В пользу второй конструкции высказывались те соображения, что башни могли быть спроектированы более узкими, что способствовало бы увеличению углов обстрела, кроме того существенно упрощались схемы. Против соединения двух орудий вместе приводились следующие доводы:
1) выстрелы приходилось бы производить в каждой из башен сразу из двух орудий, расположенных по одну и ту же сторону от диаметральной плоскости, что могло вызвать поворот башни;
2) большая вероятность одновременного повреждения обоих орудий;
3) в случае осечки или затяжного выстрела у одного из орудий, откат обоих орудий все равно совершался бы за счет работы другого, и поэтому обнаружить непроизводство выстрела первого орудия было бы труднее, следствием чего могли бы стать несчастные случаи;
4) из-за неодновременности выстрелов двух орудий, что почти всегда должно иметь место, можно опасаться перекоса орудий в обойме и вызванного этим расстройства всей системы.
В результате было решено иметь каждое орудие совершенно автономным. На том же совещании высказывалось мнение о желательности такого устройства ограничителя опасных углов, при которых выводились бы не сразу орудия всей башни, но постепенно. Это должн о было способствовать улучшению диаграммы углов обстрела корабля[156].
Сборка вращающихся столов и поданных труб трех 14"/52 трехорудийных установок линейного крейсера "Измаил" в котельном (сборочным) цехе Петроградского Металлического завода, 14 сентября 1917 г. Четвертая установка, к июлю 1914 г. собранная в поверочной яме соседнего цеха, всю войну простояла без значительного продвижения работ на ней.
Из собрания П.И. Амирханова
Выводы комиссии были положены в основу заданий МГШ на проектирование четырехорудийной башенной установки для нового линейного корабля. Однако, после первых приближенных расчетов выяснилось, что применить схему «все орудия самостоятельные» не представляется возможным, поскольку в этом случае вес и размеры башни получались настолько большими, что делали применение ее совершенно неоправданным. В результате было решено следовать французской схеме, разместив орудия попарно на двойных люльках и предусмотрев при этом возможность ведения огня одним орудием в случае выхода из строя соседнего.
Однако, помимо массы достоинств, идея четырехорудийной башни несла в себе и существенный недостаток. Он заключался в том, что имелись весьма обоснованные сомнения, насколько вообще удастся успешно справиться с проблемой быстрой подачи боеприпасов к орудиям, принимая во внимание как рост размеров, так и новизну конструкции. Вопрос этот напрямую обуславливал скорострельность, что, как мы помним, было краеугольным камнем концепции нового линкора вообще. Поэтому МГШ в условиях на проектирование четырехорудийной 16" установки обратил особое внимание на скорость заряжания, которая подобно трехорудийным установкам «Севастополя» и «Измаила» не должна была превышать 20 с, что позволяло иметь скорострельность по три выстрела в минуту из каждого орудия.
Разработке четырехорудийной башни предшествовал новый важный шаг вперед в подходе к ее проектированию. В связи с постановкой дела судостроения на долговременную планомерную основу было решено отныне сосредоточить разработку всех орудийных башен для боевых кораблей русского флота в специальном «Проекционном башенном бюро ГУК» при одном из крупных казенных судостроительных заводов. Выбор пал на Адмиралтейский судостроительный завод, который прежде никогда вообще разработкой башен не занимался. Основной специализацией этого предприятия были крупные корабельные корпуса линкоров и линейных крейсеров, а для изготовления судовых механизмов он имел постоянного партнера в лице соседнего Франко-Русского завода. Лидером в проектировании трехорудийных установок для русских дредноутов был в то время петербургский Металлический завод, однако он являлся частным предприятием, а в планы Морского министерства входило сосредоточение проектирования и строительства башен для всех своих будущих линейных судов в собственных руках на подчиненном ему предприятии{35}.
В декабре 1913 г. руководство ГУК и Адмиралтейского завода принципиально решили вопрос об организации артиллерийского техбюро, а в январе 1914 г. ГУК перечислил заводу 115 тыс. руб. на устройство этого проектного подразделения. В состав штата проекционного башенного бюро должны были войти три инженера, десять конструкторов, около сорока чертежников, копиистов, переписчиков и фотографов. Отдельной статьей сметы предполагалось широко пользоваться консультациями специалистов со стороны. Заведующим технического бюро артиллерийского отдела завода был назначен корабельный инженер, поручик Е.Л.Бравин.
Учитывая всю срочность задачи, проектирование орудийных установок в новом конструкторском бюро развернулось уже с первых дней 1914 г. причем проработки велись не только по четырехорудийной, но и также и по двух- и трехорудийной установкам. Как и предполагалось, возникли определенные трудности с решением некоторых технических вопросов, общий круг которых хорошо виден по отрывку из донесения начальника завода А.И. Моисеева товарищу морского министра:
«В настоящее время в Артиллерийском отделе вверенного мне завода производится целый ряд работ по разработке 16" башенных установок и станков. Таковые установки и станки разрабатываются в России впервые и разработку их приходится вести в такой момент, когда еще 14" установки не испытаны, почему и не имеется для них никакого опытного материала. Имеющийся же опыт относится лишь к 12" станкам и ввиду значительной разницы калибров по отношению к 16" может быть признан лишь с большой осторожностью. Уже для 14" станков при изготовлении отдельных частей встретились большие затруднения, ввиду их значительных размеров. Еще большие затруднения надо ожидать при изготовлении 16" станков, почему и необходимо изыскать теперь же средства, чтобы обойти все эти затруднения. Кроме того, теперь же необходимо получить целый ряд практических коэффициентов, входящих в формулы применяемых при расчете компрессоров и станков, с указаниями для каких конструкций они применимы. Все эти данные являются результатом годами накопляемого опыта и потому могут быть получены лишь у завода с большим опытом, как, например, завод Сен-Шамон с которым вверенный мне завод состоит в соглашении от 7 февраля 1914 г….»[157].
При проектировании 16" установки, в соответствии с общей идеей нового линкора, была поставлена задача обеспечения очень высокой скорострельности — не реже одного выстрела в 20 с. Это предъявляло особые требования ко всем элементам башни, включая устройство погребов, от которого зависело удобство извлечения боеприпасов из ячеек их хранения и, соответственно, скорость заряжания. Поскольку при существенном увеличении калибра орудий предвиделись значительные трудности с обеспечением заданной скорострельности, было предложено использовать в новой установке погреба кольцевого типа. Идея появилась, по-видимому, в связи с успешным испытанием 12"/40 двухорудийных башенных установок линкоров-додредноутов класса «Андрей Первозванный», вошедших в строй в 1912 г. и в течение 1913 г. добившихся хороших результатов в части скорострельности. Это было вызвано и впервые примененной на них и детально проработанной конструкцией погребов, представлявших собой погреба кольцевого типа. Уже на корабле скорость заряжания удалось довести до 28 с, вместо контрактной 40 с, и один из авторов новой конструкции впоследствии вспоминал, что «в полном соответствии с этим находилась и подача боеприпасов в погребах, которая у прежних установок была настолько медленной, что делала бесцельной увеличение других скоростей в башне»[158]. Оценивая положительный опыт нового подхода, он отмечал, что «погреба были приспособлены к башне, а не так, как имело место у прежних установок, имело место у прежних установок, когда снаряды располагались в свободных помещениях вокруг башни»[159].
Особенность кольцевых погребов состояла в том, что боеприпасы (снаряды и полузаряды) в них складировались на кольцевых стеллажах по окружности, причем каждый из них был ориентирован по радиусу к оси установки. Подобная равномерность давала значительную экономию времени при загрузке в зарядник боеприпаса из того ряда, который оказывался ближайшим к приемному отверстию подачной трубы на любом угле поворота башни в бою. Кроме того, «снарядная тележка, в связи с расположением ее на вращающейся круговой площадке с подготовленными желобами для снарядов, в достаточной мере обеспечивала скорость питания зарядников снарядами, при самом невыгодном их расположении в погребе, а также независимо от крена и качки, чего раньше не было»[160].
