В тот же вечер студенты четвертой группы прочли книгу вслух и, ошеломленные, долго сидели молча. Наконец Лена Борзик робко спросила:
- Но объясните, друзья, как же теперь? Ведь Пастер доказал, что, прокипятив хирургические инструменты, мы не внесем в рану инфекцию при операции. А консервы? Ведь они-то все же не разлагаются!
- А, Пастер, Пастер! - пренебрежительно махнул рукой Коля Карпов. - Он задержал развитие микробиологии на сто лет!.. Правда, Степан?
- Не совсем так. - Степан резко захлопнул книгу. - Ты рассуждаешь упрощенно. Разве можно предположить, что во времена Пастера кто-нибудь доказал бы то, что доказал профессор Зернов? Ведь даже простейшие микробы тогда являлись загадкой, а о существовании вирусов никто и не подозревал. Пастер установил, что микробы при кипячении обезвреживаются для организма, а разве сейчас что-либо изменилось? Разве теперь, когда профессор Зернов доказал огромную стойкость микробов, мы отбросили правила стерилизации? А разве то, что Зернов доказал наличие живых микроорганизмов в пенициллине, считавшемся стерильным, заставит нас отказаться от этого препарата? Ведь дело не в этом, друзья! Дело в том, что теория Зернова - новый шаг познания. Профессор Зернов впервые дал настоящее материалистическое объяснение наблюдаемым фактам. Микробы не погибают при кипячении, но они переходят в фильтрующуюся форму, которая для организма безвредна... Понимаете - безвредна! А Пастер сделал вывод: безвреден микроорганизм, не прививается ни на каких средах - значит убит. Пастер для практической медицины сделал очень многое. Плохо,. конечно, что своим авторитетом он подавил все дальнейшие попытки исследования условий существования микробов. Но в этом виноват уже не столько он, сколько последующие поколения ученых. Они слепо верили Пастеру, считали законом каждое его утверждение.
- Степа, но ведь, кажется, вирусы были открыты еще при жизни Пастера?
- Да, Ивановский открыл вирусы еще в тысяча восемьсот девяносто втором году. Он же первым выделил кристаллическую форму вируса табачной мозаики. Позже многие из вирусов болезней растений были выделены в кристаллическом виде...
Николай перебил:
- Прости, Степа! Ты знаешь, что мне пришло в голову? Для того чтобы растение жило и развивалось, нужен азот. Азот из воздуха добывают специальные бактерии, которые размножаются на корнях бобовых растений. Чтобы обогатить почву азотом, мы специально сеем бобовые там, где можно было бы сеять пшеницу, например... А теперь представьте: по способу профессора Зернова мы готовим тысячи и тысячи тонн кристаллического порошка азотобактерий и вносим его в почву... Можно будет снимать невиданные урожаи - это будет самое лучшее бактериологическое удобрение! Честное слово, братцы, давайте займемся этим вопросом!
Таня Снежко улыбнулась:
- Ах, Коля, Коля! Да ведь ты еще не знаешь методики превращения микробов в кристаллы!
- А мы спросим об этом у профессора Зернова.
- И ты думаешь, что он тебе все расскажет?
- А что у нас - капиталистическая страна? Патент на свою методику Зернов возьмет?
Таня укоризненно посмотрела на Карпова.
- Да не в патенте дело и не капиталистическая страна у нас... но рядом-то с нами - капиталистические! Ты вот мечтаешь создать бактериологическое удобрение, а фашисты только и думают о том, чтобы изготовить против нас тысячи тонн бактерий чумы. Вспомни японский процесс! Нет, такие открытия пока что надо держать в. тайне.
Действительно, в книге ни слова не упоминалось о методике исследований. Но Степан Рогов и не искал намеков на то, каким путем профессор Зернов со своими сотрудниками добился разгадки природы вирусов. Студенту-второкурснику было еще рано думать о том, чтобы проверить выводы, казавшиеся невероятными. Но он внимательно, по многу раз, перечитывал каждое из общих положений профессора Зернова, чувствуя, что отныне микробиология стала на твердый, правильный путь.
Иммунитет... Много раз о нем говорил профессор Браун, много раз об иммунитете читал Степан и в популярных брошюрах, и в солидных монографиях, но только теперь раскрылась сущность иммунитета.
Превращение микробов в вирусы... Часто бывает, что человек явно болен туберкулезом, а палочку Коха найти не удается. Вместо нее обнаруживаются какие-то вирусные частицы. Считалось, что это - случайные вирусы, вирусы-попутчики... При заболевании сыпным тифом иногда обнаруживают кроме сыпнотифозного вируса также и микроб "протей"... Считалось, что это - микроб-попутчик... И вот только теперь выяснилось, что это не исключение, а правило: каждый микроорганизм может находиться в разных стадиях.
Степан подчеркнул в книге фразу: "...разделение микроорганизмов на вирусы и микробы абсолютно неправильно..." - и улыбнулся, вспомнив тот день, когда они с Карповым, впервые встретившись, разделили будущие "сферы влияния".
- Коля, помнишь: "Ты будешь по микробам, а я - по вирусам"?
Карпов оторвался от книги, непонимающе взглянул на Степана и засмеялся:
- Да, да, Степа! А надо бы просто сказать: вместе будем работать!
Поднявшись, он устало расправил плечи и подошел к Степану:
- Ты знаешь, в который раз я перечитываю книгу и думаю: как все же усложняются наши науки. Возьми хотя бы микробиологию. Раньше все было просто: вирус так вирус, микроб так микроб. Нашел возбудителя болезни, создай вещество, которое убивало бы его, - и с болезнью покончено... А теперь - ничего не понять: который тут вирус? Который микроб?
Степан захохотал:
- У тебя получилось точно по Маяковскому:
...не верь
ни единой версийке.
Который москит
и который мускат,
И кто персюки
и персики?
Но нет, Коля, можно понять все, - не нужно только искать мнимой простоты и не нужно стараться втиснуть всякий факт в узкие рамки правил. Ты знаешь, как говорит профессор Кривцов? "Исключение? Нет, дорогой, - это исключение до поры до времени. А затем это исключение дает начало новому, более глубокому правилу".
- Да... - задумчиво протянул Коля. - А знаешь, мне бы хотелось видеть профессора Зернова, поговорить с ним. Наверное, он высокий, стройный, красивый... Молодой. Человек, создавший такую замечательную теорию, обязательно должен быть молодым.
Степан улыбнулся:
- Ты опять упрощаешь, Коля... А мне, наоборот, профессор Зернов представляется человеком невысокого роста, почтенных лет, седым, со спокойным, внимательным взглядом. А впрочем, да, он молод. Он должен быть молод духом, как все энергичные и сильные люди.
Оба замолчали. Стоя у открытого окна, откуда дышал свежий весенний ветерок, они засмотрелись в пространство.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
