Тем не менее, если одна часть Джосана хотела уснуть, другая настаивала на бодрствовании. «Тебя обманули, — говорил ему Другой. — Это ловушка».
Летаргия уступила место холодному страху, когда монах осознал насколько усиливается влияние его скрытого «Я». Ни в коем случае нельзя терять контроль. Не теперь, когда он так близок к людям, готовым оказать помощь. Брат пытался сконцентрироваться, делать дыхательные упражнения, фокусируя разум на основном законе вселенной и его месте в ней. Однако медитация не останавливала Другого, продолжавшего нашептывать об опасности и предательстве.
Поскольку поиск гармонии ни к чему не привел, Джосан постарался найти альтернативу. Молитвы, хоралы, концентрация на собственной личности не помогали приглушить голос. Нужно сфокусироваться на одной мысли. Он мысленно вернулся в прошлое, вспоминая жизнь в Братстве, думая, какие секреты магии души применили по отношению к нему. Монах подумал о брате Танатосе, что довольно странно, ведь тот никогда не занимался магией. Его страстью всегда были цифры, и он делился своей страстью с учениками.
Медленно Джосан перебирал в уме священные числа. Один. Три. Пять. Семь. Одиннадцать. Пока считал, странный шепот Другого утихнул. Монах поздравил себя с успехом, но тут услышал, как дверь в комнату отворилась.
Приоткрыв глаза, он увидел силуэт Майлза на фоне тусклого света, пробивающегося через дверь.
— Он уснул? — послышался вопрос Ренато.
— Наверняка проспит до утра. Полагаю, в вине что-то было?
— Конечно.
Майлз выскользнул из комнаты, и все погрузилось в темноту.
«Нас предали», — проговорил Другой, и в этот раз Джосан с ним согласился.
Ударь его сержант ножом, это было бы менее болезненно. Джосан доверял солдату, когда даже не верил самому. А теперь друг предал его.
Монах уселся на кровати, усталость как рукой сняло. На ощупь нашел сандалии и тунику и быстро оделся. Глаза почти сразу привыкли к темноте, и брат направился к двери, выглянул в коридор, там никого не было. Скорее всего Ре-нато с Майлзом в кабинете, и память подсказала путь, которому они следовали ранее в тот день. Другой нашептывал Джосану о необходимости побега, но монаху нужно было убедиться в предательстве. Глупо убегать из одной западни только для того, чтобы попасться в другую.
Когда брат добрался до нижнего уровня, то чуть не столкнулся со слугой, выходившим из кабинета. Правда, он не заметил монаха, потому что смотрел прямо перед собой, стараясь как можно тише и быстрее проскользнуть по коридору. Признак добросовестной обслуги, работающей в доме, полном секретов.
Горькое напоминание о том, насколько слеп был Джосан, не замечая очевидного. С первой минуты появления здесь таинственность присутствовала повсюду, но он намеренно закрывал на все глаза. Предпочел возложить всю ответственность на Майлза, не желая видеть правду.
Пора все менять.
Дверь в кабинет осталась немного приоткрыта, и можно было услышать доносившиеся голоса. Монах дождался, когда слуга скроется из виду, и подошел ближе, думая, какие действия предпринять. Стоит ли следить за ними? Пытаться противостоять?
Однако то, что брат услышал, заставило бежать кровь по жилам медленнее.
— Значит, он не имеет представления о том, кто он?
— Мне кажется, нет, — донесся голос Майлза. Судя по тону, прежний друг был расстроен. — Братья забили ему голову всякой чепухой и ложью.
— Да одного взгляда в зеркало достаточно, чтобы понять, кто он.
— Упрямец. Готов слушать совета любого, кроме собственного.
— Ну, тут просматривается заносчивость Константина.
— Этого недостаточно. Надеюсь, среди наших друзей есть кто-нибудь, кто знает магов, которые могут снять заклинание, которое наложили Братья.
Должно быть, Майлз знаком с Другим больше, чем представлял себе монах, и, очевидно, предположил, что безумие друга — результат зловещих чар. Тем не менее если солдат не верит, что он — Джосан, то тогда кто? Почему сержант скрывал от него все подозрения? Неужели только ради их ошибочной дружбы? Либо преследовал темные мотивы?
Почему судья Ренато им помогает? Чего он хочет добиться?
— Я всегда считал, что магия из области легенд и сказок. Вряд ли ему можно помочь.
— Но вы попытаетесь? — Голос Майлза звучал искренне обеспокоенным.
— Да, попробую, — сказал Ренато. — Возможно, у наших друзей из Федерации Седдона есть ресурсы, которые помогут.
— Мы не можем ждать помощи из Седдона. Я едва убедил его остаться здесь на ночь. Если мы не предпримем чего-нибудь, завтра он отправится на поиски правды к Братьям, и все надежды разобьются вдребезги.
— Согласен, времени ждать нет. Излеченный или нет, мы должны его использовать. Просто должны, — ответил Ренато. — Если ты был в старом городе, то, возможно, уже видел знаки. Начались убийства. И мы вот-вот утратим контроль. Он нам нужен, так же как и он нуждается в нас.
— А если мы не сможем убедить его присоединиться к нам? Что тогда?
— Мы не дадим ему выбора.
Джосан услышал достаточно. Он решил немедленно потребовать объяснений. Но когда двинулся к двери, замер.
«Начались убийства», — прошептал Другой.
Монах хотел сделать шаг вперед, но в голове появились странные образы. Горящие здания, языки пламени, превращающие темноту ночи в день. Трупы, наводнившие улицы. Кровь, стекающая в канавы. Брат потер глаза, пытаясь избавиться от видений, но те настойчиво возвращались.
Обнаженное тело женщины, чьи внутренности непристойно выглядывают из вспоротого живота. Торс мужчины с отрубленными конечностями: доказательство необузданной жестокости. Два ухмыляющихся черепа, насаженные на колья и выставленные на обозрение во дворе императорского дворца.
Это не просто кошмары. К собственному ужасу, Джосан понял, что все картинки, представшие перед глазами, образы прошлого. Прошлого, которое угрожает повториться, если Ренато поступит по-своему.
Страх парализовал монаха, подавленного образами отвратительной жестокости. Он не мог двигаться, хотя Другой не разделял подобной слабости. Ужас брата возрастал по мере того, как тело задвигалось помимо его воли. Повернувшись на каблуках, оно устремилось вниз по лестнице. Джосан пытался вернуть контроль над телом, однако единственное, что ему удалось, пошевелить одной рукой и сбить статуэтку со стола. Грохот, раздавшийся, когда она упала на пол, мог разбудить даже мертвого, и монах знал, что сейчас появится Майлз, чтобы выявить причину шума. Выбора нет, нужно бежать, однако он не сделает это в одиночку. Тяжело вздохнув, Джосан перестал бороться с Другим.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
