Байкер вздохнул с облегчением. «Ладно, уже хоть что-то. Хотя бы не ордер на арест».
Час прошел быстро. В библиотеке, где работал Сэм Паттисон, Такер довольно долго задержался возле пишущей машинки, которая стояла на одном из столов. Он сравнивал ее шрифт со шрифтом на какой-то карточке, которую достал из кармана. Потом рассмеялся и вернул карточку на место. На самом деле он и не ждал, что шрифты совпадут.
Вернувшись в кухню, Такер поговорил с остальными, неофициально допросив каждого. Все рассказы подтверждали друг друга. Но это ничего не означало, у них было время договориться.
— Ну ладно, — сказал он. — Я узнал все, что хотел.
— И что будет теперь? — спросил Джеми.
— Мне нужно кое-что посмотреть. Но я еще вернусь. И мне хотелось бы, чтобы все вы оставались здесь, идет?
— А что, если это повторится? — спросила Салли.
— Если повторится что?
— Если это… опять нападет на нас? — спросил Джеми.
Такер беспомощно поднял руки:
— А что я-то могу сделать, как по-вашему?
Прежде чем Джеми успел ответить, Байкер сказал:
— Мы сами с этим справимся.
— Если что-то действительно произойдет, — сказал Такер, — сразу звоните мне. Мой номер телефона вы знаете.
Когда, проводив Такера до дверей, Байкер вернулся в кухню, Джеми спросил его:
— Ну, что дальше?
— Дальше? — Байкер устало сел. — Не знаю, Джеми. Наверное, надо выждать.
— Ладно, я пошел к себе в кабинет, — сообщил Джеми. — Том поставил в компьютер какую-то программу. Хочу взглянуть.
— Ага, — согласился Байкер, — может, что-нибудь для нас прояснится. Один только Бог знает, как это нам нужно. А я, пожалуй, пойду почищу винтовку. Знаете, на всякий случай. — Байкер взглянул на Джеми. — У вас есть серебряные пули?
Джеми заставил себя улыбнуться:
— Ни одной.
Он вышел из кухни. Байкеру показалось, что Джеми как-то сразу постарел.
Глядя в сад, Байкер барабанил пальцами по столу. Ему хотелось понять, что же все-таки происходило утром, но все время напрашивался один и тот же вывод — тому, что происходило, объяснения нет. Никакого. Если, конечно, не считать того, что сообщил Томас Хенгуэр, когда разговаривал с Джеми.
Фред ушел в сад посмотреть, как перенесли происшедшее его драгоценные растения. Сэм поплелся за ним, оставив Байкера и Салли вдвоем.
— Мне страшно, — сказала Салли.
Байкер поднял голову и потянулся, чтобы взять ее за руку.
— Мне тоже. Мы оба боимся.
— Отсюда надо уходить, — сказала Салли. — Просто убраться подальше.
— Я не могу оставить Джеми одного, детка.
— Я имею в виду, что уехать надо всем.
Байкер покачал головой:
— А Сара? Надо и о ней подумать. Если она вернется, мы будем нужны ей, а нас тут не окажется.
— Я ведь могла выбрать любого в городе, — сказала Салли, — и надо же! Выбрала парня с комплексом благородного рыцаря!
Байкер испытующе посмотрел на нее.
— Но другого мне и не надо, — добавила она.
— Ну что ж! Тогда…
Он что-то хотел сказать, но не успел.
— Что это?! — воскликнул он, вскакивая из-за стола.
— По-моему, это Джеми…
— Гос-по-ди!
Салли не успела даже двинуться с места, а Байкер уже бежал в восточную часть Дома. Он мчался по коридорам и затормозил только у лестницы, которая вела к кабинету Джеми. Тот стоял на верхней площадке, бледный как мел.
— Что случилось? — спросил Байкер. — Когда я услышал, как вы кричите…
— Там этот… — Джеми махнул в сторону кабинета.
Байкер бросился наверх, перескакивая сразу через три ступеньки, и, пробежав мимо Джеми, кинулся к дверям в кабинет, жалея, что не успел прихватить в холле свою самодельную дубинку. А еще лучше было бы достать винтовку, о которой он вспомнил утром. Но, добежав вместе с Джеми, не отстававшим от него ни на шаг, до Почтовой комнаты, Байкер понял, что оружие им ни к чему. Им нужен врач. Или служитель морга.
— Господи! — вырвалось у него.
Распластавшись на полу, у камина лежал маленький человек. Вместо лица у него было кровавое месиво. Ковер под головой пропитан кровью.
— Я думал… я думал, вы с инспектором прошлись по всему дому… — медленно проговорил Джеми.
Байкер покачал головой:
— Так далеко мы не ходили. Он умер?
— Не знаю. Я как увидел его…
Байкер пересек комнату и опустился перед лежащим на колени. Он потянулся к нему, потом беспомощно опустил руки. Что, собственно говоря, он может сделать? Этого беднягу надо отвезти в больницу, и как можно скорее, хотя… Байкер придвинулся ближе.
Ему внезапно показалось, что раны заживают прямо у него на глазах. Как в кино. Волнуясь, Байкер приложил пальцы к шее человека и нащупал пульс. Человек был жив!
— Не может быть! — пробормотал Байкер.
— Что? — спросил Джеми.
— Вы только посмотрите! Раны заживают сами по себе. — Байкер повернулся к Джеми. — Это…
Джеми кивнул:
— Томас Хенгуэр. Надо вызвать «скорую помощь».
— Не надо.
— Но…
— Говорю вам, — повторил Байкер, — раны заживают. Опять его колдовские фокусы.
— Но это невозможно… — начал Джеми, однако осекся, сообразив, что он собирается сказать и о ком говорит.
— Я хочу кое о чем спросить его, — сказал Байкер.
Теперь он многое понял. Если все это колдовство и прочая дурь существуют на самом деле, значит, перед ним и причина утреннего нападения. Некто, находившийся снаружи, хотел заполучить Томаса Хенгуэра! Мертвый арфист или какой-нибудь персонаж из старого детективного фильма, неважно кто. Кто бы это ни был, он отступил, когда убедился, что оборона Дома оказалась для него слишком крепкой. Но это не значит, что он не попробует еще раз.
— А что, если ему не станет лучше? — спросил Джеми. — Что, если он умрет прямо здесь, у нас?
— Ему станет лучше. Он сам себя исцелит.
— Ведь он собирался найти Сару, — сказал Джеми. — Господи! Что же с ней случилось?
— Вот приведем его в чувство и выясним, — мрачно сказал Байкер.
Он оглядел комнату, стараясь придумать, как им удержать в ней Тома, когда тот очнется. Уж они не дадут ему исчезнуть, как, по словам Джеми, он исчез вчера вечером. Впрочем, как можно удержать волшебника?
— Надо позвонить инспектору Такеру, — сказал Джеми.
Байкер сел на корточки:
— Позвоним. После того как мистер Волшебник придет в себя и кое-что нам расскажет.
— Пойду принесу горячую воду и бинты.
— Давайте, Джеми. А я останусь и буду следить за нашей спящей красавицей.
Выходя из Почтовой комнаты, Джеми чуть не налетел на Салли.
— Томас Хенгуэр вернулся, — ответил Джеми на ее немой вопрос и побежал дальше.
— Томас Хенгуэр?! — ахнула Салли, но Джеми был уже далеко.
Салли вошла в кабинет, не уверенная, что хочет узнать о происходящем, и прерывисто вздохнула при виде Тома.
— Умеешь ухаживать за больными? — подняв голову, спросил Байкер.
Салли тупо покачала головой:
— Что случилось? Как он-то сюда попал?
— Не знаю, — сказал Байкер. — Но намерен узнать.
Остановив машину перед министерством, где находился отдел Жан-Поля, Такер несколько минут посидел, приводя мысли в порядок. Он не очень представлял себе, что собирается здесь делать. Такер не сомневался, что Жан-Поль Ганьон рассказал ему все, что знал. Главный его вопрос — нет ли чего нового? — вполне можно было задать по телефону. Только вот по телефону — полагал он — никак нельзя по-настоящему прощупать человека. Все тонкости ускользнут. Как складываются губы. Каков взгляд. По телефону легче соврать. Он и сам соврал, когда в первый раз звонил Жан-Полю.
«Ладно, — сказал себе Такер, — если я буду просиживать штаны в машине, я ничего не узнаю». Сощурившись, он вылез из «бьюика» и направился к Ганьону. Когда он вошел в кабинет, Жан-Поль, казалось, удивился.
— Salut encore, inspecteur. [81] Вы принесли мне новости о Киеране?
Такер покачал головой.
— Боюсь, что нет, я надеялся у вас что-нибудь узнать. — Он взглянул на разложенные на столе бумаги и добавил: — Я не мешаю вам? Нет?
— Bien swr que non. [82] Пожалуйста, садитесь.
— Спасибо.
— Так… Чем могу помочь?
Такер часто убеждался, что если держать себя с собеседником на равных, то, как правило, неприязнь этого человека к вам исчезает. С Жан-Полем уже так и было. Глядя на него, не верилось, что это тот самый человек, который всего два дня назад был готов жаловаться на полицию журналистам.
— Я стараюсь разобраться в этом деле, — сказал он. — В нем очень много непонятного.
— Это уже стало «делом»? — спросил Жан-Поль.
— На данный момент Киеран уже повинен в одной смерти, Жан-Поль. А может быть, и в двух.
Такер пристально вглядывался в Жан-Поля, чтобы понять, какая последует реакция, но увидел только искреннее изумление.
— Кто же умер? — спросил Жан-Поль.
— Один из моих людей.
