При этом Сталину могли показать вариант (набросок) данных директив, на основе которого и делались директивы по округам — «Для повышения боевой готовности войск округа все глубинные стрелковые дивизии и управления стрелковых корпусов вывести в лагеря в районы предусмотренные планом прикрытия». Т. е. речь могла идти и шла именно о стрелковых дивизиях и корпусах первого эшелона обороны и о том, что пора выводить их в районы, предусмотренные «Планом прикрытия и обороны госграницы». Однако в «Директиве от 12 июня» для КОВО указывается нечто другое: «Для повышения боевой готовности войск округа к 1 июля 1941 г. все глубинные дивизии и управления корпусов с корпусными частями перевести в новые лагеря, согласно прилагаемой карты»! Об этой «странности» мы, впрочем, поговорим позже.
Сталин получал информацию и от других разведслужб, или же информация из Лондона от К. Филби и его «пятерки» легла на стол Сталина в тот же день, 10–11 июня. Поэтому 12 июня Тимошенко и Жуков и подписали по команде Сталина эти Директивы о фактическом введении в действие Планов прикрытия для западных округов. Некоторые из этих Директив (для КОВО и ЗапОВО) были опубликованы в сборнике Яковлева в 1998 году. Однако в Минск такая Директива ушла еще 10 июня, и, возможно, информация о том, что Гитлер подписал приказ с датой 22 июня, уже 10 и пришла в Москву! Или эту директиву отправили в Минск, имея некую информацию о планах Германии напрямую из Берлина. Генерал Павлов в эти же дни имел разговор со Сталиным и убеждал его в присутствии Голованова, командира дальнебомбардировочного полка центрального подчинения, что никакой концентрации немецких войск на германской стороне нет. Однако Сталин имел свои данные по этому вопросу.
Буквально в эти же дни Павлов говорил Голованову: «Не в духе хозяин. Какая-то сволочь пытается ему доказать, что немцы сосредоточивают войска на нашей границе». К сожалению, точная дата этого разговора неизвестна.
«13 июня разведка погранвойск зафиксировала начало выдвижения германских войск на исходные для наступления позиции, но в тот же день выдвижение было приостановлено. Некоторые исследователи связывают это с тем, что, возможно, Гитлер еще не получил от англичан неких гарантий».
Вполне возможно, что Гитлер, также имеющий своих агентов в Москве, узнал о подписанных Директивах НКО и ГШ о выдвижении частей западных округов к границе в районы сосредоточения и именно поэтому дал команду остановить движение. Он никогда не нападал, не будучи уверен в успехе. Однако через того же Канариса (старого друга Англии, заинтересованной в том, чтобы Гитлер скорее напал на СССР) он мог получить «гарантии», что все директивы о подготовке к обороне будут просаботированы Павловыми, и, следовательно, есть шанс успешной реализации варианта «Барбаросса». Напомню, в «Барбароссе» сказано следующее:
«1. Общий замысел. Основные силы русских сухопутных войск, находящихся в Западной России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых клиньев. Отступление боеспособных войск противника на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено…»
В том, что касается выполнения этого замысла, Гитлер рассчитывал, что «только неожиданно быстрый развал русского сопротивления мог бы обеспечить постановку и выполнение этих обеих задач одновременно». Речь идет о задачах по нанесению удара по Украине, и одновременно — сдвоенного удара по Белоруссии и Прибалтике. А при примерно равных силах германских и советских войск на западных границах, быстрая победа Германии и «неожиданно быстрый развал русского сопротивления» были возможены только в одном случае — в случае прямого предательства командования РККА (как минимум) западных округов. Или хотя бы одного из этих округов.
Сталин 10 июня дает команду-разрешение Тимошенко и Жукову подписать Директиву на вывод войск ЗапОВО (пока только) в районы сосредоточения и на фактическое приведении этих войск в «повышенную боевую готовность». Произошло это, скорее всего, в первой половине дня 10 июня и по телефону, т. к. ни Тимошенко, ни Жуков 10 июня в Кремле не были. 10 июня эта Директива уже пришла в Минск, и первая оперсводка из Минска о выполнении этой Директивы поступила в ГШ уже к полуночи 11 июня. В этой сводке говорится, что «части 17 сд (271, 278 сп, 20 ап, обе) выступили из пунктов старой дислокации в 10:00 11.06 с/г и, совершив марш, к 21:00 сосредоточились на ночлег… Части 121 сд — 383 сп, 1/507 гап в 7.00 11.06, выступив из Бобруйска, к 22.00 сосредоточились…».
Скорее всего, Сталин сначала дал команду начать вывод глубинных дивизий и корпусов с 10 июня (во все округа команды ушли в разные дни, чтобы не вызвать обвинение в «агрессии»), а потом стал готовить «Сообщение ТАСС». К вечеру 13 июня это сообщение выходит в радиоэфир. А Гитлер, получив после 13 июня от Канариса и его разведки «гарантии успеха», продолжил выдвижение сил вермахта к границе с СССР. Сталин же 14 июня, не дождавшись «ответа» от Гитлера на «Сообщение ТАСС» (и также наверняка получив от разведки данные о возобновлении движения немецких войск к нашей границе), дает команду Тимошенко и Жукову отправлять в КОВО и в ПрибОВО уже подписанные Директивы НКО и ГШ от «12 июня».
А. Саввин:
«13 июня Сталин распорядился распространить сообщение информационного агентства ТАСС, которое было оглашено в радиопередаче на заграницу в 18.00, а на следующий день (14 июня) опубликовано в советской печати. В сообщении, предназначенном не столько для своего населения, сколько для официального Берлина, опровергались слухи о «близости войны между СССР и Германией» и сосредоточении войск по обе стороны советско-германской границы. Утверждалось, что «происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся от операций на Балканах, в восточные и северо-восточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям»….»
Таким образом, глава правительства СССР — Сталин, возможно, даже не получив 10 июня никаких сообщений от разведки о начале реализации варианта «Барбаросса» и не зная еще достаточно точную дату нападения — 22 июня, дал своим подчиненным команду на приведение войск западных округов в боевую готовность «повышенную». Соответствующая директива ушла в Минск еще 10 июня, а Директивы от 12 июня о фактическом повышении боевой готовности поступили в Ригу и Киев 14–15 июня, после того, как Гитлер никак не отреагировал на дипломатический ход советской стороны — «Сообщение ТАСС» от 13–14 июня. В Одессу такая Директива, возможно, вообще не приходила, хотя начштаба округа Захаров пишет, что в округа Директива поступила с датой «от 12 июня».
Этим «Сообщением» Сталин пытался спровоцировать Гитлера на ответ по поводу скопления немецких войск у границы с СССР. Кроме того, это была попытка ответа на распространяемые англичанами слухи о скором нападении Гитлера на СССР (поскольку именно английская пресса в эти дни активно обсуждала предполагаемую скорую войну между СССР и Германией), «направленные на разжигание мировой войны». Этим «Сообщением ТАСС» опровергались слухи, направленные на «разжигание мировой войны» и войны между СССР и Германией, имеющих Договоры «О ненападении» и «О дружбе и границах». Которые ни Сталин, ни Гитлер «не намерены нарушать».
По правилам международного «этикета» Гитлер обязан был также рассыпаться в любезностях и заверить «соседа» и «мировую общественность», что никаких коварных планов в отношении СССР не строит, чтит «Договор о ненападении» и нападать не собирается. Однако Гитлер ушел в глухое молчание, ответа от немецкой стороны не последовало, а накопление немецких войск на границе после 14 июня усилилось.
17 июня из Берлина поступило срочное сообщение от военно-морского атташе СССР капитана 1-го ранга Воронцова о том, что нападение Германии на СССР произойдет 22 июня в 3.30 утра. Вечером 17 июня в Кремле у Сталина был командующий ВВС Жигарев — с 00.45 до 1.50. И днем 18 июня был проведен облет самолетом-разведчиком У-2 границы в Белоруссии, в полосе ЗапОВО (возможно, облеты проводились и в соседних округах).
18-го же июня поздно вечером по итогам облета и авиаразведки, подтвердившей, что немецкие войска изготовились для нападения на СССР, в западные округа пошла телеграмма Генштаба о приведении в «повышенную боевую готовность» всех оставшихся частей этих округов и об отводе приграничных частей от границы! Также согласно этой последней телеграмме из ГШ командование западных округов обязано было вернуть в расположения все находящиеся вне своих расположений части, и в том числе вывести из Бреста расквартированные там дивизии на рубежи обороны вокруг города. Срок выполнения этого приказа телеграмма устанавливала вполне четкий — к 24.00 21 июня. Также 18 июня отдельными приказами ГШ, подписанными Ватутиным, округам ставилась задача ускорить движение войск и закончить его к 22–23 июня. О чем оперативные отделы докладывали ежедневно, вплоть до вечера 21 июня.
