— Скорее на тебя.
— А что так? — Я оторвался от созерцания лезвия, переведя взгляд на собеседника.
— Полагаю, на нем кровь имура? — задал он встречный вопрос. — Того, кому ты предательски перерезал горло в центре нашего лагеря.
— Какая поразительная осведомленность! — Казалось, моей радости нет предела. — Какой-то счастливчик выжил в самом центре ада, а потом, трусливо поджав хвост, побежал жаловаться могущественному начальнику на плохого, бесчестного человека. До этого момента я полагал, что имуры — воины, а не мелкие соглядатаи, но, видимо, заблуждался.
— Зачем ты пришел в наш лагерь? — Динкс не обращал внимания на мои оскорбления, потому что уже давно все для себя решил.
Стоящий напротив него человек жил лишь до тех пор, пока отвечал на вопросы, остальное не имело значения.
— Собирался зарезать генерала Тиссена. — У меня тоже не было причин лгать, поэтому я сказал чистую правду. — Гоблинский нож — прекрасное оружие, чтобы отправлять на тот свет как врагов, так и друзей. Я имел счастье в этом лично убедиться, когда этой самой рукой избавлял от мучений своих людей, у которых не было шансов выжить. Нас вбила копытами в землю тяжеловооруженная конница, а гордые имуры, спрятавшиеся за нашими мертвыми телами, остались целы. Наверное, за всю историю этого мира ни один человек не испытывал такой чистой и светлой радости, как я, когда увидел падающих с неба гольстерров. Воистину, для меня они явились посланцами неба.
— Ты знал, что они придут?
— Конечно! — Я криво усмехнулся. — Мне нашептала об этом сама Фаса. «Иди к имурам, там встретишь гольстерров, — сказала она. — Оставайся в самом эпицентре бойни, чтобы увидеть все собственными глазами, поверь, это будет незабываемое зрелище».
На какое-то мгновение мне показалось, что Динкс смутился, но быстро взял себя в руки:
— Почему гольстерры не тронули тебя?
— У нас разговор на равных, или ты считаешь меня маленьким мальчиком, которого имеешь право отчитать за малейшую провинность? То, что ты являешься в некотором роде духовным отцом, подтолкнувшим человека к присяге Хаосу, еще не дает тебе права считать себя выше меня. — Все мое напускное веселье разом пропало, потому что разговор стремительно приближался к кровавой развязке. — И, кстати, то, что ты собираешься убить меня, тоже не играет особой роли. Не в первый раз имур приходит за жизнью Хрустального Принца, так что в этом нет ничего нового. По крайней мере, для меня. — Последние слова я произнес уже совершенно спокойно.
— Если ты не ответишь на мой вопрос, то твои люди, вместо того чтобы умереть легко и быстро, будут очень долго страдать. И рядом не найдется никого, кто смог бы помочь им избавиться от мучений, потому что жертвенный нож я заберу с собой.
— Пара телохранителей? — сам не знаю зачем спросил я.
— Один. Но ты же знаешь Лама. Для него нет ничего невозможного.
— Да. Знаю. — Мой голос звучал настолько глухо и безжизненно, что, будь я в нормальном состоянии, ни за что бы не узнал его.
Но сейчас мое состояние нельзя было назвать нормальным, потому что я оказался в ловушке, из которой не было выхода. Проклятый имур все рассчитал точно, не оставив противнику ни единого шанса.
В подавляющем большинстве случаев на войне побеждает не армия, а полководец. Наш печальный пример лишний раз подтвердил эту истину. Лучников было больше. Но план Динкса оказался лучше.
Я еще не успел толком проснуться, поэтому не сориентировался в ситуации. А Свен... Он был хорошим охотником, имел быструю реакцию и превосходные рефлексы, но всего этого оказалось недостаточно, когда речь зашла об общем руководстве операцией. Он был прекрасным заместителем, но настоящий командир из него бы не получился. И теперь уже никогда не получится.
Моя рука, сжимавшая рукоять кинжала с такой силой, будто хотела его раздавить, побелела от напряжения и бессильного гнева. А затем я сделал то, что скорее являлось жестом отчаяния, нежели осознанным действием, — пальцы разжались, и ритуальный кинжал полетел вниз.
Лам был профессионалом до мозга костей. Поэтому думал и действовал он, как и положено профессионалу. Если бы речь шла о картах, то он был бы тузом в колоде, побить который могла только шестерка, другими словами — непредсказуемый и оттого предельно опасный дилетант.
Прикажи Динкс сразу убить всех людей, все было бы по-другому, но приказ звучал иначе: «Нейтрализовать». И Лам в точности его выполнил. Без особого труда вычислив позиции всех пятерых лучников, он отключил их. Телохранитель не учел только одного — раненый Тайл был слишком слаб, чтобы Свен включил его в свою группу, но его желание отомстить имурам было настолько велико, что он не успокоился, решив во что бы то ни стало внести посильный вклад в уничтожение одного из предателей.
В отличие от пятерки лучников, затаившихся за палатками, обращенными к западной стороне лагеря, юноша решил зайти с другой стороны.
Оставляя на пыльной земле тонкую полоску кровавого шлейфа, Тайл с трудом доковылял до намеченного места. Он был слишком слаб, поэтому, достигнув позиции, почти сразу потерял сознание.
Лам, разумеется, видел бесчувственного юнца, истекающего кровью, но, так как тот не имел при себе оружия, опытный имур не обратил на человека внимания. Эта незначительная оплошность в конечном итоге решила исход противостояния.
Лезвие ножа воткнулось в землю — и ничего не произошло.
— Это ведь был условный знак? — Впервые за весь разговор Динкс позволил себе вежливую улыбку. — Во время нашей первой встречи ты не дал отмашку, поэтому решил попробовать сейчас.
Я молча смотрел на этого спокойного, уверенного в себе имура и жалел только об одном — что не приказал Свену убить его сразу.
— Вы, люди, слишком предсказуемы. И в этом кроется главная слабость вашей расы. Не скрою, в первый раз ты удивил меня, но сейчас...
Камень размером с голубиное яйцо ударил в затылок Динкса.
У Тайла действительно не было никакого оружия, кроме рогатки, заткнутой за пояс. С помощью этого нехитрого приспособления мальчишки охотятся на мелких птиц и кроликов. Но в умелых руках даже такое примитивное оружие может если не убить, то по крайней мере на некоторое время вывести противника из строя.
Раздался глухой щелчок, и голова имура дернулась вперед. После чего ватные ноги подкосились, не выдержав веса тела, и потерявший сознание Динкс рухнул на землю.
Если бы я опоздал хотя бы на секунду, все было бы кончено. Но еще до того, как имур упал, моя рука схватила лежащий на земле кинжал, а ноги, резко спружинив, бросили тело вперед — к поверженному противнику.
Находись Лам хотя бы на десять — пятнадцать метров ближе к месту событий, он, несомненно, успел бы метнуть в меня нож. Но расстояние было слишком велико, и он не мог рисковать, а я вложил в рывок все силы, Причем последние несколько метров я пробороздил на животе — не добежав до цели, я прыгнул, вытянув руки вперед, будто хотел с разбега броситься в воду.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
