни…
ОП-ПА!
— ПОСЛЕДНЮЮ СТАДИЮ БОЛЕЗНИ ЛЕСЕНСА У ВАС ЛЕЧАТ???
Руди среагировал раньше меня и, с криком, схватил Эль за плечи. Та на подобное поведение не отреагировала.
— Мне не знакомо это название. Какие симптомы?
— ТАК, ЭТО… ЭТО… КАК ЖЕ ТАМ…
Он совсем растерялся. Лучше я.
— Обильное заражение лёгких. Можно сказать, это тяжёлая форма простуды. Сильный кашель, отдающий болью в лёгких. Бледность кожи, высокая не спадающая температура. Временами кровохаркание. Очень заразна воздушно-капельным путём. — начал объяснять я.
— Ммм… знаю. У нас это называется "туберкулёз". У вас его не лечат?
— Только на ранней и средней стадии. На последней — это уже приговор.
— Ох эта технологическая отсталость. Да, медицинское оборудование на нашем корабле способно излечить эту болезнь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Даже у ребёнка, который одной ногой в могиле?
— Даже так, это возможно.
— Возможно… возможно… пожалуйста… мою племянницу… спасите её! Это моё желание! — сквозь слёзы проговорил Руди, упав на колени.
— В таком случае, её надо доставить на наш корабль. Тео, проводи их в ангар. Гастар как раз должен вернуться с полёта. Там слетаете куда надо и привезёте пациентку. Не могу гарантировать сразу полноценное исцеление, но в течении пары дней должны управиться.
— Пара дней… хаха… пара дней… всего то… — проговаривал он будто в бреду.
— Мы отправляемся прямо сейчас? — уточнил я.
— С такими делами тянуть нельзя. — ответила она.
Я просто в шоке от их оперативности. Который раз уже в шоке.
— Руди, приходи в себя! Мы отправляемся спасать твою племяшку! — тряхнул я его за плечи.
— Да… ДА! ОТПРАВЛЯЕМСЯ! Куда идти?! В какую сторону?! Нельзя терять не минуты! ДАВАЙТЕ! — стартанул он с разгоном.
Тео пришлось его ловить, чтобы направить в нужное направление.
— А ты? — спросила она меня.
— Я… ну… можно я потом придумаю?
— Можно, только не затягивай. Мы на этой планете ненадолго.
— Понял, спасибо!
Мы направились в ангар, где сели на недавно прилетевший корабль. Там Руди указал город и местонахождение больницы. Скорее всего, нам ребёнка в быстром темпе не выдадут. Неважно, понадобится — выкрадем.
Весь полёт Руди сидел со слезами на глазах. Кто бы мог подумать, где мы найдём помощь.
У Руди нет своих детей, но свою племянницу, ребёнка его сестры, он любит как свою собственную. Некоторое время назад она заболела. Сначала все подумали, что это простуда и не придали этому значения. Но болезнь не проходила, а симптомы ухудшались. Позже, при более тщательном обследовании, ей поставили страшный диагноз.
На момент постановки диагноза всё было не так страшно — лекарство можно было достать. Вот только не в открытом доступе, за немалые деньги и через связи. У военных были такие связи. Руди поднял некоторые связи, оформил заявку. Не без казусов, но договориться ему удалось.
По идее, всё должно было кончиться хорошо, но… с поставкой тянули. Всё время находили отговорки, по которым лекарство не поступало. А когда мы узнавали, когда же оно придёт, ответ был одинаков. И он до сих пор звенит у нас в ушах.
"Ваша заявка в рассмотрении. Обратитесь на следующей неделе."
А ведь девочке с каждым днём становилось всё хуже. Когда я копнул глубже, чтобы узнать, почему лекарства до сих пор нет, ответ меня привёл в ужас. Его выкупают те, у кого больше денег. Причём, не обязательно больные. Просто "чтобы было в запасе".
К кому мы только не обращались в последствии. Особенно помог адмирал Личевский, но в итоге, нас просто отовсюду посылали. Если сводить все отговорки к одному смыслу, то… "гражданский ребёнок, родственник простого солдата, без родства в высших кругах власти… не стоит того, чтобы тратить на него ценные препараты".
Всем было наплевать. И жалобы мы не могли никуда направить. Вся наша законодательная система будто создана для того, чтобы нас можно было аккуратно послать нахер.
Но Руди не унывал. Он старался копать где только можно, при этом прячась за маской жизнерадостного шутника. И только я знал, какой ужас, ненависть и презрение скрывались под этой маской. Ведь сейчас болезнь дошла до той стадии, когда можно без раздумий заказывать гроб.
Добрались мы всего за три часа и на дворе уже ночь. В больнице только мед персонал, а у нас транспортник-невидимка, припаркованный на крыше. Идеальная для нас ситуация. Вооружённая охрана находится только на первом этаже. И это понятно, учитывая, что только оттуда можно покинуть здание. Но не в нашем случае.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Первым делом, мы направились в кабинет глав врача, отвечающего за лечение. Думали сперва получить разрешение нормальным способом, но… его не нашлось. Хотя должен был быть.
