– М-да... – Саммер вновь переключила внимание на молодого человека, сидевшего у ее ног. Роберт был примерно одного возраста с ней, а может, на несколько лет моложе, и у него были такие же светлые волосы, как и у большинства его братьев и сестер. Темные, как у Джеймса, глаза внимательно смотрели на Саммер. – Итак, аллигаторы. Они живут близ озер и рек в топких болотах. Иногда они едят мелких животных или даже маленьких детей.
Дрожа от удовольствия, одна из слушавших рассказ девочек подалась вперед.
– А больших детей они едят?
– Иногда.
Саммер не смогла сдержать улыбки, когда девочка радостно сказала, что с удовольствием посадила бы аллигатора в фонтан во дворе.
– Это чтобы Роберт и Элизабет не придирались ко мне! – добавила она, хохоча в полный голос.
– Кили, – предостерегающе произнесла ее мать и улыбнулась Саммер: – Вы просто очаровали их своей беседой, миледи. Но мне кажется, мой сын хочет поговорить с вами, прежде чем отправимся ужинать.
Взгляд Саммер вновь устремился на виконта. Она не знала, пугаться ей или радоваться. Да и какое это имело теперь значение! Похоже, никому не было дела до ее чувств. И уж точно не ему.
– Сюда, – указал Джеймс, когда Саммер подошла к нему и внимательно на него посмотрела. Его глаза были совершенно серьезными, а недовольное выражение лица навело девушку на мысль, что он злится на нее. Что ж, пусть – это не должно ее волновать.
Джеймс привел Саммер в просторную комнату с обитыми светлыми панелями стенами и мягкими шторами на решетчатых окнах и тихо закрыл за собой дверь.
– Хорошо провела время? – спросил он, не дав ей опомниться. Потом он подошел к низкому столику и открыл графин. – Виски, миледи? Или ты предпочитаешь что-нибудь более легкое?
Саммер не обратила внимания на последний вопрос.
– О чем ты хотел со мной поговорить?
Виконт задумчиво посмотрел на нее поверх своего бокала.
– Похоже, ты пленила моих сестер и младшего брата Роберта. – Он снова как-то странно посмотрел на нее, словно ожидая чего-то.
– Ты только это хотел сказать? – Саммер вопросительно приподняла бровь. – Если так, то я не вижу необходимости в уединении.
– Черт возьми, перестань наконец злиться!
– А почему из всей семьи только ты с братьями говоришь на этом ужасном языке?
Саммер подошла к столику и провела пальцами по фруктам и овощам, вырезанным на его поверхности в стиле Гринлинга Гиббонса[6]. Виконт по-прежнему продолжал наблюдать за ней из-под своих черных сросшихся бровей, и она, вскинув голову, посмотрела ему прямо в глаза.
– Не знаю, – решительно ответил он. – Может, потому, что мы проводим много времени в горах. Я сам не замечаю, как начинаю говорить на этом наречии.
– Похоже, так оно и есть.
Джеймс облокотился о массивный стол, держа в руках бокал.
– В самом деле, моя милая? Очень польщен. Я уж думал, ты совсем перестала меня замечать.
Саммер зло ткнула пальцем в вырезанную на поверхности стола корзину с фруктами.
– Тебя трудно не замечать, ведь ты не оставляешь меня в покое!
– Не оставляю тебя в покое? – притворно удивился виконт. – Странно. Что-то я не припомню ни одного подобного случая с тех пор, как мы выехали из Лондона.
– А разве того, что было раньше, не достаточно?
– Что ж, ты тоже не оставалась в долгу. Впрочем, мы уже обсуждали это, – отхлебнул виски. – Значит, вот как ты себе это представляешь. Я не оставляю тебя в покое? – Девушка не ответила, и виконт пожал плечами. – Думаю, это освободит тебя от чувства вины.
Саммер вздрогнула, словно ужаленная, и выпалила:
– Я вовсе не это имела в виду! Я говорю о... о...
– Свадьбе, – услужливо подсказал Джеймс. – Мне кажется, ты это хотела сказать.
Саммер закрыла лицо руками и глубоко вдохнула, чтобы унять дрожь в голосе.
– Пожалуйста, оставь эту идею, потому что ничего уже нельзя поправить.
– Я говорил с отцом, – Джеймс словно не слышал слов Саммер, – и, хотя мой родитель сказал много такого, о чем я не хотел бы сейчас вспоминать, он согласился, что мы можем обвенчаться в церкви через два дня.
– Через два дня?
– Да. – Джеймс настороженно посмотрел на девушку. – И это будет законно, потому что закон о браках не распространяется на Шотландию, так что нам не нужно ждать согласия твоего опекуна.
– А, теперь я понимаю, зачем ты приехал сюда. – Саммер горько усмехнулась. – Я-то все думала, что за необходимость тащить меня за сотни километров шутки ради. Определенно у тебя склонность к сумасшедшим поступкам.
– И это один из них, я знаю. Ты и раньше говорила мне об этом.
Саммер почувствовала себя птицей, пойманной в силки, и запаниковала. Переезд в Шотландию был осуществлен помимо ее воли, и теперь ее вновь подхватило волной, которой она не в силах была сопротивляться. Кроме того, Джеймс так и не произнес ни слова любви.
Саммер подошла к окну и выглянула во внутренний двор. Видно было, что за ним тщательно ухаживали. Аккуратные дорожки вели через розарий за пределы замка к вздымающимся вдалеке холмам. Она могла разглядеть вереск, красноватые головки клевера, желтые блестящие лютики, разбросанные по лугу. Долина Тей – так, кажется, назвала это место Мэри, миловидная и невозмутимая девушка. Она была до сих пор не замужем, и Саммер понравились ее открытая улыбка и спокойный нрав. Мэри выглядела странно на фоне остальных Камеронов – диких и непокорных.
Саммер вновь повернулась к виконту, и свет, льющийся из окна, скользнул по ее волосам, оставив лицо в тени.
– Я прекрасно осознаю честь, которую ты оказываешь мне своим предложением, – начала она, понимая банальность сказанного, – но ты должен знать, что этот союз принесет нам обоим только страдания.
– Откуда ты можешь это знать, дорогая? – Джеймс казался неподдельно удивленным и слегка рассерженным. – Ты думаешь, что обладаешь какой-то страшной тайной, от которой падет монархия или разверзнутся небеса? Но я больше склонен считать, что это просто одна их ваших женских штучек, которые заставляют тебя так нервничать.
«Женские штучки»? Саммер закусила губу, чтобы не произнести тех слов, что вертелись у нее на языке, и судорожно вцепилась руками в подол платья. «Женские штучки»!
Очевидно, поняв свою ошибку, Джеймс быстро подошел к ней и крепко прижал ее к себе, не обращая ни малейшего внимания на протест и попытки оттолкнуть его. А когда Саммер потребовала оставить ее в покое, он лишь зло рассмеялся:
– Мне стоило с самого начала сделать это, и теперь я намерен наверстать упущенное. Ты слишком упряма и близорука, чтобы заметить очевидное для остальных...
– Что именно? – Саммер гневно сверлила виконта взглядом. – То, что меня позвал замуж сумасшедший? Не переживай, это можно заметить без труда. Не удивлюсь, если мы закончим свои дни, сидя на цепи и тявкая на луну. И вообще, ты делаешь мне больно.
