коридор и толкнул высокую дверь, ведущую в покои. Они выглядели ещё минималистичней, чем его квартира в нашем мире. Здесь были только тёмные стены да огромная кровать с балдахином из чёрного бархата. Постельное — такой же чёрный атлас. В этом мире было так мало света.
— Весь свет, что мне нужен, уже в этой комнате, — прошептал Дэй, опуская меня на кровать. Прохладная атласная ткань создавала контраст между горячими руками, державшими меня секундой ранее. И по телу побежали мурашки. А может, дело было не в холоде, а в разливавшемся по телу предвкушении?
Дэй нависал надо мной, пожирая взглядом.
— Я скучал, — обронил он и большим пальцем коснулся моих губ. — Думал, больше никогда не увижу.
И прежде чем я успела укорить его в побеге, смял меня в объятьях и обжёг поцелуем. От его прикосновений во мне просыпалось нечто незнакомое. Животное, дикое. Чему невозможно было сопротивляться. Хотелось, чтобы Дэй владел мной. Дышал мной. И больше никогда не смел отпускать.
По кровати скользнули первые языки пламени. Но они не сжигали ткань, лишь взвивались к балдахину, касались стен, неуклюже склонялись к полу. Вокруг полыхало почти так же ярко, как внутри нас. Почти — так же. И в тот миг я знала, что оно того стоило. Всё это ожидание. Весь этот страх. И весь этот мрак. Оно того стоило.
Когда пламя погасло, а мы, сбивчиво дыша, лежали в обнимку под атласным покрывалом, Дэй ласково поцеловал меня в макушку. И задал вопрос, которого я боялась больше всего:
— А вот теперь расскажи мне, Алиса, как же ты здесь оказалась?
Он не злился — ещё — но в его голосе я слышала укор.
Вздохнув, уткнулась носом в его шею, будто так могла бы спрятаться и избежать допроса.
— Я скучала.
— И?..
— И вызвала… Сиера.
Дэй напрягся и его руки сжали меня сильнее.
— И?..
— И… попросила…
— Ты явилась сюда сама⁈ — перебил он, с трудом скрывая ярость. — Ты хоть понимаешь, что ты наделала?
— А что я наделала⁈ — вспылила я, отодвигаясь и вглядываясь в его горящие огнём глаза. — Ты исчез. Но не как раньше, я сгорел и превратился в горстку пепла. Пропал навсегда!
— Только так я мог тебя защитить.
— А ты спросил, нужна ли мне такая защита? Спросил?
Взгляд Дэя стал тяжёлым и грустным.
— Я не мог забрать твою жизнь снова.
— Что значит снова?
— Когда-то, когда тебя звали Божаной, мы уже любили друг друга. Когда-то очень давно.
Он замолк, и я тоже притихла. Это проклятое имя Божана. Теперь и Дэй называл меня именем той, кого я не помнила и не знала.
— И что случилось с нашей любовью?
— Она сгорела в огне. Моём огне, — он замолчал ненадолго, потом вздохнул и продолжил. — Тогда ты была так же красиво, как сейчас. И я полюбил тебя с первого взгляда. Как сейчас.
Я недоверчиво хмыкнула.
— Кажется, ты забыл, что в нашу первую встречу пытался меня убить.
— Но не смог.
— Потому что я попросила.
— Потому что не смог. Если б ты только знала, сколько людей меня о таком просило. Как думаешь, скольким я не отказал?
— И скольким?
Он нахмурился и вздохнул снова.
— Только одной очень вспыльчивой и наивной девушке. Только ей.
— Да-а?.. — протянула я с нарочитой озадаченностью. — И кто же эта девушка? Я её знаю? — но увидев укор в его взгляде, замолкла и попыталась сдержать улыбку.
— Я рассказываю тебе трагедию всей моей жизни. Ты можешь хотя бы не перебивать?
— Могу, — пообещала я. — Итак, демон влюбился в девушку, почти такую же красивую, как и я.
— Тогда я не был демоном. Я был сначала воином, потом воеводой. А потом встретил тебя. И сосватал.
— И я даже согласилась? — не удержалась от вопроса.
— И даже обрадовалась, — ответил Дэй, немного расслабляясь и уже не сгущая мрак над событиями прошлого. — Мы условились о дне свадьбы и всё подготовили. Но в тот день, когда должен был состояться обряд, мне доложили, что ты выходишь за другого.
— Не может такого быть, — я приподнялась на локте и взглянула на Дэя скептически. — Даже в прошлой жизни я не могла променять тебя ни на кого другого.
— А ты и не променяла. Тебе продал твой отец. За исполнение желания. Он продал тебя Амуну. В избранницы.
Его слова полоснули ножом. Оказывается, даже в прошлой жизни мне не повезло с родителями.
— Но Амун сказал, что я сама согласилась.
— Соврал. Он демон. К тому же совсем беспринципный. Когда я узнал, что тебя отдали против воли, взял меч и отправился в подворье, где остановился Амун. Но что может сделать человек, против демона? Я был так зол и так жалок. Молил Небеса, чтобы помогли мне. Но они молчали. И тогда я воззвал к Преисподней. К тем, кто только и ждал, чтобы откликнуться. Они пообещали мне такую же силу, как у Амуна, но взамен…
— Потребовали душу?
— Хуже — служение. Вечную службу Владыке.
— И ты согласился? — спросила я в ужасе.
— Даже не раздумывал. Едва получил силу, ворвался в подворье и начал громить всё в поисках тебя. А когда столкнулся с Амуном, между нами завязалась битва. Мечом я владел в совершенстве, а огнём, увы, нет. Он вырывался и бушевал бесконтрольно, сжигая постройки. Когда я, наконец, совладал со своей яростью, от подворья остались одни головешки. Сгорели дома, скотина и слуги. Все, кто там жил. Включая тебя. Но мне даже погоревать не дали времени. Кинули в огни Чистилища, чтобы побыстрее выжечь из меня скверну человеческих чувств и память о тебе. А я, к их сожалению, никак не поддавался. Они истязали меня годами, прежде чем я сдался. Сначала я позабыл своё имя, потом семью и только в самом конце тебя.
Я лежала, боясь шелохнуться. Ощущая на себе всю тяжесть прошлых событий. Они придавили меня валунами к кровати. И казалось, стоило сделать вдох, окончательно сломают моё тело и душу. Я не помнила того, о чём рассказывал Дэй. Но он похоже вспомнил все до единого события.
— Ты не виноват, — прошептала я, гладя его по руке и пытаясь утешить.
— Конечно, виноват, — возразил он. — Я был слаб, поэтому с тобой случилось подобное. И я по-прежнему слаб, если снова не смог тебя защитить.
— Но я жива. И здорова. В этом раз я жива, — приподнялась, демонстрируя свою живость во всей красе. Но Дэй неодобрительно покачал головой.
— Зачем ты сюда явилась?
— Потому что скучала, — ответила я с обидой. — Потому что не
