пальцы приняли фарфоровую посуду.
— Отпей с чаши, а после передай мне.
Дженни поднеся сосуд сделала глоток тёплого алкоголя и проглотив протянула чашу к якудзе.
Он сделав такие же манипуляции со своей посудой так же передал ее девушке.
Они обменявшись вновь испили алкоголь опустошая чаши.
Дженни трусило, она наблюдая за кумиё поставила фарфор в обтянутый замшей сундук рядом с чашей из которой испивал мужчина.
Он взялся за небольшой нож и без колебаний сделал надрез на ладони, а после протянул нож девушке.
— Режь, но не глубоко, чтобы не осталось шрамов.
Шатенка непослушными пальцами приняла холодное оружие и развернув ладонь взглянула на нее.
Шрам уже красовался на ее ладони, после случая с Микки и ее самовольной поездкой. Это воспоминание всегда будет с ней, а шрам на руке послужит напоминанием.
Она нерешительно прошлась лезвием по ладони и держа в руках нож взглянула на якудзу.
— С этого момента, ты, tsuma моего сына, становишься и моей дочерью.
Ты, якудза, ты оябун семьи Ёсида.
Он потянув свою руку к девушке пожал ее ладонь.
— Распив с чаши верности и преданности кровь смешается, и ты по всем понятиям и обрядам семьи теперь якудза.
Ее трусило.
— Твоя власть такая же как и у моего сына, власть уступает лишь мне.
Он смотрел на нее слегка свысока.
— Служи для своей семьи, сражайся для своей семьи, умри за свою семью.
Мужчина забрав с ее рук нож обернул его в белоснежный шёлковый платочек, от чего тот сразу отказался кровью
Положив его в шкатулку, якудза закрыл крышку и защелкнув ее передал девушке.
— Храни ее, храни то с чего началась твоя новая жизнь в семье Ёсида.
Дженни не отпускало и она все еще стоя на коленях приняла шкатулку крепко прижимая к груди.
— Будь верна мне, дочь.
Часть 19
Несколько дней спустя
— Какое у тебя образование? Необходимо выжимать максимум пользы из того, что мы умеем.
Мизуки ходила по кабинету Мэтью иногда поглядывая на девушку сидящую в кресле.
— Я лингвист.
Тихо ответила Дженни.
— Оу…
Мизуки остановилась и опираясь руками на дубовый стол смотрела на Дженни.
— Хорошая память?
Женщина отодвигала кресло и присаживаясь подвигала к себе блокнот в котором вела записи.
— Пункт четыре…
Мизуки тихо озвучивала свои действия.
— Почему ты тогда работала в задрыпаном книжном магазине?
Она подняла свой взгляд на Дженни.
— Мне нравятся книги.
Девушка закусила губу.
— Каким языком владеешь?
— Французский.
— Что же тебя подвигло на изучение его?
Женщина крутила в руках ручку смотря на Дженни.
— Моя мама преподавала историю Франции в университете, она знала тысячи историй связанных с Францией, которые рассказывала нам с сестрой с самого детства.
Девушка закусила губу. Воспоминания о матери давались ей тяжело.
— Я поняла тебя.
Мизуки клацнула языком записывая еще пункт в блокнот.
— Ты ведь понимаешь, что тебе необходимо изучать японский?
Шатенка подтверждающее кивнула.
— И это самое малое, что предстоит сделать.
Женщина проходила взглядом по пунктам, которые составляла на протяжении нескольких часов проведённых с девушкой.
— Стив, как и я будет помогать тебе с самого начала и до…
— Мизуки…
Дженни немного неуверенно обратилась к женщине.
— Могу я задать вопрос?
— Конечно, и для этого не нужно спрашивать у меня разрешения. В принципе теперь тебе спрашивать его не нужно ни у кого.
Женщина слегка повела уголком губ, понимая, что понадобится не одна неделя, чтобы вбить это в голову Дженни.
— Мне было интересно, очень…но я не знала могу ли такое спрашивать, да и сейчас не знаю…
— Хватит ходить вокруг да около.
Урок первый, если тебя что то интересует ты спрашиваешь. И не уводи взгляд, смотри прямо в глаза.
Женщина направила ручку на Дженни.
— Абсолютно всегда смотри в глаза. Если человек врёт или не уверен в своих словах то он обязательно отведет глаза.
Женщина крутила ручку.
— Когда ты будешь уверенна в себе, тогда и остальные будут чувствовать эту уверенность, а лучше всего власть и страх.
Мизуки откинулась в кресле.
— Так какой вопрос ты хотела задать?
Дженни поджала губы, а после проглотив ком в горле взглянула на женщину.
— Я не знаю как спросить…
Девушка заикнулась.
— Мэтью…
Шатенка смотрела на Мизуки.
— Он ведь не японец, так как вы…
Она закусила губу выдав вопрос, который интересовал ее длительное время. Сердце стучало все сильнее.
Она наблюдала, как Мизуки замерла, а после немного подалась вперёд опираясь на локти.
— Да.
Она взглянула на девушку.
— Он далеко не японец, от слова вообще.
Женщина отвела голову в сторону.
— Его родной отец был лучшим другом Такешо.
Мизуки вновь вернула свое внимание к девушке.
— Мэйсон и Такешо были знакомы с старшей школы, но после их пути немного разошлись. Такешо, как и должен был следовал стопам нашего отца и принял на себя роль оябуна. А Мэйсон решив остаться в Японии после школы направился по дороге закона и справедливости. Он был молодым и глупым.
Мизуки выдохнула.
— Это я понимаю сейчас, смотря в свысока прожитых лет.
Решив стать детективом он не прекратил общение с Такешо, а наоборот их дружеские отношения стали более крепче.
Женщина опустила взгляд на блокнот проходя ручкой по бумаге.
— Спустя много времени Мэйсон поднимался по карьерной лестнице, встретил Софи и все было прекрасно.
Мизуки рисовала на бумаге незамысловатые узоры.
— Все еще не понимаю как это случилось. В один из дней на Такешо было нападение и его могли убить…
Женщина поджала губы тяжело вдыхая.
— Группировка Санзуки. Они убили жену Мэйсона, Софи. Они убили моего мужа, они…
Тяжёлый вдох.
— Должны были убить Такешо, но Мэйсон подставил свою грудь защищая друга. Он спас Такешо ценой своей жизни…сильно дорогой ценой…
В голосе Мизуки проскакивала дрожь, но женщина сдерживала свои эмоции.
— Санзуки и всех его людей убили в ту же ночь. Улица Байдон была полностью в крови. Месть Такешо…они не знали, что забрав у него им придется отдать все.
— У Мэйсона и Софи был ребёнок, совсем еще маленький. Он не понимал, почему родители ушли и больше не вернулись.
Мизуки закусила губу и взглянула на Дженни.
— Такешо был обязан жизнью Мэйсону. Он любил его как брата, поэтому ни на мгновение не сомневаясь он забрал Мэтью себе.
Женщина наблюдала за выражением лица Дженни.
— Нэтсуми не может иметь детей, горечь потери друзей подарила ей радость материнства. Они усыновили Мэтью и никогда в жизни не сомневались в принятом решении.
Мизуки положила ручку на стол и легко улыбнулась. В ее глазах читалась
