Аду. В первые дни она хотела понять, о чём они думают, но потом поняла, что без возможности говорить это попросту невозможно. Все вокруг лишь пустые оболочки. С ними ни побеседовать, ни спросить что-то. Хотя, может, дело не в них, а в самой избраннице. А если подумать ведь правда. Они все живут свой жизнью, радуются, грустят, поддерживают своё государство. Так же, как и в Иерихоне. Так почему идёт эта война, если везде такие же люди? Неужели какие-то идеи раз за разом заставляют идти в мясорубку битвы, после которой немногие выжившие прежними уже не становятся.
С этими грустными мыслями избранница зашла в супермаркет. Народу полно, впрочем, чего ещё ожидать в выходной день? Девушка взяла корзину и прошла дальше, осматривая полки на наличие нужных продуктов. К счастью, здесь полным полно всякого. Можно найти, наверное, всё что угодно. Взяв всё необходимое, избранница подошла к кассе и встала в очередь.
— Здравствуйте, благодарим за покупку, — заговорил кассир. — Пакет нужен? — Ада лишь жестом показала "нет". — С вас пятсот сорок два кредита, — девушка провела телефоном возле считывающего прибора, после чего начала складывать все покупки себе в рюкзак. Всё же, это намного удобнее каких-то пакетов.
Выйдя с супермаркета, избранница услышала какой-то крик, что исходил из проулка неподалёку. Все вокруг будто не слушали ничего, но это было по-настоящему! Ада побежала туда и увидела, как трое молодых парней прижали девушку к стене. Посреди белого дня! И всем всё равно, лишь бы их это не касалось! В Иерихоне такого просто не могло произойти. Здесь у людей совсем другие ценности.
Избранница подошла ближе и на неё обратили внимание.
— Смотрите-ка, кто к нам пришёл! — ехидно воскликнул один из парней, отвернувшись от жертвы и крутя в руке нож-бабочку. — Чё смотришь? — грубо спросил тот. А ответить нечего, да и возможности заговорить нет. Ада вздохнула и сбросила рюкзак, оставив его под стеной. — Геройствовать вздумала? — засмеялся тот.
"Дружки" оставили свою жертву, предварительно пырнув её в ногу чтобы не убежала, медленно приближаясь к новой "игрушке". Один из них выбежал вперёд, замахнушись пером, видя как Ада сделала шаг назад. Но это оказалось ошибкой. Избранница ушла с линии удара и схватила парня за руку, заломив её, но, к сожалению, в этот момент другой преступник оказался слишком близко. В голове пролетела мысль бросить этого первого смельчака под удар, но нельзя. Это лишь больше проблем вызовет в дальнейшем. Девушка увернулась и со всей силы, не применяя псионику, ударила федерала в живот, после чего сбила его с ног, в последний момент увернувшись от лезвия очередного ножа.
Стало слишком тесно. Дождавшись очередной атаки, Ада прошла под рукой одного из нападавших и, схватив его за волосы, ударила того об стену. Злоумышленник потерял сознание и упал с разбитым носом.
— Ты за это заплатишь! — воскликнул другой, совсем безрассудно бросившись в атаку. Избранница лишь отпрыгнула назад и, уклонившись, подняла из мусорки какую-то доску. Самое то, что нужно! Один из парней попытался нанести колющий удар, но нож застрял в полупрогнившей деревяшке, чем воспользовалась девушка и одним простым движением обезоружила противника, нанеся удар этой же доской по голове. Импровизированное оружие разлетелось на куски, но оно выполнило свою задачу в полной мере.
Увернувшись от атаки другого преступника, Ада провела контратаку и повалила его на землю, как следует ударив ногой в живот. Последний, кто остался на ногах, схватил второй нож думая, что это ему поможет, и бросился в атаку. Пусть это действительно опасно, когда в руках два оружия, но одновременно с этим он потерял много хороших возможностей.
Избранница увернулась от серии атак и сумела выбить один нож из руки, после чего заломала вторую и впечатала парня в бетонный пол. Первый, который упал, начал подниматься и Ада с разбега ударила того по голове да так, что тот потерял сознание и перевернулся на спину. Остался последний, который уже с ужасом пытался отползти, но почувствовал как на его позвоночник кто-то слегка наступил. Парень поднял голову и увидел как девушка, которая минуту назад считалась жертвой, стоит над ним и улыбается на одну щеку. Он закричал, видя как Ада замахивается кулаком и уже после третьего удара потерял сознание.
Избранница поднялась над телом и посмотрела место драки. Не сказать, что ей этого не хватало, но было даже приятно избить этих необученных преступников. Это отбросы любого общества и нет им прощения, ведь они лишают жизней своих же. Это не оправдать даже войной идеологий, как в случае с государствами. Хотя подумать только… Она получила удовольствие от того, что причинила кому-то вред. Нет, так нельзя. Но всё же… Они это заслужили.
Ада посмотрела на плечо, которое оказалось порезано. Рубашка окровавлена, но, в целом, ничего страшного. Разве что болит, но это стоило спасённой жизни. Иерихонка посмотрела на девушку, что со страхом наблюдала за боем, и подошла к ней, присев рядом. Рана серьёзная но, к счастью, артерию не задело.
— С-спасибо, — прошептала жертва, всё еще не в силах прийти в себя. — Они меня… Они отобрали бы у меня последнее или того хуже, — Ада посмотрела на рану и, оторвав порезанный рукав рубашки, перевязала ногу девушке.
— Почему ты молчишь? — удивлённо спросила гражданская, не понимая. Избранница лишь провела двумя пальцами по губам, после чего распрямила ладонь показывая, что немая.
— Ох… Прости, — прошептала жертва. — А твоя рука? — иерихонка посмотрела на неглубокий порез и взмахнула рукой. Кровотечение уже более-менее остановилось. Если бы не обострённая реакция псионика, всё было бы намного хуже. Пусть эти отбросы слабаки, но их было больше. Вот так без псионики три солдата, вероятно, смогли бы победить её.
Перевязав раны, Ада подошла к рюкзаку и достала небольшую коробочку. Избранница сняла крышку и включила голографическую карту. Это намного удобнее телефонного варианта, ведь появляется объёмная модель окружения. Рассмотрев всё как следует, иерихонка вздохнула и спрятала прибор, после чего надела рюкзак и обратно подошла к девушке, взяв её под руку. Жертва сама не сможет дойти к больнице, несмотря на то, что помощь относительно близко.
— Вокруг ходят военные же, — вздохнула пострадавшая. — Откуда у них столько смелости прямо посреди дня вот так. Ладно ещё вечером, но днём-то, — этой девушке от силы лет семнадцать. Она всё ещё не может прийти
