Мы заняли место в обозначенном веревками воображаемом окопе и приняли боевые стойки на полусогнутых ногах.
— Бой в окопе отличается от боя на открытом пространстве тем, что в данном случае возможность перемещения вбок и связанных с этим маневров крайне ограничена или вообще невозможна, — сказал Учитель. — Поэтому вам придется отказаться от столь любимых вами уходов в сторону. Ваша задача — стоять на месте, как вкопанным, ни в коем случае не нарушая границ окопа, и нейтрализовать удары противника за счет перевода его усилия в другую плоскость и мгновенной контратаки.
Сделав короткий взмах руками, Ли перемахнул через веревки и оказался у меня за спиной.
— Атакуй меня! — скомандовал он.
Я развернулся, и, сделав обманное движение, попытался нанести двойной удар, ногой и рукой одновременно. Сблокировав движение моей ноги направленным внутрь и вверх подъемом колена. Учитель облачным движением перенаправил бьющую конечность, толчковым импульсом выводя меня из равновесия. Он слегка придержал меня, потому что, если бы дело происходило в настоящем окопе, я должен был бы удариться головой о стенку.
Затем Ли показал схемы приемов и связок, которые нам предстояло отрабатывать в ближайшие три часа, и вновь перепрыгнув через веревки, сел на землю, наблюдая за ходом боя и время от времени делая замечания.
В течение нескольких дней мы со Славиком совершенствовали техники боя в узком пространстве, затем я, как обычно, уехал в совхоз «Жемчужный».
Вернувшись, я застал Учителя одного.
— Пока ты отсутствовал, мы со Славиком приготовили тебе сюрприз, — сказал он.
Ли повернулся ко мне спиной и быстрым шагом направился в лес. Заинтригованный, я последовал за ним. Подойдя к густым зарослям кустарника на краю небольшой поляны, он нырнул в них и жестом фокусника откинул груду веток, искусно маскировавших сложенные среди кустов плотно набитые мешки непривычно удлиненной формы. На первый взгляд мешков было не менее двух десятков. Я прикоснулся к одному из них.
— В них камни и гравий, — сказал Учитель. — Половину из них ты уложишь на землю на полянке так, чтобы образовалась площадка размером приблизительно три на пять метров, остальные мешки нужно сложить в кучу около нее.
Я принялся за работу. К моему удивлению Учитель начал мне помогать. Выражение его лица было сосредоточенным и серьезным. Поскольку обычно работу подобного рода Ли предоставлял нам со Славиком, меня охватили неприятные предчувствия.
Когда все мешки были уложены, Ли совершил несколько движений туловищем, растягивая и расслабляя мышцы спины.
— Эти мешки предназначены для обучения тоннельному бою. Тут самое сложное даже не в том, чтобы научиться драться, а в том, чтобы быть психологически подготовленным к столкновению под землей или в узком пространстве. У тебя большое тело, и поэтому тебе не будут нравиться узкие тоннели.
Упражнение, которое ты сейчас будешь выполнять, избавит тебя От страха нахождения под землей. Ложись лицом вверх в центр площадки, выложенной из мешков.
Я сделал то, что он просил, с нарастающим помимо моей воли чувством беспокойства.
— Не волнуйся, мы славно проведем время, — с вкрадчиво-ласковыми интонациями успокоил меня Учитель, и, подхватив один из мешков, уложил его поперек меня, накрыв живот и грудь. От придавившей меня тяжести стало трудно дышать, острые камешки щебня впились в тело.
Ли подхватил новый мешок и уложил его рядом с первым так, что мешки слегка перекрывали друг друга. Вскоре я весь оказался завален мешками, и когда очередной из них, опускаясь, больно ударил меня по лицу, я не обратил на это внимания, всецело сосредоточенный на усилиях, которые требовало от меня дыхание, и на раздражающей боли, причиняемой все сильнее впивающимися в тело камни.
Полностью укрыв меня и площадку оставшимися мешками, Учитель принялся прочно связывать друг с другом их уголки, соединяя мешки верхнего слоя друг с другом, а также, по периметру, с нижним слоем мешков. Для придания всей конструкции особой прочности, одной длинной веревкой он, перевязывая мешки по центру, соединил их друг с другом, как бревна плота.
— Для начала ты должен приспособиться к жизни почти без дыхания, — сказал Ли. — Не шевелись, просто равномерно дыши и постарайся почувствовать себя удобно.
Мысль о том, что кто-либо в подобной ситуации способен чувствовать себя удобно, вызвала у меня нервную усмешку. Легкое движение, сопровождающее ее, отозвалось болью от трения о щебень. Дыхание сбилось, и на мгновение я ощутил панику.
— Теперь я могу представить себе, что испытывают люди, страдающие клаустрофобией, — мелькнула мысль.
— Тут есть один трюк, — донесся до меня голос Учителя. Постарайся раздвинуть локти и согнуть руки так, чтобы основная тяжесть мешков приходилась на них, а не на грудную клетку. Тогда тебе легче будет дышать.
— Это проще сказать, чем сделать, — подумал я, аккуратно высвобождая начинающие затекать руки.
Мне удалось их согнуть, и, сжав в кулаки, расположить на нижних ребрах и солнечном сплетении. Действительно, дышать стало гораздо легче. Этот маленький успех приободрил меня. Я расслабился, и постепенно назойливая, как комариные укусы, ноющая боль от впивающихся в тело камешков перестала меня беспокоить. Я даже начал испытывать удовольствие, одновременно радуясь и гордясь тем, что мне довелось испробовать на себе такую интересную методику подготовки.
— О, да у тебя тут целая библиотека, — снова донесся до меня голос Учителя. — Ну-ка, посмотрим, что тут у нас. Надо же, «Похитители бриллиантов» Буссенара. Всю жизнь мечтал прочитать ее.
Я понял, что Ли изучает содержимое моего рюкзака. Чтобы не скучать в дороге, я захватил с собой из дома несколько книг, которые читал, курсируя между совхозом и Партизанским водохранилищем.
Шаги Учителя проскрипели по щебню, и он, взобравшись на мешки, покрывающие мое тело, удобно улегся там и, раскрыв наугад «Похитителей бриллиантов», принялся читать вслух абзац, посвященный погоне уже не помню кого и за кем. Дополнительная тяжесть снова вызвала затруднения в дыхании, но я уже привык к своему мешочно-каменному плену с его специфическим запахом и убедился, что если захочу, смогу адаптироваться даже к гораздо большему весу.
Учитель периодически ворочался и менял положение тела, но боль от перемещения щебенки в мешках уже почти не беспокоила меня.
— Попробуй перевернуться на живот, — сказал Ли. Поворот занял у меня, наверно, минут пять, но зато я понял, как его делать.
— Теперь ползи, — услышал я новую команду. Я переместился примерно на метр вперед, когда Учитель велел мне двигаться назад. За три часа, делая небольшие перерывы для отдыха, я научился передвигаться взад-вперед, подтягивать конечности к туловищу, выпрямлять их, и в разных направлениях просовывать руки и ноги между мешками. Для того, чтобы легче перемещаться, я по совету Ли, выполнял небольшие волнообразные движения корпусом и конечностями, подобно тому, как это делает гусеница. Просовывая руку между мешками, я волнообразными движениями кисти вслепую отыскивал места соединения мешков и, нащупывая направления наименьшего сопротивления, мелкими толкательно-колебательными движениями протискивался между ними.
Наконец три часа прошли, и Учитель разрешил мне выбраться на свет божий. Радость, которую я испытал, увидев солнце, деревья и траву, наверно, была сравнима с той, которую мог бы ощутить человек, неделю проплутавший в пещерных лабиринтах и уже не чаявший выбраться наружу. Я был весь истерт, ободран и помят. Лишь недели через три подобных тренировок мое тело привыкло к давлению щебня, я научился достаточно ловко передвигаться среди мешков, и больше не испытывал серьезных неудобств.
— К сожалению, навык, который ты приобрел, без регулярного подкрепления тренировками быстро теряется, — сказал Учитель. — Поэтому если тебе предстоят бои в узких пространствах, ты должен начать тренироваться и укреплять свое тело не менее, чем за месяц перед выходом на задание. Эту методику ты вполне можешь порекомендовать своим ученикам.
Помимо подготовки тела, мы со Славиком продолжали регулярно отрабатывать техники окопного и тоннельного боя как с оружием, так и без, и, по совету Учителя, во время моих тренировок на Перевале, я дополнительно прорабатывал те элементы, которые требовали опоры о стенки-окопа или стенки и потолок тоннеля, поскольку с веревочной моделью окопов я мог изучать их больше в теории, чем на практике. Более подробно я собираюсь описать технику боя в узком пространстве в одной из книг серии «Бой на поражение. Спецтехники. Выживание», выпускаемой в настоящее время издательством «Саттва».
Каждый раз, возвращаясь с Партизанского водохранилища в Симферополь, я испытывал ни с чем не сравнимую радость свидания с родным городом. Я был очень к нему привязан. Не помню точно, кому из моих современников принадлежит высказывание «человек счастлив тогда, когда он испытывает радость, отправляясь на работу, и с той же радостью возвращается домой». Возможно, я процитировал его не совсем точно, но смысл был именно таков, и с этой точки зрения я мог считать себя абсолютно счастливым человеком. Я был счастлив, уезжая в леса тренироваться с Ли, меня развлекали занятия и события, которые происходили в совхозе «Жемчужный», и исключительно интересными и полезными для меня с профессиональной точки зрения оказались тренировки на Перевале.
