минут через пять выскальзывает и кончает с глухим надрывным стоном, на мое бедро.
Затягивает меня под воду, сжимает в объятиях, проходится языком по скуле.
— Идем в спальню, — шепчет, добравшись до уха.
Киваю без слов, скажет на луну, соглашусь и туда, заведена до предела, тону в ощущениях дикой похоти.
Моемся, вытираемся наспех, он тянет меня в свою комнату и заваливает на кровать. Нависает сверху, закидывает мои руки над головой, и фиксирует своими, властно овладевает моими губами. Я закрываю глаза и отдаюсь его воле. Он не просто целует, яростно пожирает мой рот, я отвечаю так же горячо и страстно. Его ладонь скользит вниз по моему податливому телу, задевает затвердевшие соски, ласкает живот, бедра. Затем находит горошинку клитора и надавливая большим пальцем, вводит два в промежность.
Вскрикиваю и по мере движений его руки, разражаюсь громкими звуками наслаждения.
— Как же я по тебе скучал, Солнышко, — хрипит Назар. — Люблю до умопомрачения.
— И я тебя, — между стонами отвечаю сдавленно.
Он обхватывает грудь и вбирает губами сосок, я извиваюсь под ним, уношусь в другое измерение, внизу живота собирается в комок и пульсирует мое безумное желание, я на грани. Сейчас нет ничего вокруг — ни проблем, ни прошлых обид, есть он, я и сумасшедшие по накалу эмоции. Он ускоряет вибрацию пальцев во мне, покрывает поцелуями живот, и я срываюсь, меня сводит судорогами блаженства, задушено стону и чувствую слезы, брызнувшие из глаз.
Назар ложится рядом, обнимает, утыкаюсь ему в грудь. Несколько минут он дает мне прийти в себя.
— Продолжаем, не устала? — голос возбужденный, горячее тело пылает,
и я кожей чувствую, как сильно он снова хочет меня.
— Нет, продолжаем.
Движением одной руки, как пушинку, он переворачивает меня, ставит на коленки, прикусывает ягодицу, сразу же зализывает место укуса, поднимается поцелуями к пояснице, переходит на спину. Я ловлю безмерный кайф, внутри снова разливается жар, просто феерично. Вот оно, мое пламя, моя настоящая жизнь, мой мужчина, любимый, единственный и самый родной на свете. Я возрождаюсь и оживаю в его руках, умираю и воскрешаюсь в его ласках, запахе, близости.
Он протягивает руку вдоль живота, подстраивает меня под себя и с хрипом вгоняет на максимум каменный член, руками придерживает за бедра и четкими, выверенными движениями двигается, поднимая во мне бурю сногсшибательных, фантастических чувств.
Мы долго горим в этой агонии, наверстывая упущенное и даря друг другу потрясающие, сказочные ощущения. Далеко за полночь силы иссякают. После душа устраиваюсь на его плече и закрываю глаза. Назар чмокает меня в нос, трется подбородком о щеку.
— М-м, колючий, — говорю уже в полусне.
— Завтра побреюсь. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Глава 29
Ника
Дождливое утро располагает поспать подольше и понежиться после чудесной ночи, но звук будильника Назара вырывает нас из этой неги. Он встает с кровати и его кидает в сторону, он хватается для равновесия за шкаф, а я вскакиваю и в два шага оказываюсь рядом.
— Тебе плохо?! — пытаюсь удержать, но он отодвигает мои руки.
— Все нормально, не паникуй — он моргает, недовольно кривит губы и восстанавливает равновесие.
А я не знаю, что с этим делать, не вести же за руку в душ.
Он приходит в норму и направляется в ванную комнату. Я больше не в состоянии не то, что уснуть, мне хочется куда-то бежать и что-то с этим делать, поговорить с лечащим врачом, посмотреть его карту. Но кто мне это позволит? Вместе с утром возвращаются тревожные душераздирающие мысли. Поднимаюсь и спешу на кухню. Заглядываю по шкафчикам, нахожу пачку овсянки, вспоминаю, что в холодильнике есть молоко.
Снимаю с плиты готовую кашу, включаю кофемашину, и рассеянно рассматриваю пейзаж за окном. Назар заходит побритый и одетый в джинсы и легкое серое худи.
— Доброе утро, — он снова угрюмый, не осталось и следа от моего настоящего Волкова.
— Привет, — делаю вид, что не замечаю этого, стараюсь звучать оптимистично, но сама понимаю, что жалею его и он тоже это понимает, не дурак ведь, — завтракать будешь?
— Нет, мне кровь натощак сдавать. Я в клинику, — собирается выходить.
— Назар! — он задерживается.
— Где здесь ближайший супермаркет? Я хочу купить продукты.
— Выходишь из подъезда и метров триста влево.
Выходит, но через минуту возвращается.
— Вот, запасные ключи от квартиры, — кладет на стол их и банковскую карту, — а это на продукты и на все, что понадобится.
Прямо дежавю, киваю, выхожу за ним в прихожую.
— Что приготовить? Ты надолго?
— Не знаю, как пойдет. Сегодня должны прийти анализы, узнаем мой вердикт, — невесело, но спокойно говорит он.
— Назар,…почему ты не пьешь таблетки? Почему так и лежат запечатанные?
— Ника, не начинай! Пожалуйста, не нужно меня нянчить.
— Я просто пытаюсь понять.
— Я чувствую себя нормально, нафига мне горстями таблетки?
— Я видела только что твое нормально.
— Все, закрыли тему. Пока не узнаю окончательный диагноз, ничего принимать не буду.
— То есть, когда узнаешь, начнешь принимать?
— Будет зависеть от результата.
— В смысле? — смотрю оторопевшим взглядом. Улавливаю ход его мыслей и мне становится дурно.
— Мне пора.
— Назар!
Но он выходит. Бью отчаянно ладонью по двери, как это понимать? Если прогнозы будут неутешительные, он не будет лечиться? Просто сложит руки и все? Господи, дай мне сил! Такого я совсем не ожидала.
Сползаю спиной к двери на пол, словно парализованная. Ноги, как будто, отказывают. Голова разрывается от ощущения безысходности. Если все будет плохо, я не смогу его заставить, ни слезами, ни манипуляциями, он непрошибаемый, я же это знаю не понаслышке. Конечно же, буду пытаться, как смогу, вывернусь наизнанку, но ответ я знаю заранее. Меня начинает трясти, плачу, сидя на полу, почти до истерики. Когда слезы и силы заканчиваются, поднимаюсь и, шатаясь, бреду на кухню. Звоню Оле, рассказываю обо всем, минуя только секс.
— Ника, возьми себя в руки, немедленно! Тебе нельзя сейчас раскисать. Я сейчас попрошу Виктора, чтобы он разузнал как там и что у него в клинике. И исходя из результата, подумаем, как дальше быть.
— Хорошо, спасибо, — шмыгаю носом, с поддержкой как-то легче, даже со словесной.
Беру себя в руки, покупаю продукты, готовлю обед, убираюсь в квартире, а Назара все нет.
Он приходит после трех, замираю, когда слышу звук хлопнувшей двери в коридоре. С какими он новостями? Выхожу навстречу, сталкиваемся в гостиной. Просто смотрю и жду.
— Нечего сказать, — выглядит измотанным и напряженным. — Сегодня все сдавал по новой. Одно и то же по кругу, достали!
— Почему?
— Снимки не стыкуются с МРТ.
