17 октября была обнародована угроза «уменьшить добычу нефти во всех арабских странах, экспортирующих нефть, на пять процентов по сравнению с сентябрем и каждый последующий месяц снижать на столько же до тех пор, пока израильские силы полностью не освободят арабскую территорию, захваченную в Шестидневной войне, и не вернут законные права палестинскому народу». Впрочем, эта угроза не была осуществлена.
Можно было бы завершить войну в считанные дни, считает Кац, если бы не ослабление бдительности и понижение боеспособности израильской армии в сочетании с неправильной оценкой намерений арабов и СССР. Израиль не сумел нейтрализовать внезапное нападение сирийцев и египтян и сразу ответить должным образом. Некоторые из командиров на поле боя совершили ошибки. Это стоило Израилю значительных потерь, арабы же добились впечатляющих успехов. В руках египтян была полоса берега восточнее Суэцкого канала, а в руках сирийцев – большая часть Голанских высот.
На десятый день войны Армия обороны Израиля освободила всю территорию Голан, захватила часть территории Сирии и угрожала Дамаску. На юге 2-я и 3-я египетские армии держали полосу на восточном берегу Суэцкого канала. В центре египетский фронт был прорван, и израильская армия захватила на западном берегу канала значительно большую территорию, чем египтяне на восточном. Дорога на Каир была открыта. 3-я египетская армия попала в окружение западнее канала, и судьба ее была предрешена. Именно в этот момент американская администрация начала политическое давление на Израиль, требуя прекращения огня.
Правительство Израиля не смогло сопротивляться этому давлению.
Моральная слабость европейских государств обнаружилась в дни войны во всей своей неприглядности. Одной из причин тяжелого положения израильских войск в начале войны (как читатель знает со слов Голды Меир) было решение правительства Израиля – даже после того, как ему с опозданием стало ясно, что арабы начинают войну, – не наносить превентивный удар. Более того, намеренно не была проведена мобилизация резервистов. Эта сдержанность преследовала единственную цель – отмести любое сомнение в том, кто агрессор.
Выяснилось, что сдержанность правительства Израиля ни к чему не привела и не оказала никакого влияния на мировое общественное мнение, а цена этой сдержанности оказалась слишком высокой.
Когда США обратились к европейским правительствам с просьбой предоставить промежуточные аэродромы для переброски вооружения и боеприпасов атакуемому и истекающему кровью Израилю, натовские союзники отказали, боясь ответной реакции арабов. К счастью, у США было соглашение с Португалией об использовании базы на Азорских островах. Португальцы выполнили свои обязательства.
Неприглядное поведение европейских государств усугубилось после использования арабами «нефтяного» оружия. Уважаемые и гордые европейские правительства проявили полнейшую беспомощность.
Вопреки соглашению, подписанному Никсоном и Брежневым в Москве в мае 1972 г., русские не предупредили американцев о нападении, которое готовили арабы. За два дня до начала войны СССР эвакуировал из Египта семьи своих подданных. И это американская разведка приняла за признак ухудшения отношений. А что говорить о качестве работы при кабинете Голды Меир хваленых израильских спецслужб? Русские предоставили египтянам и сирийцам всю необходимую помощь для создания военного преимущества к моменту нападения, поставки продолжались и во время войны, сопровождаясь мощной политической и пропагандистской поддержкой. СССР призвал все арабские страны принять участие в этой войне. 8 октября Брежнев обратился с посланием к президенту Алжира Бумедьену, а затем и к другим арабским лидерам: «В большей степени, чем когда-либо раньше, арабская солидарность должна играть решающую роль. Сирия и Египет ни в коем случае не должны быть одинокими в войне с предательски хитрым врагом».
Сразу же после вступления на должность государственного секретаря доктор Киссинджер (кстати, еврей) пригласил аккредитованных при ООН представителей тринадцати арабских государств и заявил о понимании того, что арабские государства не могут смириться с существующим положением на Ближнем Востоке. Он обещал им, что США будут способствовать разрешению проблемы. Арабы, надо полагать, согласились с «пониманием», и спустя одиннадцать дней Египет и Сирия напали на Израиль.
После тяжелых поражений в начале войны Израилю понадобилось дополнительное вооружение. Восемь дней прошло, пока армия получила партии оружия, обещанные до этого США.
Никто не объяснил причины задержки.
На взволнованные ежедневные обращения израильского посла госсекретарь отвечал, что министерство обороны задерживает поставки.
На самом же деле министерство обороны действовало по указаниям госдепартамента. То, чего госсекретарь не объяснил послу Израиля, он объяснил командующему 6-м американским флотом: следует допустить «достаточное кровопускание, чтобы Израиль смягчился после войны, когда начнутся дипломатические переговоры», на которых миротворец Киссинджер намеревался нажить дополнительный политический капитал…
После двух недель войны, по мнению известных военных специалистов, у Израиля была возможность сломить агрессию Египта, нанести тяжелое поражение Сирии, обеспечить себе мир на долгие годы и к тому же задержать (что было в интересах Запада) политическую экспансию русских и умерить их аппетиты южнее и восточнее Суэцкого канала. И именно в этот момент госсекретарь США передал Израилю «совет» согласиться на немедленное прекращение огня.
Под давлением и угрозами Киссинджера рухнули все надежды Израиля использовать решительный военный перевес, за который было заплачено страшной ценой. Египетские силы, форсировавшие канал, 3-я армия, были окружены и оказались без снабжения. Израилю было достаточно подождать, и они вынуждены были бы сдаться в плен. Южная часть канала снова отошла бы к Израилю. Но американская сторона потребовала снять окружение…
Израилю навязали процесс, который отнял у него все плоды победы. Суэцкий канал мог стать линией разъединения. Это и предлагала Голда Меир. Однако под усиленным давлением американского госсекретаря отступил только Израиль (по первому, январскому, соглашению 1974 г. линия разъединения проходила по перевалам Митла и Гиди в пятнадцати километрах в глубине Синая).
Да что говорить о чужих странах и тамошних евреях, если в нашем родном Израиле один из самых известных граждан, нынешний президент Шимон Перес совершенно сознательно передал американцам документы, без которых американским следователям не на чем было строить дело против израильского агента Джанатана Полларда. Тем самым Перес не только нанес страшный удар по израильскому агенту, но и способствовал тому, что Израиль стал первой страной в истории современного шпионажа, которая сотрудничала в вынесении обвинительного приговора своему агенту. Сведения об этом недавно стали известны адвокату Полларда – Ларри Дабу. Но не будем отвлекаться.
Трубные звуки победы, сопровождавшие дипломатические шаги Киссинджера, заглушали голоса протеста в Израиле и в других странах. «За здорово живешь» арабам и русским (последние скромно стояли в стороне) достались огромные стратегические преимущества перед Израилем и Западом.
На сирийском фронте американское давление привело к тем же результатам. И там отступил только Израиль, и не только с территории в глубине Сирии, с которой можно было угрожать Дамаску, но и с полосы на Голанских высотах, занятой еще в Шестидневную войну.
Итог деятельности Киссинджера ясен. Сначала задержал поставки оружия Израилю, на пике победы заставил согласиться на прекращение огня и спас Египет и Сирию от полного и окончательного поражения. Границы, которые он определял для Израиля, даже по его собственному мнению были небезопасными.
Президент Садат его называл «мой брат Генри».
И Голда Меир пишет о Киссинджере с родственной теплотой. Есть один пассаж в ее воспоминаниях, который хочется привести: «Думаю, то обстоятельство, что он еврей, ему во все эти месяцы не помогало и не мешало. Если даже эмоционально он нам сочувствовал, это сочувствие ни разу не отразилось на том, что он говорил и делал». Что ж это за судьба такая: стоит еврею подняться на высшую социальную ступеньку – в диаспоре или в родном государстве – он тут же превращается в Амалека, злейшего врага еврейского народа?
На этой печальной ноте я завершил бы главу о Войне Судного дня, но как раз сейчас Государственный архив Израиля рассекретил протоколы заседаний правительства Голды Меир в первые дни войны, свидетельствующие о полной растерянности, царившей в руководстве государства. Утаивать их от читателя и грешно, и бессмысленно.
На заседании, помимо Голды Меир и Моше Даяна присутствовали начальник генерального штаба Давид Эльазар, заместитель главы правительства Игаль Алон, командиры южных дивизий Ариэль Шарон и Авраам Эден.
