бумаг был договор дарения, который ему нужно было подписать.
Марк просмотрел все документы и сказал, что все в порядке, можно подписывать. Дальше они договорились, созвонившись предварительно с Леви Шапиро, на неделе выбраться, принять и осмотреть недвижимость, чтобы определиться с дальнейшими действиями.
— У тебя есть еще немного свободного времени? — спросил Марк, уже собиравшегося уходить Алекса.
— Да, а что ты хотел?
— Хочу кое-что проверить в архиве. Подождешь немного? Ты же знаешь, что я интересуюсь старыми родами.
— Хорошо.
Вернулся Марк из архива весьма задумчивым, и следом озадачил Алекса. — По моим данным, эта недвижимость была передана в дар императору каким-то неизвестным родом, который перед этим выкупил здание у другого старого и известного рода, входящего в клан великого князя. Того самого князя, в тот самый период времени.
Теперь уже весьма задумчивый Алекс вышел от адвоката, по крайней мере, он понял, зачем были включены в договор дарения несколько не совсем обычных пунктов, запрет на продажу в течении десяти лет, право приоритетного выкупа имущества за императорской канцелярией в случае последующей продажи, и возмещение всех издержек и стоимости имущества императорской канцелярией, в случае появления и удовлетворении законных требований со стороны третьих лиц.
В данный момент он испытывал даже не двойственные, а тройственные чувства. Во-первых, он конечно был рад, что получил дорогостоящее, и могущее приносить прибыль, имущество. Заслуженно получил, или нет, это другой вопрос. Во-вторых, он был вовсе не рад, что получил даже не чемодан, а большой такой сундук без ручек, и не бросишь (не откажешься) поскольку такого точно не поймут, и тащить неудобно (наверняка, все кому надо «случайно» узнают, кому принадлежало раньше имущество), и не избавишься от него ненароком. В третьих же, он прекрасно понимал дарителей, и где-то в глубине души не мог не восхититься их продуманными, сложными, многоуровневыми и изощренными действиями. И его с лихвой одарили, и кругом сторожки, и капканы расставили, и даже наживку приготовили. Ему до такого еще расти, и расти. В общем, как говорится, бойтесь малабарцев, вдруг дары приносящих.
* * *
С самого утра сегодня был теплый замечательный солнечный, хотя и осенний день, воскресенье и его выходной. Алекс стоял неподалеку от выхода из торговой галереи, вокруг гуляло множество людей. Он улыбался, и щурился на уже не жаркое солнце, как довольный кот. Только что он договорился о свидании с очень симпатичной продавщицей цветов, и уже предвкушал их будущую встречу.
Все еще улыбаясь, он собрался было отправиться в сторону дома, но окружающую идиллию вдруг резко нарушили какие-то громкие хлопки и магические воздействия, которые раздались на другой стороне площади, но из-за множества людей, не было видно, что там произошло. Следом уже неподалеку стали возникать какие-то магические искажения и задымление. Люди в панике стали разбегаться.
Алекс сразу подобрался, вмиг забыв о расслабленности, выискивая взглядом опасность, пути отхода и возможное укрытие. Вокруг него возник защитный купол, а рука легла на рукоятку Ножа охотника. Но пока он не заметил прямой угрозы, да и чувство опасности по-прежнему молчало.
На всякий случай, он быстро отступил в сторону ближайшего выбранного укрытия, прикрывшись какой-то каменной конструкцией, сооруженной в середине большой клумбы с цветами. А затем, он разом ощутил непосредственную опасность и мощное магическое воздействие на себя. Воздействие, сопровождаемое безостановочной вибрацией защитного амулета, и идущее совсем с другой стороны от площади, и места, где возникли искажения и задымление, а затем наступила темнота. Последнее, что он почувствовал, это какие-то смутно знакомые недобрые эманации аур рядом с собой.
Глава 17
В какой-то момент он очнулся от забытья, постепенно приходя в себя. Сознание возвращалось медленно, будто бы нехотя. Но оно хотя и возвращалось, не спешило приходить в норму, и сообщать ему, что с ним случилось и где он находится. Первыми появились ощущения, ему было очень и очень плохо. Казалось, что так плохо ему еще никогда не было, голова была словно бы набита ватой, общая разбитость и слабость, глухая боль, периодически сменялась уколами острой боли где-то в районе висков. Хотелось пить и одновременно подташнивало. И еще какое-то гнетущее и давящее чувство, словно чего-то очень важного и привычного не хватает.
Сквозь боль почему-то нахлынули неожиданные давние воспоминания. Что-то похожее у него было только один раз до этого, в далеком детстве. Когда вместе с одним из весьма немногочисленных приятелей, он стащил бутылку крепкой настойки у старейшин, а затем, укрывшись в небольшой лощинке неподалеку от поселения, они выпили её, закусывая печеной на костре картошкой.
Настойка пилась легко, не смотря на крепость, а еще дарила необычайные ощущения, тут и приятный шум в голове, легкость и некая расслабленность и раскрепощенность, мир расцветился необычными красками, все казалось понятным, и иногда смешным. Затем они просто незаметно отключились.
А потом он очнулся, и пришла боль, голова просто гудела и раскалывалась, боль и тошнота накатывались волнами, слабость и дрожь во всем теле, и сухость во рту, но вода из ручья помогала совсем ненадолго. Он не мог даже сосредоточиться, что бы активировать свои совсем еще слабые целительские способности. Алекс надолго запомнил тот свой опыт, а крепкий алкоголь до сих пор недолюбливал, и предпочитал вино.
Сейчас с ним было что-то подобное, только в значительно большей мере, а еще он не мог вспомнить, где он и что с ним случилось. Он с трудом сел, и привалился спиной к шершавой холодной стене, переждал приступ головокружения и боли, затем огляделся. Небольшое полутемное помещение без окон, тусклый свет попадал в помещение через отверстия в решетке, с трудом разгоняя кромешную темноту. Грубый топчан, на котором он сидел, да какая-то кадушка в углу, вот и вся обстановка. Похоже на камеру в каком-то подвале, дошло до него через глухую боль.
Очередной приступ боли заставил наконец сознание встрепенуться, и разом навалились воспоминания, торговая галерея, вспышки в отдалении, искажения и дым уже рядом, укрытие и мощное магическое воздействие на него, и затем уже темнота. А теперь вот камера в каком-то подвале и боль. Алекс по привычке потянулся внутрь себя, чтобы активировать на себя магическое сканирование и лечение. Но у него ничего не вышло, только новая вспышка боли пришла. Переждав приступ, он снова попробовал, и снова у него не получилось, только следующая вспышка боли последовала.
Накатила паника, обрывки мыслей метались сквозь боль, повреждение энергокаркаса, магическое истощение, угнетение или поражение каналов или источника… Источник… он потянулся к источнику и сразу почувствовал
