— Мы застряли, потому что была нелетная погода, — спокойно объяснила Вера.
— Не смей мне врать! Вчера я насчитала одиннадцать самолетов за два часа! Тут в небе просто суп из самолетов! И прекрасная погода.
— Бабулечка, тут погода отличная, а там… куда нам надо. Вот там плохая. Там…
— Не принимает аэродром? — нахмурилась Лидия Андреевна.
— Да, именно так.
— Но сегодня нам как раз прислали… телеграмму, что все в порядке.
— И можно лететь.
— Так что же вы сидите? — Лидия Андреевна просияла, — Надо же собираться!
— Мы непременно соберемся, мы все успеем. У нас вылет только вечером.
— Немедленно собирайтесь! — перебила ее Лидия Андреевна. — Надо собрать чемоданы, и мы еще успеем сходить на море. Ах, какое прекрасное море! Как я рада, что мы сюда приехали!
И снова ее как будто подменили. Она быстро оделась, напевая что-то веселое, даже подкрасила ресницы и губы, надела лучший сарафан и потребовала немедленно отправиться на прогулку к морю.
Солнце припекало, но не впивалось злобно, а нежно грело, Леонид удобно пристроил больную ногу на лежак и сам не заметил, как задремал. Ему даже что-то приснилось. В бассейне журчала вода, над головой шелестел листьями ветер, а когда он открыл глаза… его сон продолжался как ни в чем не бывало — прямо мимо него проходила та самая девушка. Она явно торопилась и несла в руках тарелку с желтыми грушами. В третий раз он ни за что не намерен был ее упустить. Он резко подскочил — костыли свалились на плитку у бассейна — неловко оперся на руку и крикнул:
— Лида!
От неожиданного крика Нина поскользнулась на мокрой плитке и выпустила из рук тарелку. Осколки полетели во все стороны, груши раскатились, а сама она едва удержалась на ногах — ее вдруг подхватил под локоть совершенно незнакомый пожилой мужчина.
— Простите! Простите меня, пожалуйста! Я не хотел вас напугать! Господи, как неудобно. Давайте, я вам помогу.
Он попытался нагнуться, то ли собрать груши, то ли осколки, но она больше испугалась за него самого — одна нога у него была в лангете, и вид такой перепуганный. Ей хотелось успокоить его, но она сказала только:
— Я не Лида.
Он на секунду замер, как будто оцепенел, а потом быстро покачал головой и поморщился.
— Конечно-конечно! Простите меня! Просто вы похожи на одну мою знакомую, мы с ней очень давно не виделись, а я, наверное, задремал на солнце и вот, принял вас за нее. Простите еще раз.
Он все время говорил, извинялся, седой, довольно высокий, у него были крепкие теплые руки, которыми он все еще поддерживал Нину за локоть, а может, держался за нее сам, чтобы сохранить равновесие. Нога в лангете, лицо в ссадинах, на скуле довольно большой синяк, а глаза ярко-голубые, почти синие. Странный пожилой человек. Но вместо того, чтобы вежливо улыбнуться, закончить разговор и уйти, Нина вдруг сказала:
— Лида — это моя бабушка. Хотите, я вас с ней познакомлю?
Конечно, он хотел. Конечно, он помчался за ней так быстро, как только мог. Она шла медленно, но ему казалось, они бегут, так сильно у него билось сердце. Проклятые костыли так и остались лежать у бассейна, наступать на ногу было больно, но он почти не чувствовал боли, он ухватился за чудо, которое стало почти ощутимым и могло оказаться реальностью.
— Только давайте пройдем мимо кафе или мимо ресторана, — сказала Ниночка. — Мы сегодня уезжаем, совсем скоро, и бабушка попросила меня принести груш в дорогу. Очень любит груши. Я захвачу несколько штук. Жалко, те разбились, раскатились. Ой, я же не предупредила, что там осколки, вдруг кто-то порежется. — Она резко обернулась. — А, там уже кто-то убирает. Сорри! — крикнула она. — Извините! Как неудобно получилось. Ужасно неловко.
— Это из-за меня, — повторял Леонид. — Это из-за меня.
Пока они заходили за грушами, пока шли по длинной извилистой тропинке под соснами, он пытался справиться с волнением, урезонить свое сердце, пытался что-то говорить сам себе. Но он уже точно знал, что это она и что он сейчас ее увидит. По-настоящему, а не во сне. И еще он успел узнать, что у нее есть взрослая внучка, а значит, она замужем, и у нее есть дети, и вдруг они все здесь, и неизвестно, как они его встретят. А самое главное — как его встретит она. Мысли носились в голове, но ему было все равно, лишь бы скорее увидеться. Они перешли через деревянный мостик над маленьким бассейном, и Нина улыбнулась и показала в сторону беседок у кофейни.
— Вон они, пойдемте.
У Леонида как будто отказали сразу обе ноги. Он сам не понимал, как он вообще идет и почему с ним до сих пор не случился сердечный приступ. Ниночка ловко протиснулась между высоких кустарников и побежала вперед.
— Бабуль! — крикнула она. — А у нас гости. Смотрите, кого я вам привела. Это мой знакомый…
Она замешкалась, потому что не могла назвать его имя, а он тоже молчал, потому что не мог произнести ни одного слова. Конечно, это была она. Он сразу ее узнал, не так уж сильно она изменилась. Это была его Лидочка. Вот тут, в двух шагах, совсем рядом. Она сидела за круглым деревянным столом, перед ней стоял стеклянный маленький стакан с турецким чаем и пирог на тарелочке. Ложечкой она размешивала в стакане сахар. Она подняла на него глаза и внимательно посмотрела. «Не узнала, — подумал Леонид. — Она меня не помнит. Неужели я так постарел?» Но тут в ее взгляде как будто что-то вспыхнуло. «Узнала!» — понял он. Но только она действительно не сильно изменилась, его прежняя Лидочка. Она не подала вида, что узнала его, только ложечка в стакане вдруг громко зазвенела о стекло, и она быстро положила ее на блюдце.
— И как же зовут твоего знакомого, Ниночка? — спросила она, по-прежнему не отрывая от него глаз.
— Леонид, — сказал он. — Здравствуйте, меня зовут Леонид. И мы… мы ведь с вами знакомы. Мы были знакомы в юности.
Он протянул к ней руку, но она вдруг отшатнулась от него, как будто он принес с собой опасность. Как будто мог ей навредить.
— Вы не Леонид, — сказала она очень четко. — Не смейте говорить глупости. Вы и в подметки не годитесь тому человеку, тому Леониду, с кем я действительно была знакома.
— Э… хм… — Ниночка незаметно потянула его за руку в сторону. — Бабуль, мы сейчас принесем Леониду…
— Сергеевичу.
— …Леониду Сергеевичу стул.
Шустрая внучка быстро поставила на стол тарелку с новыми грушами и повела Леонида за собой.
— Я вас не предупредила, — сказала она напряженным шепотом. — Бабушка… В общем, она не в себе, у нее болезнь Альцгеймера. И она очень подозрительно относится к любым новым людям.
— Но мы действительно с ней знакомы!
— Очень может быть, я и не говорю, что это не так. Вы просто не расстраивайтесь, пожалуйста, она иногда и нас не узнает, ни собственных детей, ни внуков. Дайте ей время.
Нина ухватила тяжелый кованый стул и потащила к беседке. Леонид пошел за ней. Лидия Андреевна не спускала с них глаз.
— Так что? — спросила она, как только они подошли ближе. — Как вас все-таки зовут? Может, представитесь вашим настоящим именем?
— Да, конечно. — Он сглотнул и ухватился за кованую холодную спинку стула. Нога болела все сильнее, во рту пересохло. — Я Николай. Николай Иванович. — Никакого другого имени в голову ему не пришло.
— Вот и славно, — улыбнулась Лида. — Совсем другое дело. А то мы уж подумали, что вы проходимец. Да еще и драчун, судя по вашей физиономии. И что же, Николай Иванович, вы отдыхаете тут с семьей?
— Я не проходимец. Хотя выгляжу сейчас действительно не очень, тут вы правы, но так получилось… хм, спортивная травма. А семьи у меня нет. Я старый холостяк.
— Надо же, вы так и не женились? — Она хитро прищурилась.
— Мама, — Вера тихо покашляла, — тебе не кажется, что ты задаешь Николаю Ивановичу чересчур личные вопросы? Мы еще даже толком не познакомились. Меня зовут Вера, Николай Иванович. А это моя мама…
— Лидия Андреевна, я знаю. — Он улыбнулся.
Седой статный мужчина с ярко-голубыми глазами. Вере вдруг показалось, что и она его уже где-то видела, но никак не могла вспомнить где.
