Нейт крепче сжал ее в объятиях, словно надеясь защитить от страшного призрака потери. Будь проклят Пол Мерритта! Даже мертвый, он по-прежнему властвует над их судьбами! Но недолго ему осталось царствовать. Нейт Маклин найдет способ освободить от его власти и Саманту, и себя.
Изгнав из мыслей все, кроме своей прекрасной возлюбленной, Нейт не без труда оторвался от нее — но лишь для того, чтобы стянуть с нее через голову футболку, а затем лифчик.
Боже, какая же она красавица! Нейт видел, что страх и тревога ее рассеялись — пусть и ненадолго; глаза сияют восторгом, а тело отвечает движениям его тела так, словно они созданы друг для друга. Склонив голову, он легонько коснулся языком сперва одного, затем другого соска. Саманта ахнула и дрожащими пальцами схватилась за верхнюю пуговицу его рубашки. В следующий миг рубашка полетела на пол, Саманта взяла его за руку и повела через холл в спальню.
Нейт понимал: то, что сейчас произойдет между ними, навсегда изменит их отношения. И, возможно, погубит то, ради чего он жил и работал все эти годы. Но остановиться он не мог. Пожалуй, смог бы, если бы речь шла только о нем — но сейчас он был нужен Саманте. Ее мучил худший из земных страхов — страх за того, кто тебе дорог. И именно Нейта выбрала судьба, чтобы разогнать черные тучи, чтобы вооружить Саманту против враждебных ураганов, зажечь в ее душе свет, который сможет рассеять мрак. Это его задача, это его долг, ибо этой женщине он обязан больше, чем жизнью, — возвращением радости, которую считал для себя недоступной.
Саманта прикрыла глаза. Что с ней творится? Ей тридцать пять лет, она не раз бывала с мужчинами, не раз воображала, что влюблена, но никогда еще физическая близость не казалась ей такой… естественной. И такой неизбежной.
Сэм знала: то, что она делает, неописуемо усложнит ее жизнь. Но остановиться не могла, потому что желала Нейта — желала смертельно, до боли.
Не вспоминая ни об усталости, ни о раненой руке, дрожащими от возбуждения пальцами она расстегнула его ремень и «молнию» на джинсах. Несколько мгновений — и их тела, уже не стесненные одеждой, рванулись друг другу навстречу.
Мир Саманты и прежде был многоцветен и ярок, но никогда еще она не испытывала блаженства, от которого перехватывает дыхание, замирает сердце и чудится, что сейчас умрешь — но такая смерть кажется прекраснее жизни.
Тревога, страх, одиночество, утомление последних дней — все было забыто. Нейт сжал ее в объятиях так крепко, словно желал слиться с ней в одно целое, и губы его прильнули к ее губам, а затем скользнули ниже… еще ниже… и Саманта с удивлением услышала, как из груди ее вырываются тихие стоны наслаждения.
Вот он ласково перевернул ее на спину и осторожно опустился сверху. Вулкан желания бушевал между ними, и она вдруг поняла, что с самой первой встречи знала: рано или поздно это случится. Что так должно быть.
Нейт приподнялся, и ее тело выгнулось ему навстречу. Боже, как прожила она все эти годы? Как могла встречаться с мужчинами, воображать себя влюбленной — и не знать, что секс — это так прекрасно?!
Он вошел в нее медленным плавным движением, и тела их задвигались в древнем чувственном танце. Казалось, вместе с ними весь мир пульсирует в огне желания. Движения Нейта все убыстрялись; Саманта чувствовала, что тает, плавится на добела раскаленных углях наслаждения. Наконец тела их согласно выгнулись — а в следующий миг оба разом сотряслись в сладкой судороге, одновременно достигнув вершины экстаза.
Казалось, вечность прошла, прежде чем они оба вернулись к реальности. Ни один не произнес ни слова — к чему слова? Нейт и Саманта лежали, сплетясь в интимнейшем из объятий, пока на их утомленные любовью тела и потрясенные восторгом души не снизошел великий успокоитель — сон.
21
Нейт проснулся первым и приподнялся на локте, любуясь своей спящей подругой. Волосы Саманты разметались во сне, на лице играла легкая улыбка. Один бог знает, когда ей в последний раз доводилось так крепко и сладко спать.
Привычная напряженность, ставшая частью его существа, покинула Нейта: он чувствовал, что мог бы лежать и смотреть на Саманту вечно. Неведомое прежде спокойствие снизошло на его душу; но в дальних ее уголках уже собирались новые тучи.
Нейт так и не рассказал ей все. Самое главное он скрыл. А ведь Сэм — из той породы женщин, для которых слова «честность» и «верность» — не пустой звук. Она заслуживает правды. Как может он требовать от нее полной откровенности, если сам с ней не откровенен?
Смогла бы она заснуть в его объятиях, если бы знала, что родственники ее отца убили его мать? Если бы знала, что с тех пор Нейт жил и дышал одной мыслью — отомстить? Смогла бы она ему довериться? Не заподозрила бы, что он и в ней видит врага?..
Зазвонил телефон. Саманта приоткрыла глаза и потянулась с ленивой чувственностью, от которой все тело Нейта сладко заныло. Но в следующее мгновение синие глаза тревожно расширились, даже не взглянув на него, она вскочила, накинула рубашку и, схватив телефон, бросилась с ним в соседнюю комнату.
Нейт хотел пойти следом, но тут же остановил себя. Если Саманта поймает его на подслушивании, проигрыш будет гораздо больше выигрыша. Вместо этого он отправился в ванную, сполоснул лицо, пригладил волосы и, вернувшись в спальню, натянул джинсы, которые так и валялись у кровати. Кофе! Вот что ему сейчас не помешает.
Нейт направился на кухню, но посреди холла, не в силах сопротивляться искушению, остановился и прислушался, надеясь, что Саманта говорит по телефону из гостиной. Но там ее не было.
Интересно, кто ей звонит — брат или мать?
Сквозь приоткрытую дверь гостиной Нейт заметил второй телефонный аппарат.
Сколько раз во время расследования он проклинал всевозможные преграды — как законные, так и те, что ставила ему собственная совесть. Впрочем, с совестью он за годы работы научился договариваться. Раскрыть дело, засадить преступника за решетку — ради этого можно и нарушить пару-тройку условностей. Однако была некая незримая черта, которую он не переступал никогда. Просто не мог.
Вот и сейчас он не мог заставить себя подойти к телефону и снять трубку.
Нейт сел в кресло и приготовился ждать. Посмотрим, много ли расскажет ему Саманта. Насколько она ему доверяет. И насколько он может доверять самому себе.
Сэм положила трубку и растерянно покачала головой.
Нет, звонила не мать. Мужской голос с бостонским выговором произнес всего две фразы: «Я знаю, что у вас в доме агент ФБР. Избавьтесь от него».
Или… что? Невысказанная угроза повисла в воздухе. Затем в трубке раздались короткие гудки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
