— Врезала мне и пересела за другой стол.
— Ладно, об этом мы поговорим как-нибудь в другой раз. Иди отдыхать. Да, закажи для меня в ателье одну такую фотографию.
— Здравствуйте, — поздоровался Нор, первый увидевший Замятина. — Оля, у нас гость.
— А то я не узнала автомашину! — улыбнулась зашедшая в дом Ольга. — Здравствуйте, дядя Сережа!
— Здравствуй, красавица! — обнял ее Сергей. — Занялась животноводством? Одобряю. С твоего кабана не только мясо и сало, с него можно получить кучу шерсти. И кормить не нужно, раз он у вас свободно бегает. И как только не боитесь!
— Пусть лучше воры боятся, — засмеялась Ольга. — Мясо и сало в далекой перспективе, если они вообще когда-нибудь будут, а пока поработает сторожевой собакой. Вы к нам давно приехали?
— С полчаса назад. Егор звонил, что у тебя ко мне разговор, вот я и подгадал свой приезд к твоему возвращению из школы. С твоим отцом мы уже поговорили, сейчас поговорим с тобой. Только сначала хочу сказать всем. Два дня назад в субботу из исправительной колонии в Майме совершили побег пять заключенных. При этом был ранен охранник. Почему они на это решились, я не знаю: больших сроков ни у кого из сбежавших не было. Но они безусловно опасны, поэтому пока их не поймали, вам нужно быть осторожней. За еду, деньги и оружие запросто могут убить. А от Маймы до нас по прямой всего двести километров.
— Побережемся, — пообещал Егор. — Вы пока говорите, а я отнесу в машину орехи.
— Ну и что у тебя за проблема? — спросил Сергей.
— Мне, дядя Сережа, нужно знать, кто в городской верхушке с кем кучкуется, и кто из них кого терпеть не может.
— Так! — внимательно посмотрел на Ольгу Сергей. — Рассказывай все и со всеми подробностями. Во что еще ты влипла?
— Не хотела я вас впутывать в свои дела, — сказала ему Ольга. — Очень может быть, что меня вынудят нарушать уголовный кодекс, а вам по роду…
— Друзья нужны не только для поездок в гости, — перебил он ее. — А с моей помощью ты, возможно, не скатишься до уголовщины. Излагай.
Ольга рассказывала минут десять. Егор закончил с орехами и присоединился к остальным.
— Могу добавить, — сказал он, когда дочь закончила свой рассказ. — Сегодня позвонили из конторы. Мне дали старшего инспектора. С учетом дополнительных надбавок зарплата увеличилась на семь тысяч.
— Может быть, напугаешь мое начальство? — пошутил Сергей. — Теперь мне понятно твое желание узнать расклад сил в верхах. Бортников всегда был дерьмом. Почти все слухи, которые о нем ходят по городу, соответствуют фактам. У нас ангелов в городском руководстве нет. Взятки и злоупотребления в порядке вещей, на многое просто уже не обращают внимания. Система откатов действует почти легально. Но при всем этом мало кто без крайней на то необходимости опускается до уголовщины и личных разборок. Бортников как раз один из этих немногих. Он у нас давно на примете, но по-крупному зацепить не удается, а из-за мелочей трогать не дают. Из директоров близок только с Васильевым. Но близость у них только в личном общении, свои дела каждый делает сам. Своих людей в окружении мэра у него нет, или о них ничего неизвестно. С нашей конторой у него натянутые отношения. Может быть, кто-то и ест с его ладони, но это явно не ключевые фигуры. Я им давно не интересовался и чего-то могу не знать. Завтра осторожно наведу справки. У генерального директора "Алейскзернопродукта" масса знакомств и связей, но он в городе сам по себе.
— А кто поддерживает нашего мэра? — спросила Ольга.
— На выборах год назад он шел от "Единой России", — сказал Сергей. — Победил остальных с хорошим отрывом. Живет довольно скромно, во взятках не замечен и много делает для города. Близко общается с директором маслосыркомбината Левиным, начальником станции Трушковым и редактором нашей газеты "Маяк труда" Чечуровой. Да и с нашим Головиным у него хорошие отношения. Если по-крупному, то это все. Явный криминал тебя, надеюсь, не интересует?
— Криминал пока не интересует. А с кем кучкуется прокурор?
— Вот чего тебе прямо так с ходу не скажу, так это о его друзьях и пристрастиях, — ответил Сергей. — Но с Бортниковым или Васильевым он не свяжется. Ракетчики не интересуют? А то я кое-что знаю об их генерал-майоре.
— Спасибо, дядя Сережа, — улыбнулась Ольга. — Я думаю, обойдемся без армии. Вы не могли бы разузнать все, что можно, о семье Бортникова и о нем самом? Мне нужны самые общие сведения.
— Будут тебе общие, — кивнул он. — Скажи, что придумала?
— Пока ничего определенного, — ответила она. — Посмотрю, как он отреагирует на облом. Если утихнет, ничего делать не придется. Если нет, есть несколько вариантов.
— Будешь пугать?
— Вряд ли, — сказала Ольга. — Не тот человек. Если начнем бодаться, придется сразу прибегать к крайним мерам. Или тяжелая болезнь, или вообще…
— Мне твое "вообще" не нравится, — озадаченно сказал Сергей.
— Вот поэтому я и не хотела вас во все посвящать.
— Ты меня немного неправильно поняла. Я не за него, я за тебя боюсь. Меня не слишком огорчит смерть господина Бортникова. Если он сорвется с катушек, то другого выхода может не быть. Хотя я в такое не верю. Какое бы у него ни было самолюбие, затевать подобные разборки только из-за того, что его сыночка отшила девица, с моей точки зрения, глупо.
— С моей это тоже кажется глупостью, — кивнула Ольга. — Как и попытка увольнения моего отца. Ведь, будь на нашем месте другие, он бы им сломал жизнь всего лишь из-за обиды сына. А теперь его задели лично. Это не обычный, нормальный человек, поэтому я его реакцию предсказать не берусь. А за меня бояться не нужно. Я могу наслать болезнь или убить, и никто никогда меня с ним не свяжет. Не верите? Зря. Наверняка у него есть машина. Достаточно взять его под контроль и приказать в нужном месте разогнаться и крутануть руль, и он это сделает. Это с обычными людьми нужно проявлять осторожность, потому что могут все вспомнить. С тем, кто приговорен, можно не церемониться.
— А сможешь? — недоверчиво спросил Сергей. — Одно дело — вот так обсуждать, а совсем другое — отнять у кого-то жизнь.
— Если заставят, смогу! — заявила Ольга. — Я уже убивала. Пусть это только память Нора, она мне поможет.
— И многих ты убил? — спросил Нора Сергей.
— Если не считать своих сестер, то пятерых, — ответил парень. — Четверых убил мечами и одного — магией. А Ольга приняла мою память, это не могло на ней не сказаться.
— Может быть, нам все-таки уехать? — сказал отец, когда они уже лежали в кроватях. — Если бы ты знала, как я не хочу, чтобы ты…
— А что делать, папка? — спросила она. — Большинство людей, пусть не порядочные, но и не уроды. Они просто люди со всеми своими достоинствами и недостатками. А эти… Ну убежим мы с тобой сейчас, бросив Фроловых и всю нашу прежнюю жизнь, и я останусь чистенькая. Надолго? Как потом жить? Уступать всем мерзавцам из страха, что иначе они походя сломают нашу жизнь, а то и вовсе ее отберут? Так поступают многие. Может быть, раньше так бы поступила и я. Но сейчас у меня есть сила и мне надоело бояться! И больше всего меня бесит, что к нам прицепились ни за что! Причем не просто попытались оскорбить или унизить… Да что я тебе-то объясняю? Давай не будем себя больше накручивать. Если господин Бортников угомонится, я его тоже трогать не буду.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
