До сентября 1981 года Юрий Павлов занимал пост главного инженер-инспектора атомной инспекции главного управления Морского реестра СССР. До того как стать большим начальником, он всю жизнь проработал в организациях, так или иначе связанных с советским Военно-морским флотом и созданием атомных установок для надводных и подводных судов. Несмотря на допуск к государственным и военным секретам, Юрий Павлов регулярно выезжал за рубеж. Например, в 1961 году в качестве сотрудника физической лаборатории научно-исследовательского судна «Витязь» он посетил Японию, острова Таити, Фиджи, Гавайи… Места, которые большинство граждан Советского Союза могли созерцать лишь на экранах телевизоров и кинотеатров. Работа в Морском реестре также давала возможность совершать вояжи. Четыре раза он побывал в Лондоне, затем посетил Геную, Оттаву, Гамбург. Вот только длились поездки недолго — всего лишь несколько дней и, соответственно, командировочных в валюте платили мало. Другое дело — продолжительные (в течение нескольких месяцев) загранплаванья.
Осенью 1981 года, находясь в очередной зарубежной командировке (начальник радиохимической лаборатории научно-исследовательского судна «Профессор Визе»), он предложил свои услуги западногерманской разведке. Произошло это в норвежском порту Олесунне. Вот как об этом событии, не вдаваясь в подробности, сообщил следователю сам Юрий Павлов: «В октябре 1981 года, находясь на научно-исследовательском судне «Академик Визе», я оказался в городке Олесунне (Норвегия), где наше судно было на стоянке. По собственной инициативе я написал письмо в адрес консульства ФРГ, находившегося в Олесунне. В этом письме я предложил представителям ФРГ вступить со мною в контакт, сообщив о себе, что работаю начальником лаборатории на профессоре «Визе» и располагаю секретными сведениями».
Почему он не предложил свои услуги американцам? Ответ прост — первым на его пути встретилось посольство ФРГ, а т. к. стоянка судна была ограничена, то он остановил свой выбор на немцах. В посольство он, правда, благоразумно не вошел, а вернувшись обратно на корабль, спешно написал письмо, где указал дальнейший маршрут «Профессора Визе» и свой словесный портрет, что бы его можно было легко опознать при личной встрече. Снова процитируем показания Юрия Павлова. В письме он указал: «Я буду одет в старое темное пальто, на голове — вязаная шапочка, в правой руке буду держать красочный буклет…».
А еще в своем послании он подробно рассказал об активных зонах ядерных реакторов советских субмарин и намекнул о своей осведомленности о работах по проектированию судов ВМФ СССР.
После короткой стоянки в норвежском порту судно продолжило свой рейс. Напрасно Юрий Павлов дважды сходил на берег (в Рейкьявике и в Гамбурге) с ярким буклетом в руке. Его письмо осталось без ответа — инициативник вернулся в Ленинград.
По непонятной причине немцы установили с ним контакт только в середине марта 1982 года, когда он снова на «Профессоре Визе» отправился в очередной рейс. В Гамбурге западногерманский разведчик впервые встретился с ним. Свидание длилось недолго. Незнакомец узнал у советского ученого дальнейший маршрут «Профессора Визе» и вручил ему конверт с 800 дойчмарками.
Позднее Юрий Павлов сообщит следователю из Большого Дома (так в народе называли Управление КГБ по Ленинграду и области): «После встречи в Гамбурге в марте 1982 года и до мая 1983 года у меня состоялась семь встреч с представителями иностранной разведки в разных городах и странах. Эти люди не называли мне своих фамилий и должностей, но общаясь с ними, я ясно понимал, что имею дело с представителями разведывательных организаций. Такой вывод я сделал из самого характера и содержания наших контактов, из направленности задаваемых мне вопросов и получаемых мною инструкций.
В течение этого времени я неоднократно получал от них в устной и письменной форме вопросы, касающиеся в основном военно-морской тематики…».
12 мая 1982 года на Канарских островах в испанском порту Санта-Крус-де-Тенерифе произошла вторая «моментальная» встреча Юрия Павлова с иностранным разведчиком. Незнакомец вручил очередной конверт и растворился в толпе. В пакете было 300 дойчмарок и предложение остаться за границей навсегда. Он отказался. В ноябре 1982 года произошла третья встреча, теперь уже в Копенгагене. В переданной ученому записке содержался набор вопросов биографического характера. На их основе можно было оценить ценность будущего агента. Его ответами остались довольны в Бонне и в следующей записке потребовали сообщить мощность ядерной установки крейсера «Киров», а также советских субмарин водоизмещением более тридцати тысяч тонн. Кроме того, его подробно попросили рассказать о некоторых особенностях управления реакторами.
В феврале 1983 года немцы передали его американцам, а в конце весны 1983 года ленинградские контрразведчики установили за ним наружное наблюдение. Произошло это почти сразу после возвращения Василия Павлова из очередной загранкомандировки.
О подозрительном поведении ученого компетентные органы проинформировали другие пассажиры «Профессора Визе». В частности, они сообщили о его тяге к прогулкам в одиночестве по иностранным портам и покупаемых на валюту цветах для своей подруги — старшему научному сотруднику Института прикладной геофизики. Они вместе плавали на «Профессоре Визе». Напомним, что в годы «холодной войны» советским гражданам, попавшим за границу, рекомендовалась держаться вместе по несколько человек. В этом был свой здравый смысл. Большинство командировочных и туристов не владело иностранным языком, да и впервые попав в чужой мир, они терялись. В прямом и переносном смысле этого слова. К тому же не следует забывать о провокациях местных и американских спецслужб в отношении советских людей. Так что Юрий Павлов, старательно избегавший компаний, выглядел, мягко говоря, «белой вороной». К тому же скудные командировочные, выдаваемые в иностранной валюте, он тратил не на ширпотреб, а на оплату билетов в музеи и покупку цветов своей подруге.
Контейнер-булыжник используемый ЦРУ для связи с Юрием Павловым
Была и еще одна причина того, что он попал под «колпак» советской контрразведки. Во время последнего плаванья в его каюте был проведен негласный обыск и обнаружены улики, свидетельствующие о его шпионской деятельности. По утверждению чекистов, этих материалов было достаточно для его ареста. Другое дело — КГБ интересовал не только сам агент, но и выходящие с ним на связь сотрудники иностранной разведки. Поэтому ему позволили вернуться в Ленинград свободным человеком и дали ему последний шанс явиться с повинной в Большой Дом. Юрий Павлов этой возможностью не воспользовался.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
