class="p1">К ликвидации «своей» социал-демократической партии и традиционных профсоюзов рабочий класс отнесся весьма
228
спокойно. Как мы уже говорили, ввиду Великой депрессии и катастрофической безработицы немецкий рабочий класс потерял доверие к профсоюзам. Дело в том, что приход Гитлера к власти, с одной стороны, совпал с началом некоторого экономического оживления, и безработица к 1932 году сократилась по сравнению с 1930 на 2 миллиона. С другой, Гитлер с первого же года нахождения у власти начал готовиться к войне: заработали сталелитейные и прочие концерны тяжелой промышленности, началось массированное строительство дорог, производство оружия. Безработица резко сокращалась. Если в 1933 году было еще более 6 миллионов безработных, то через год их оставалось всего 2,6 миллиона, а к 1938 году уже была достигнута полная занятость. Национал-социалистическая секция социальной защиты бесплатно кормила безработных немцев еще и до прихода к власти. Наконец система Трудового фронта (ТФ), построенная не по профессиональному принципу, а по отраслевому, дала впервые немецкому рабочему чувство некоего демократического равенства с начальством и вышестоящими профессионалами.
Германия по традиции была весьма стратифицированным обществом. Формально обращаются в Германии не по имени, даже не по фамилии, а по его/ее профессии или рангу. Так сказать, «каждый сверчок знал свой шесток». А тут, в «Трудовом фронте», все стали товарищами — инженер и директор завода пьют пиво вместе с разнорабочими, вместе песни поют, вместе отправляются на однодневную маевку... Всем слоям населения внушается, что они — единая германская семья. Трудовой фронт создал две внутренних организации: Красота труда и Сила в радости. Через первую ТФ убеждал работодателей улучшать условия труда, украшать рабочие места музыкой и цветами, обеспечивать их чистыми туалетами и душами, хорошим освещением, спортплощадками, а то и плавательными бассейнами. «Сила в радости» заботилась о здоровом и приятном досуге рабочих, о чем мы говорили выше. Все это имело колоссальное психологически положительное значение для немецкого рабочего. И он с готовностью прощал нацистский запрет на забастовки, мирился с тем, что «Трудовой фронт» вместо борьбы за облегчение труда и
229
повышения зарплат взял на себя дисциплинарные функции, подстегивает рабочих более интенсивно работать и больше производить не только без соответствующего повышения ставок зарплаты, но при реальном их понижении, во всяком случае, в пропорции к национальному доходу. Так, если фонд зарплаты в 1932 году, несмотря на колоссальную безработицу, составлял 57% от национального дохода, в 1938 году при почти полной занятости он не превышал 54% национального дохода. Новая психология труда и упор на патриотизм, на единство всех немцев вне зависимости от классов и состояния, очевидно, ободрял и возмещал такие «мелочи», как уменьшение доходов и отсутствие прав на коллективный протест. Ведь все теперь делалось во имя величия Германии после унижения 1918-1923 годов!
Гитлеризм не был бы системой тоталитарной, если бы его щупальца не охватывали и внутреннюю жизнь семьи. Сразу же началась нацификация школы и школьных учебников. Как и в СССР, больше всего пострадала историография, которая переписывалась под нацизм. Вводились такие предметы, как геополитика. Физкультура превратилась в уроки военного искусства (сравни с ДОСААФ в СССР). Как и в СССР, скаутизм (юное разведчество), построенный на воспитании в духе христианских ценностей и международного братства, был запрещен и заменен гитлеръюгендом для мальчиков и Союзом немецких девушек (СНД) для девочек, через которые проводилась программа интенсивной нацификации молодежи и фанатичной преданности фюреру. В качестве добровольной юношеской организации гитлеръюгенд существовал с 1926 года. Его руководителем с 1931 года и до падения нацизма был юный баварский аристократ Бальдур фон Ширах. До 1932 года гитлеръюгенд был юношеской частью СА. Затем он был подчинен МВД, но в 1936 году по рекомендации Шираха, гитлеръюгенд стал самостоятельной организацией, официально подчинявшейся непосредственно Гитлеру. Тогда же были запрещены любые иные детские и юношеские организации, в том числе и католические, чем Гитлер нарушил конкордат с Ватиканом (см. ниже), и чего не смог себе позволить Муссолини. На 1936 год в гитлеръюгенде и в СНД состояло 63% всей немецкой молодежи в возрасте 10—18 лет[12]. А с 1939 года
230
членство в гитлеръюгенде стало принудительным. Эта организация воспитывала фанатиков нацизма (если не было противоядия этому в семье).
Гляйхшальтунг, конечно, опирался на другого «слона» нацизма — Führerprinzip — Принцип вождя, то есть все и вся выравнивалось, согласовывалось под вождем — все германцы равны перед лицом фюрера. А отсюда отстраивалось все общество иерархически по принципу вождя. Иными словами, под Гитлером в каждой области общественной, культурной, экономической жизни и даже религиозной жизни ставились вожди на данном уровне. Так, был вождь всех театров Германии. Вождем тяжелой промышленности, например, был Крупп, владелец самых больших сталелитейных заводов Рурской области. Что касается народного хозяйства, то нацизм не замахнулся на большой капитал и, противореча полностью своей программе, шел навстречу именно большим предприятиям, нередко заставляя малые фирмы сливаться с большими концернами и растворяться в них. В 1939 году правительство начало принудительно закрывать мелкие и малопроизводительные предприятия, то есть фактически восстанавливалась система государственного капитализма, введенная Ратенау во время Первой мировой войны, того самого еврея Ратенау, которого в 1922 году убили нацисты. В 1935 году были созданы большие отраслевые промышленные картели, и все предприятия должны были входить в соответствующие картели, которые получили фактически диктаторские права: они давали разрешения или запрещали создавать новые предприятия. До введения в 1934 году 4-летних планов экономического развития картели диктовали и цены на продукцию. Новый закон об акционерстве предоставлял исключительные права советам директоров картелей и решительно сократил права индивидуальных держателей акций. В принципе сохранялись рынок, биржа, конкуренция, но при иерархическом вождизме, конечно, не могло быть по-настоящему свободного рынка — ведь вождь каждой области народного хозяйства диктовал правила игры другим
231
предприятиям в его юрисдикции. Это и была гитлеровская версия корпоративизма.
Но германские капиталисты привыкли работать в условиях государственного дирижизма со времен Бисмарка, и система работала. А вождь всей экономики Хьямар Шахт оказался гениальным финансистом и экономистом-прагматиком. Он разработал систему развития в рамках 4-годичных планов, вывел Германию из кризиса раньше и полнее ее соседей, восстановил военное производство по последнему слову техники, вернул Германии ведущую роль в Европе в качестве промышленной державы, несмотря на официальную нацистскую экономическую доктрину, которая явно им не соблюдалась.
Как мы уже упоминали, нацистские экономические теории были взяты из доиндустрального прошлого. Экономическое благополучие определялось обилием производства сельскохозяйственной продукции и экономической независимостью от внешнего мира (автаркия) — последнее, конечно, объяснялось гитлеровской направленностью всего хозяйства и общества на будущую войну. В условиях войны
