даже светловолосый Малколм Холмс. Вот только теперь его лицо и вьющиеся волосы, запачканные каплями чужой крови, не вызывали во мне приветливых чувств. Малколм применял тёмную энергию к какой-то женщине, вопившей от ужаса. Увидев раны, оставляемые на её теле сыном министра финансов, мой организм не выдержал.
Я вырвалась из рук Садьяды, припадая на колени, не в состоянии сдержать рвотные позывы. Кто-то попытался поднять меня, и я грубо дернула рукой, чтобы «благодетель» отошел прочь, но это не помогло. Сквозь безумное головокружение мне не удавалось разглядеть настойчивого субъекта. Я рванулась вновь, всем телом, на этот раз высвободившись, но не смогла удержать равновесие и полетела на землю. В падении я поняла, что контроль над собой, над силой Хаоса потерян. Земля в подземелье содрогнулась от моего соприкосновения с ней. Благо силы мои были исчерпаны и появилась лишь одна ударная волна, которой, однако, хватило на то, чтобы вокруг началась всеобщая паника. Воспользовавшись тем, что никто более не обращал на меня внимание, я бросилась туда, где полагала должен был быть выход. Кое-как разбирая дорогу, я бежала, периодически спотыкаясь о подол платья и падая на ступени. Дорогу я выбрала правильную, но она казалось мне бесконечной, хоть я бежала так, будто черти ада гнались за мной.
Демиан материализовался, когда я выбралась из проклятого пыточного подвала в гостиную. Увидев его желание броситься ко мне, я выставила руку вперед, не давая ему приблизиться.
– Не подходи ко мне. – Прохрипела я не своим голосом.
Пару мгновений ему потребовалось, чтобы осознать всё произошедшее. К моему удивлению, раскаяния в его лице не было.
– А что ты ожидала увидеть, Сиенна? Доброго мальчика, имеющего живой уголок дома? Я наследник трона Тьмы. И я никогда не буду мягким и добродушным, просто потому что не могу себе этого позволить.
«Я хотела связать свою жизнь с этим человеком!» – Звенела мысль в моём сознании.
«Он ведь убийца! Убийца!» – Я схватилась руками за голову, всё происходящее не укладывалось в моём понимании. Моя глупость и желание во всём видеть хорошее сыграли со мной идиотскую шутку.
– Не прикасайся ко мне! – Выкрикнула я, когда Демиан попытался обнять меня.
– Успокойся, Сиенна, пожалуйста.
– Ты врал мне! – На глаза наворачивались слёзы помимо моей воли. – Ты врал мне, ты играл, ты притворялся тем, кем не являешься!
– Я никогда тебе не врал и не притворялся, всё, что происходило между нами, было искренним.
– Ну конечно, просто ты забыл упомянуть о том, что в твоих подвалах находятся люди, которых ты пытаешь и мучаешь до смерти, чтобы удовлетворить жажду своих экспериментов.
Он вновь сделал попытку приблизится ко мне, вытянув руку, но я отскочила как ошпаренная. Ярость, обида, злость, во мне поднималась волна сумасшедшей энергии, она переполняла меня, я еле сдерживалась, чтобы всплеск силы не повторился.
– Послушай, – устало сказал он, – у всего есть цена, а их жизни – это та цена, которую я готов отдать, не раздумывая, за то, во что я верю.
– Ты просто болен. – Прошептала я в ужасе.
Демиан молчал, нам было нечего сказать друг другу, я всё видела своими глазами. Ужас и ненависть внутри меня улеглись, сменяясь апатией. Мне хотелось оказаться отсюда подальше, а ещё лучше забиться в угол и забыть обо всём, что я узнала.
– Вызови Артура, я хочу уехать отсюда.
Несколько мгновений, мы стояли, глядя друг другу в глаза, потом тишину нарушило его:
– Нет.
Слово прозвучало как пощёчина, оно оглушило меня. Я просто не находила, что сказать ему.
– Демиан, я не хочу находиться рядом с тобой ни секунды.
Я понимала, что это жестоко и увидела боль в его глазах от моих слов, но остаться в этом замке, насквозь пропитанном смертью и болью, я просто не могла.
– Куда ты пойдёшь, скажи мне, м? Если бы твоя аура не приняла меня, если бы мы не были связаны, то да. Тогда бы Александр охотно развязал войну против меня, ты была бы просто поводом. Но теперь, никто в здравом рассудке не пойдет на это. Твой побег будет воспринят как ссора влюбленных, из-за этого никто не пойдет воевать, а потому конфликт урегулируют, отдав тебя мне. Подумай об этом, Сиенна.
Самое время было лишиться чувств. Сейчас я сожалела, что не умела падать в обмороки, подобно благовоспитанным барышням. Слишком сильно было потрясение, я опустила на колени и зарыдала.
– Я хочу уйти, мне нужно уйти. – Повторяла я снова и снова.
Демиан опустился рядом со мной на колени и принялся гладить по спине, обнимая. Я чувствовала себя на столько опустошенной и обессиленной, что уже не могла оттолкнуть его. Позволив ему убаюкивать меня на своих руках, я увидела сквозь слёзы, как черный туман окутывает моё тело. Вдохнув, я наполнила им свои лёгкие почувствовав, как моё тело стало невесомым, глаза закрылись, и я погрузилась в сон.
**
Бывало ли с вами такое, что ты вроде бы бодрствуешь, но никак не можешь понять, сон это или реальность? То чувство, когда ты балансируешь на грани между сном и явью и не понимаешь, существуешь ли ты на самом деле? Кто-то называет это депрессией, кто-то апатией, кто-то же просто саркастически смотрит на тебя, недоверчиво выслушивая, но не понимая, как можно так глубоко погрузиться в свои эмоциональные переживания. Последние обычно являются людьми земными, которые живут здесь и сейчас, не вникают в тонкие материи и по-своему счастливы.
Я же всегда была излишне эмоциональной, что-то мне подсказывало, что и до того, как Артур Дорм стер мне все воспоминания, я воспринимала действительность чувствами, а не разумом, легко сопереживала и была, что говорится «чувствительной натурой».
Потому и потрясение, которое я пережила после увиденного в подвалах замка, подкосило меня сильнее чем мне бы того хотелось. Я впала в состояние, когда не знала точно день сейчас или ночь, сколько дней или недель прошло с того момента, как я лежу в своей спальне.
Моя горничная Анна без конца пыталась меня разговорить и приносила различную вкусную, по её мнению, еду. Я же была индифферентна ко всему включая постоянные появления Демиана в моей спальне. Он так же пытался говорить со мной, держал меня за руку и целовал, но всё это меня нисколько не волновало.
Сила Хаоса, живущая во мне, вновь превратилась в блуждающую стихию и творила, что хотела, вырвавшись на свободу: предметы в комнате постоянно находились в движении, словно законы гравитации здесь не имели силы. Появилась и новая способность, меня бы это взволновало, если бы
