Спустя пять минут возле каюты Стилла началась работа. Матрос орудовал ломом. Крот ожидал своей очереди, Элжер молча навис над ними обоими. Примерно через две минуты каюта Стилла гостеприимно распахнула новую, уже покалеченную дверь. Элжер со знанием дела сдвинул портрет последнего президента в сторону и открыл Кроту доступ к неприступной твердыне.
– Ну, великий мастер, приступайте к вашим обязанностям. Постарайся, Нат. Ты должен сделать большое дело. Родина тебя не забудет.
– И сколько монет в этом ящике?
– Должен огорчить тебя, старина. Денег там нет. Ты отрабатываешь свободу – а она не имеет цены.
Крот засучил рукава пиджака и подошел к сейфу. Он долго осматривал никелированный сундук, щелкал языком, что-то бурчал себе под нос, водил ладонью по гладкой стали, словно объяснялся в любви женщине, которая сводила его с ума.
Элжер устроился на кушетке, закурил и, закинув ноги на стол, наблюдал за движениями пухлого человечка, рост которого не превышал железного потолка сейфа.
Всему свое время, думал детектив, глядя на взмокшее лицо Беннета. Крот напряженно рабо тал, а он отдыхал от напряжения, час назад все выглядело наоборот. Матрос, которому всего дороже была собственная жизнь, тихо задремал в кресле и, судя по слабой улыбке, видел счастливые сны. Так в полной тишине стрелки часов над столом отсутствующего хо зяина сделали полный круг.
– Один замок готов, – выдохнул Крот, – остальные вспомогательные. С ними проще.
– Такой талант загонять в тюрьму! Какое расточительство!
Дверь скрипнула и открылась. Элжер вскинул автомат.
– Не помешаю? – раздался мелодичный женский голос.
Поразительная красота, констатировал про себя детектив. Он видел ее в третий раз и не уставал восхищаться. Сколько физического совершенства, столько же нравственного уродства, продолжал он разговаривать сам с собой. Никакого равновесия!
– Вы хотите что-то сказать, миссис Гиш?
– Я не сомневалась в том, что вы вернетесь.
– Поэтому и решили меня дождаться?
– Возможно, отчасти и так. Орсон оставил меня в качестве заложницы. Тут его мальчики меня охраняли, а теперь их нет.
– Да. Они отдыхают. Присаживайтесь, миссис Гиш.
Беннет, открыв рот от изумления, во все глаза разглядывал прекрасную даму.
– Не отвлекайся, Нат, это не к тебе.
– Вы надеетесь открыть его?
– Мы не надеемся, мы откроем. Энн Гиш прошла в каюту и присела в свободное кресло. Элжер видел, как взволнована супруга мэра. Лицо раскраснелось, глаза лихорадочно блестели, всегда – воплощенная невозмутимость, на этот раз супруга мэра не могла скрыть св ое состояние.
– Не думайте, мистер Элжер, что я сторонница и сообщница Орсона Стилла. Я его пленница. После сегодняшней ночи он вряд ли оставит меня в живых. Мне слишком многое известно. Я думаю, что сейчас мы можем быть полезны друг другу. Но защитите меня.
– У вас есть муж, обладающий властью и силой. Почему бы вам не обратиться за защитой к нему?
– Мой муж уже давно ко мне безразличен. Нас соединили обстоятельства, а не взаимное чувство. Стилл шантажирует меня, и только вы способны мне помочь. Я готова предложить высокую цену за эту помощь. У меня есть бриллианты, и они находятся здесь.
– У меня нет желания помогать женщине, при содействии которой погибло столько людей. А безделушки меня не интересуют.
– Неужели вы думаете, что такой человек, как Стилл, сложит оружие в минуту, когда ему грозит крах? Ни за что. А мою роль вы явно преувеличиваете – я пешка в этой игре. Меня использовали, пока это было нужно Стиллу. И только.
– Где он сейчас?
– Готовится к заседанию жюри. Ему позвонили и сообщили, что на его имя пришла повестка в суд. Он созвал своих адвокатов и отправился на совещание в «Реджент»?
Надо сказать, чувствует он себя уверенно. У Стилла хватит козырей, чтобы выйти сухим из воды. – В этом я не был бы так уверен.
– Вот и второй замок готов, – раздался голос Крота. Нат произнес это как человек, довольный проделанной работой.
Щеки женщины разгорелись еще больше. Ясно, что в сейфе есть нечто, отчего Энн Гиш так волнуется. Вряд ли эта женщина вела бы с ним примирительную беседу, если бы дело ограничивалось лишь автоматом на его коленях. Дама явно желает получить свой кусок при дележе пирога.
– Мне кажется, миссис Гиш, самым правильным было бы арестовать вас. Большое жюри разберется, насколько вы причастны к синдикату Стилла, и только степень вины определит дальнейшую жизнь всех его членов, включая, разумеется, и первую леди города. Каждый, б ез сомнения, оплатит свое место под солнцем.
– Не хочу изображать из себя кроткую овечку, Элжер. Не исключаю, что меня упрячут за решетку и солнца в ближайшие пять лет я вообще не увижу. Но мне кажется, вам от этого теплее не станет. Я не представляю опасности для общества, покой которого вас так з аботит. Я хочу уехать во Флориду. У меня там есть небольшой ресторанчик на побережье. Стоит ли губить меня ради правосудия? Не буду подкупать вас комплиментами, но, думаю, вы не из той породы твердолобых взломщиков, которые упрямо вышибают двери лбом. Вс крытие сейфа с помощью известного медвежатника подтверждает мою догадку.
– Даже на войне есть запрещенные приемы.
– О них и пойдет речь.
– Если я вам помогу, вы обещаете покинуть штат навсегда и заняться действительно чем-нибудь действительно полезным?
– Здесь меня ничто не держит. Я сказала вам правду.
– Чего вы хотите от меня?
– В сейфе лежит папка с документами. Стилл собрал на мена досье, где документально подтверждается мое неблаговидное прошлое. Как только я уничтожу досье я тут же исчезну, клянусь вам.
– О'кей. Но условие: расскажете, куда запрятали Микки. Он ведь не ваш сын?
– Не мой. Мы женаты всего два года. Микки – ребенок моего мужа от первого брака. Его похитил Стилл в обмен на молчание.
– Где его прячут?
– Значит, вы идете на сделку со мной?
– Я бы назвал это одолжением, которое дает вам возможность жить припеваючи на солнечном берегу Флориды вместо казематов Сан-Квентина.
– Ну что ж, это вполне гуманно с вашей стороны. Итак, слушайте: Микки держат в клинике Святого Иоанна в одном из корпусов лаборатории профессора Николсона. Помимо сторожевых псов при нем постоянно находятся несколько человек охраны из команды Стилла. Орс он не очень доверяет профессору. В последнее время их отношения испортились.
– Вы уверены, что мальчик и по сей день в лаборатории?
– Я навещала его трижды. Последний раз была вчера. Третий корпус оборудован под зверинец, второй этаж – офис Николсона. Комната Микки рядом с кабинетом профессора. Хочу вас предупредить, Николсон работает по ночам и если заметит неладное, то поднимет тре вогу. Он страшный, жестокий человек. Будьте осторожны.
– Спасибо, что предупредили.
– Если правду – я давно за вас болею. Но мне и в голову не приходило, что вы устоите на ногах в этой бойне.
Раздался щелчок – это сработал последний замок. Крот осторожно повернул ручку и дверца мягко приоткрылась. Медвежатник заглянул в сейф. Его обманули!
Помимо груды бумаг, на нижней полке лежали две пухлые пачки стодолларовых купюр. Но, может, Элжер и впря мь не знает о них? Беннет просунул руку в щель и сцапал деньги, как кот сосиску со стола. Сунув их под пиджак, он оглянулся. Элжер и эта красавица с обложки тихо разговаривали. Чем черт не шутит вдруг пронесет.
– Готово, Дэн. Операция закончена. Беннет сделал шаг в сторону и с видом фокусника распахнул дверцу. Элжер вскочил и подбежал к сейфу. Конверт лежал отдельно на верхней полке. Детектив вынул его и убрал в карман.
– И это все? – возмутился Крот, – ради одной бумажки столько хлопот?
– Ради свободы, Нат, – Элжер повернулся к женщине. Она сидела неподвижно, лишь слегка вздрагивали веки на ее спокойном красивом лице.
– Сейф в вашем распоряжении. Вас отвезти на берег?
– Благодарю. Я вызову катер. Нам еще рано плыть в одной лодке.
– Здесь есть еще телефон?
– Нет, В рубке есть рация.
– О'кей. Вызывайте, я подожду. Женщина встала, подошла к столу и сняла трубку. Она связалась с дежурным на берегу и попросила прислать за ней катер через полчаса. Когда разговор был закончен, Элжер вырвал провода из розетки и выкинул аппарат в иллюминато р.
– Береженого бог бережет! – заключил Крот.
– Прощайте, миссис Гиш.
Элжер направился к выходу, Беннет торопливо передвигал короткие ножки, с трудом поспевая за ним.
Через полчаса оба стояли возле машины на набережной.
– Будем прощаться, Нат. Наши дорожки расходятся. Помни одно: я всю жизнь воевал с такими ребятами, как ты. И мне бы не хотелось, чтобы ты когда-нибудь попался на моем пути с чужим чемоданом.
– Боже упаси, Дэн! Моя карьера кончилась на этом сейфе. Стар уже. Сейчас я в этом еще раз убедился. Теперь на покой и никаких дел. У меня остались кое-какие сбережения. Так что проживу.
