в любой момент можете… закончиться?
— Моя смерть и моя воля, в данной ситуации, не имеет никакого значения, — усмехнулся долговязый. — Вы не совсем представляете, с кем связались.
Он спокойно стащил салфетку с ног и положил на стол. Обведя взглядом блюда, к которым он не притронулся, он поднялся и произнес:
— Не забывайтесь Карсницкий. Вы сели на место Меченого, но вы не Меченый.
Толстяк тяжело вздохнул, отложил вилку в сторону и сплел толстые пальцы. Уперев руки в стол, он произнес:
— Вы очень мнительны, мистер Джонсон. Вам нужен южный берег, а мне нужны финансы и контроль восточных месторождений. Мы оба рискуем и наша голова — самое мало, что мы можем потерять. Однако, вы приходите, угрожаете и прямым текстом обвиняете в некомпетентности.
— Напоминаю, что…
— Мы оба в одной лодке, мистер Джонсон, — оборвал его толстяк. — Прекратите ее качать.
Иностранец внимательно посмотрел на собеседника, молча кивнул и направился на выход. Красницкий же молча опустил взгляд в тарелку, сморщился и как только собеседник покинул шикарный зал, негромко произнес:
— Люда, зайди.
Он снова взял вилку и нож, принявшись за кусок мяса со средней прожаркой. Он успел съесть всего один кусочек, когда к нему зашла молодая девушка в эротичном облегающем платье и достаточно глубоким вырезом.
— Павел Петрович, — кивнула она, встав у стола.
— Садись. Повара сегодня отлично постарались. Не хочется, чтобы их труд пропал из-за одного напыщенного мудака, — указал Красницкий на стул перед собой.
— Петр Петрович, я с вами работаю, а не…
— Люда, то, что мы не спим, я еще стерплю. При моем статусе я могу найти любую, но не перегибай. Просто хорошее мясо, которое этот напыщенный выродок даже не попробовал. Уважь людей, которые старались, — неодобрительно зыркнул на нее толстяк.
Девушка пару секунд помедлила, а затем с достоинтсвом уселась напротив.
— В общем так, — произнес Петр Петрович, после того как прожевал. — Громов пошел в разнос. Видимо краев не видит и решил, что ему все можно.
— В каком смысле? — спросила Людмила, взяв нож и вилку.
— Джонсон денег привозил всегда Громову. Причем привозил в прямом смысле. Там такие суммы были, что их грузовиками доставляли. Сейчас он приехал без груза, да и если в прошлые разы они с Громовым чуть ли не в десна целовались, то сейчас он с ним даже не встретился. Еще и давит. Думаю, Громов его опрокинуть хочет с южным побережьем.
— Он же не самоубийца, — нахмурилась Людмила, отрезав кусочек мяса и отправив его в рот.
— Он — зажравшийся мудак, — буркнул Красницкий. — Чем дальше, тем сильнее его несет. Раньше он хотя бы видимые приличия соблюдал. А сейчас…
В этот момент в кармане пиджака толстяка зазвенел телефон. Красницкий сначала вскинул брови.
— Это же только для экстренной… — произнес он, но взглянув на экран сморщился, обнаружив там контакт «Громов». — Вспомнишь дерьмо…
Приняв вызов, он сморщился от пьяного крика в трубку:
— Жирный! Бегом ко мне!
Недовольно зыркнул на Людмилу, он произнес:
— Выезжаю…
Поднявшись из-за стола, он кивнул девушке и бросил:
— Собери мне документы для Громова.
— Все?
— Нет. Только то, что касается Джонсона.
Девушка поднялась вслед за ним, а затем покинула помещение. Тут же в зал зашла прислуга и начала убирать со стола за аристократами. Спустя десять минут, когда в помещении было пусто, один из стульев дрогнул.
Сначала слабо, а затем все сильнее и сильнее. Когда шум был достаточно сильным, изящный атрибут приватной столовой выгнулся, а затем превратился в одну из служанок, что буквально несколько минут назад убирались в зале.
— Жирный выродок, — прохрипела девушка мужским хриплым голосом и тут же нахмурилась. — Кху-кхе… Надо попросить артемия, чтобы поднастроил.
Еще раз прокашлявшись, он глубоко вздохнул и, натянув дежурную улыбку направился прочь.
— Еще этих ублюдков островных не хватало, — проворчала девушка уже своим голосом. — Надо будет зачистить этого выхолощенного мудака…
По дороге, она достала из-под передника небольшой записывающий кристалл, который повертела в руке, проверяя, сохранился ли разговор, и тут же убрала обратно.
— Седьмой… Седьмой кристалл, а уже человек пятнадцать на смертную казнь наговорили…
* * *
— Отлично. Просто отлично! — С довольным видом, словно кот объевшийся сметаны, Громов сидел в удобном кресле напротив начальника ИСБ и поддакивал тому. Только ощущение создавалось, будто он и не слушает своего собеседника, а летает где-то в облаках.
— Максим Александрович, пособраннее пожалуйста. Я вас не просто так позвал.
— Да я уже понял. По-о-о-нял и полностью согласен. — Словно пропел он.
Начальник ИСБ тяжело вздохнул и открыл шкафчик своего стола, где лежала не просто дорогая бутылка виски, а одна из самых редчайших на земле. Выпивка достойная императора. Делить её с Громовым ему не сильно-то хотелось, но и пить одному… какой в этом смысл? Он ещё некоторое время разглядывал бутылку, после чего снова продолжил говорить.
— Осталась завершающая фаза, но… вы всё подготовили к этому?
— Хах. А как иначе? Я уже давным-давно всё подготовил. И даже больше… — Усевшись поудобнее в кресле, проговорил Громов. — Но я до сих пор считаю, что, по хорошему, необходимо вырезать всю императорскую семью, а не ограничиваться одним лишь государем.
— Вы бы не разбрасывались такими словами. По крайней мере не так громко. Даже не смотря на то, что это происходит в моем кабинете.
— А что такого? — Весело произнес Громов. — Кого теперь боятся? Дело сделано. Мы уже победили. Остальное, вопрос лишь времени.
— Хм. После устранения Григоряна ты совсем с катушек слетел. — Голос начальника ИСБ стал тише, но при этом заметно более угрожающим. — Думаешь, кроме него больше нет
