– Пожалуй, даже наиболее резкое из всех. Откровенная неприязнь, с убеждением что сразу после этой войны «союзники» нас предадут. Не раз заявлял, в кругу своих, что «немцы хоть открыто против нас, а англичане по-подлому, на словах дружба, а сами готовы нож нам в спину». Ну и конечно, фраза, что у нас есть только два истинно верных союзника – наша армия и наш флот.
– Это очень хорошо, Лаврентий. И очень плохо, в то же время. В свете сегодняшнего политического момента. Ну, Лазареву это простительно – а вот нам, нет!
Сейчас у меня был Шапошников. Который оценивает принесенное потомками очень высоко. Боевой устав сорок четвертого года, новые тактические приемы, изменения в боевой подготовке, в оргструктуре. Не все еще внедрено, что-то не успели, для чего-то матчасти пока нет – но обещали товарищи ученые через год дать надежные и компактные рации, для звеньев до «рота-батальон» включительно. И изменения на фронте, даже на тактическом уровне, уже замечены, наши потери меньше, в сравнении с той историей, а немцев больше. Сталинград, Ржев, Синявино – видны отклонения, в нашу пользу. Так что у меня нет беспокойства за исход войны – справились тогда, одолеем и сейчас.
Главной угрозой для СССР я считаю возможный союз против нас англо-американцев и Германии. Сейчас вероятность этого мала. Но если про «Рассвет» узнают, то может существенно увеличиться. Хотя тут есть несколько обстоятельств, за нас.
Первое – я бы поднял сейчас тост за здравие Адольфа Гитлера. Потому что пока он жив, союз Рейха и англичан невозможен. Он слишком часто обманывал британцев, легко нарушая свое слово, чтобы теперь ему поверили хоть в чем-то. И сам он понимает, что обратного пути для него нет, свои же не поймут. И не нужно быть провидцем, что даже при попытках сговора за нашей спиной, от немцев первым пунктом потребуют устранить фюрера, поставив кого-то не столь одиозного. А заговор, наподобие июля сорок четвертого, будет реален лишь когда положение Германии станет заведомо проигрышным. Когда мы будем на Висле или на Одере. И для большинства немцев встанет вопрос, уже не победа или поражение, а чья оккупация, наша или союзников?
Второе – Дальний Восток. Если информация потомков точна, то там еще год будет неустойчивое равновесие. Мидуэй, Гуадаканал, это были лишь удары по загребущим японским рукам, активная оборона. Наступление союзников начнется весной сорок четвертого, удары по собственно Японским островам уже в сорок пятом. Причем для Соединенных Штатов, Тихий Океан однозначно имеет приоритет над Европой, судя по наращиванию флота, авиации, десантных сил. Потому, крайне маловероятно, что американцы пойдут на разрыв с нами, пока Япония не будет повержена. А это, по их же прогнозам, завершение боев на японских островах, вообще сорок шестой год!
Так что, с чисто военной точки зрения, у нас есть минимум два года, чтобы победить Германию. Причем не просто победить – а сделать это быстро и с меньшими своими потерями. Чтобы быть в готовности встретить вызов наших «союзников».
Важной частью этого плана будет занятие всей Германии. С неразоренной военной промышленностью, прежде всего судостроением. Почему бы нашему Большому Флоту – не строиться на немецких заводах и верфях? Если, опять же по информации от потомков, в побежденном рейхе голодные немцы были готовы работать как китайцы, за гроши и по четырнадцать часов? При этой, сборочно-секционной технологии, почему бы не указать немцам делать готовые секции по нашим чертежам, и везти их для сборки хоть в Ленинград, хоть в Молотовск? Также, архиважно категорически не допустить утечки немецких технологий. Как например ракеты, реактивная авиация – где все послевоенные работы союзников в огромной степени опирались на германские трофеи. Да и «народный автомобиль», для поощрения наших особо сознательных, передовиков, чем плохо? Если в той истории это был «Опель-кадет», чья техдокументация нам досталась, превратившийся в «Москвич-400» – то почему бы сейчас это не будет «Фольксваген-жук», более удачный, раз не сходил с конвейера тридцать лет?
И – процесс над фашистскими главарями должен пройти на нашей территории, под нашим контролем! С главным акцентом – кто поддерживал, вооружал Гитлера? Кто поощрял его захваты? Кто снабжал его ресурсами, деньгами? Кто разжигал войну – против всего человечества? Войну по омерзительному расовому принципу, отказывая в праве на существование целым народам. Чтобы пригвоздить к позорному столбу не одних немецко-фашистских главарей – но и их пособников с Уолл-Стрит и Сити. Тогда им труднее будет объяснить своим народам, зачем нужна новая война, уже против нас.
Потому, кстати, сейчас нам нужно иметь самый благоприятный вид в глазах простых американцев и англичан. Что, кстати, даже в мире «Рассвета» сыграло важнейшую роль – отчего на нас не напали сразу же, пока у них была атомная монополия? Но им потребовалось время, чтобы оболванить пропагандой своих же людей. И то – в пятидесятые, французские и итальянские коммунисты открыто заявляли, что в случае войны НАТО с СССР, они будут воевать на стороне русских, это ведь было! После что-то пошло не так.. отчего-то социализм утратил былую привлекательность, сначала в глазах людей на западе, затем и среди нас самих – но это было, еще десять лет после окончания этой войны.
Вернемся однако, к текущему моменту. Американцы просят принять группу их журналистов, с самых авторитетных изданий – «осветить подвиг русского народа».
– Боюсь, что истинная их цель совсем другая, товарищ Сталин. По крайней мере двое из состава делегации опознаны нами как сотрудники их военно-морской разведки. Морской – не армейской! И плывут – в Архангельск. Так что уверен, что подлинно их интересует, «Рассвет». А все прочее – прикрытие.
– Но ведь это же их секретная миссия, Лаврентий? Значит, вся делегация будет работать на нашу цель? Ну а шпионы – ты можешь позаботиться, чтобы они увидели лишь то, что нам надо, и не больше?
– Сделаю, товарищ Сталин. Куда же мне деться..
– Ну вот и хорошо. Теперь – главное. Что у тебя по «Полыни»?
– Группа Судоплатова уже в Чикаго, товарищ Сталин. Есть внедрение в фирму-поставщика графита в той истории. Пока все идет по плану и графику.
– Может, не надо было Судоплатова? Слишком известен, в определенных кругах. Как фигура, указывающая на нас.
– Другой может не справится. На крайний случай, есть аварийный вариант. Объявить его изменником, троцкистом, завербованным Абвером. Это – в случае провала и опознания.
– А сам он об этом знает?
– Сам и предложил.
– Значит, понимает, как и ты, Лаврентий? Что в любом случае, при любом исходе – к нам не вело никаких следов. Это все Абвер или СД. Повторяю еще раз – категорически запрещаю использовать нашу агентуру в «Манхэттэне». Тем более что там не наши «штирлицы», а завербованные или сочувствующие из местных. Это немецкая операция, и все исполнители должны быть соответствующие. И следы – указывающие на Берлин.
– Так и будет, товарищ Сталин!
– И не только это. В случае успеха, никогда, запомни, никогда и никто не узнает о «Полыни» правду! Это значит, после победы должны найтись немецкие документы, указывающие на их руководство, а все ответственные лица, в этих документах упомянутые, должны быть мертвы. Тогда лишь – «Полынь» будет завершена. И максимум что может быть, это если лет через полсотни какие-то досужие писаки будут строить предположения, «а если», но никто ничего не сумеет доказать.
– А наши люди в «Манхеттене»?
– Так ведь это немцы, не мы. Так что, наша совесть чиста. Главная помощь и польза от них была – что в той истории они сообщали нам информацию, которая позволила нам хорошо сэкономить время и ресурсы. Однако сейчас мы эту информацию уже имеем, от потомков. Так что значение наших людей там сильно упало – разве что следить, как идут дела у той стороны. Что впрочем, тоже немало. Можно устроить – чтобы в решающий момент, кого-то не оказалось на месте. Конечно, по уважительной причине. В конце концов, не мне учить, тебя и Судоплатова, как подобное организовать.
– Что делать с консультантами? Зельдовичем и прочими?
– А что с ними делать, Лаврентий? Пусть посидят пока.. на казарменном положении и под охраной. После Чикаго выпустим, и по результату наградим. У них вопросов не возникало? Что им известно?
– Только подробное описание «чикагского эксперимента» той истории. Конечно, без привязки по месту и времени. И задание – что нужно сделать, чтоб добиться указанного результата, с наибольшей эффективностью. Им было сказано – что это немецкая атомная программа. Отнеслись с энтузиазмом, это Зельдович предложил, в два этапа. Чтобы поражающее воздействие было больше и с гарантией.
– И что будет, когда после они узнают? Ведь кто-то из них был знаком с участниками «Манхэттена»? Если его, или их реакция будет не той? Насколько я помню, у этой группы участников, подбора по биографиям и психопортретам не было, как в группе Александрова?
