что, разве так делают?
– Диана!!!
– Простите, что вмешиваюсь в воспитательный процесс, но мне стало любопытно, про кого сейчас речь?
Гневно буравящая начальника взглядом Диана повернулась к мельхиорцу.
– Про Инку, конечно же!
– Он тоже заглядывал в гости? Что ж вы его зеванами не угостили? – хихикнул мельхиорец, не обращая внимания на поморщившегося Шафрана.
– Не угостили… Едва успели ящик под стол задвинуть, чтобы на выволочку за неположенный рацион не нарваться, – пожаловался Ник. – А на второй его визит уже ничего не осталось, доктор всё с собой увёз.
– Стырил деликатес, понимаешь.
– Вот-вот, – Ник широко улыбнулся.
– Так, всё, хватит языками чесать, – раздражённо сказал Шафран. – А то и правда ночевать здесь придётся.
Перспектива ночевать на ящиках не вдохновила и Ника с Дианой, так что процесс сборов пошёл быстрее. Закончив с едой, Хидео присоединился к геологам, под руководством Дианы заворачивая в плёнку то, что, по её словам «всё равно не жалко». Затем настал черёд погрузки немалого багажа геологов в самолёт. Солнце уже явственно клонилось к горизонту, когда Хидео приступил к проверке систем самолёта.
– Может, и правда переночуем здесь? – почти жалобно спросила, глядя на длинную тень от самолёта, Диана.
– Ничего, в точке назначения стемнеет только через семь часов, а лететь всего чуть больше пяти, – сделал попытку успокоить её мельхиорец, но, кажется, в этом не очень преуспел.
– Но тебе надо ещё и отдохнуть перед полётом!
– Не переживай, мне доктор дал с собой живительных таблеточек.
На самом деле доктор дал ему не только таблеток, но и не менее живительное наставление к ним не прибегать, но зачем Диане знать лишние подробности?
Напоследок Хидео, памятуя о необъяснимом разряде перед вылетом за Сорокиным (ох, как тогда ругался Роман!), проверил аккумуляторы, у основного оставалось ещё с треть заряда, резервный бодро подмигнул всеми восемью зелёными лампочками. Чтобы доставить геологов на место и вернуться на базу хватит с избытком.
Уже привычно взлетев, он доложил на базу и постарался отрешиться от болтовни, а точнее, ругани геологов за спиной. Шафран пытался продолжить воспитательную беседу, Диана вяло огрызалась, а Ник, судя по звукам, решил не тратить время в пути даром и заснул.
Выведя самолёт на нужный курс, Хидео глубоко вздохнул, сбрасывая пока неизбежное напряжение. Погода радовала, самолёт внимания не требовал, так что Хидео решил ненадолго отвлечься и посмотреть, что делают его пассажиры. Он оглянулся как раз в тот момент, когда Диана, устав от рулад напарника, ткнула Ника ладонью в бок. Мера подействовала, но ненадолго, чуть отдохнув, Ник принялся храпеть с удвоенной силой. Вскоре к нему присоединился сидящий с другой стороны от девушки Шафран. Диана зарычала.
– Ты отключи от них приём, – посоветовал Хидео.
– Гениально! – девушка покопалась в настройках и облегчённо вздохнула. – Можно, я тебя поцелую?
– Через скафандр? – педантично уточнил Хидео.
– Ну…
– Вот именно. Через скафандр не интересно, а когда мы оба окажемся без них, будет уже неактуально.
Диана в ответ засмеялась.
– Ты тоже поспи, – посоветовал ей Хидео. – Быстрее время пройдёт.
Девушка покачала головой.
– Не люблю спать в дороге.
– Ну как хочешь.
Некоторое время они летели в молчании, потом Хидео спросил:
– Прости моё любопытство, но почему ты так въелась на Инку? Не верю, что всё дело в зажатом выходном.
– Из-за него мне пришлось бросить учёбу, – мрачно ответила Диана.
– Как это? – изумился Хидео: на его взгляд, главный геолог был скорее идеологом повального интеллектуального совершенствования, а не совсем наоборот.
Диана вздохнула.
– Я дала однокурснику свою курсовую для образца, а он взял и списал её подчистую. Инка тогда вызвал нас обоих, прочитал часовую лекцию о чистоте имени учёного, преступности плагиата и прочем, и прочем, а потом сказал, что должен бы нас обоих отчислить, дабы это имя не марали, но учитывает наши былые заслуги, заблуждения молодости и всё такое. И влепил по трояку. А у меня тётка оплачивала учёбу при условии, что я буду закрывать сессии без троек. В общем, прямо от него я пошла забирать документы.
– А тётке объяснить, что ты не виновата, не пробовала?
Диана горько усмехнулась.
– Даже не пыталась. Ей объяснить что-то ещё сложнее, чем Инке.
– М-да, – Хидео помолчал. – Как подкопишь денег, будешь возвращаться в университет?
– А смысл? – фыркнула Диана. – Нарвёшься снова на какого-нибудь поборника чистоты имени, и все труды коту под хвост. Уж лучше съездим ещё в пару экспедиций, потом поженимся, заведём штук пять детей… – мечтательно протянулся она.
Хидео хихикнул.
– А Ник в курсе этих планов?
– В курсе, в курсе, – девушка засмеялась.
– И он с ними согласен?
– Не совсем. Считает, что детей должно быть шестеро.
Хидео засмеялся и, не оборачиваясь, показал девушке большой палец.
Да, характерная для Инки, насколько Хидео успел его узнать, вышла история. Интересно, сочетается ли отравление фруктов с чистотой имени учёного?
Если подумать, то, кроме Инки, сделать что-то с фруктами могли сами геологи, Зак, Кастел, Фа… и Роман. Из любви к искусству диверсии и не на такие жертвы пойдёшь.
А может, всё-таки исключить из этого списка главного геолога? Он же зеваны, по идее, вообще не видел. Хотя кто знает, может, как раз-таки под его взглядом зеваны сами сморщились и прокисли от смущения?
Хидео хихикнул про себя и скорректировал курс, чтобы оставить набухающие песком тучи слева.
Всхрапнув напоследок, проснулся Ник. Что-то виновато пробормотав Диане, он спросил Хидео:
– Долго ещё?
– Около двух часов, – сверившись с маршрутом, ответил мельхиорец.
– Эх… рано проснулся, – сокрушённо сказал молодой геолог. – Может, перекусим?
Словно дождавшись этого предложения, проснулся и Шафран. Геологи зашуршали пакетами всё с теми же полевыми рационами.
– Будешь «Цыплёнка Нептуна»? – спросил Ник. – Могу прочитать состав.
– Боюсь, если ты прочитаешь состав, я уже не буду, – хмыкнул Хидео. – Подожди минутку.
Он переключился на резервный аккумулятор, дождался вспыхнувшего зелёного индикатора и протянул руку.
На вкус «Цыплёнок» оказался совсем не безнадёжным. Хотя, может быть, Диана права, это с непривычки и после «овсянки». Жаль, что полевые рационы не слишком располагают к тому, чтобы продлить удовольствие: только начал цедить через трубочку его пюреобразное содержимое, а стакан уже показал дно. Или это сказывается его неопытность, вон
