Рус что-то невнятное мычит, едва шевеля губами.
Помещение проветривалось, и здесь прохладно.
- Его надо накрыть одеялом, - сжимаю его ледяную кисть.
- Сейчас принесут, - что-то втыкает ему в капельницу Горыныч.
- ...Моя девочка... - неразборчиво шепчет Руслан.
Сажусь на стул, утыкаясь лбом в его плечо.
- Так, Таисия, кыш! Нечего мне тут информационную безопасность клиента нарушать.
Выпроваживает меня, бережно ведя к двери.
- Все что посчитает нужным, он тебе в ясном уме расскажет. Чай иди пей, глюкозу поднимай. Вдруг кого ещё привезут?
Издеваетесь?..
Выталкивает, закрывает дверь.
В коридоре мне тут же даёт в руки кружку со сладким чаем Ира Васильевна.
- Пей!
С мятой...
- С крещением, - приобнимает за плечи, идущий мне на смену в операционную Жданов. - Все будет хорошо. На самом Хасанове крестили, будешь отличным хирургом!
Выдавливаю натянутую полуулыбку.
Если буду...
Там опять кого-то везут. Но ассистировать Жданову буду не я. Давид.
Не смогла его подпустить к Хасанову. Только ассистировал.
Сначала казалось, кто угодно, кроме меня. Любой хирург сделает лучше! А потом - нет... Я бережно и аккуратно. Едва касаясь. Все время, словно слыша его голос в голове, который руководил мной во время операции.
Давид пришел уже после ее начала.
- Ну?? - отводит меня в сторону Ирина Васильевна.
Пожимаю молча плечами.
- Случай не сложный... - как робот выдаю я. - Гематома. Мозг не поврежден, только компрессия. Мы ее быстро и аккуратно убрали. Всё почистили, кровотечение остановили. Собрали обратно. Отека практически нет. Но сказать, что это безобидная травма нельзя. Любой удар головой может дать непредсказуемые последствия.
- Да что ты мне как родственникам - формулы свои стандартные!
- А что сказать?! - срываюсь на нервное шипение.
- Ты все хорошо сделала?!
- Да!! Давид сказал - да. Мы все сделали...
- Ну вот и молодец, - обнимая за плечи ведёт в подсобку.
Там, на диване Хасанова, который до сих пор не вернулся в кабинет, Ник успокаивает Леру.
Я присаживаюсь к ней с другой стороны.
- Всё... - шепчу я, глажу ее по волосам. - Хватит плакать. Операция прошла хорошо. Папу скоро в палату интенсивной терапии переведут.
Замирает, заглядывает мне в глаза.
- Ты сама плачешь! - обличающе.
- Нет, - сжимаю челюсти.
- Да!!
- Нет-нет, - вдыхаю поглубже.
- Он придет в себя?
- Конечно. Обязательно.
Это никому неведомо после травмы головы - в себя ли придет пациент.
- Его жизни ничего не угрожает.
В остальном - помолимся...
Сейчас его повезут на МРТ, проверить все ли хорошо с другими отделами мозга и с телом, в целом. Очевидное и экстренное мы устранили.
Все это я не говорю Лере. Не хочу ее пугать.
Стою второй час столбом у палаты интенсивной терапии, глядя на его закрытые глаза через стекло. Горыныч велел не ходить и не тревожить "пациента". Он ещё под препаратами.
Держу в руках пачку снимков МРТ. Слепо листаю их в десятый раз. Иногда пишу вопросы нашему рентгенологу, когда мне кажется, что что-то не так на снимке. Он терпеливо уверяет, что это особенность строения или какой-нибудь артефакт аппарата МРТ, который тот периодически выдает. Мне кажется я выучила этот гениальный мозг наизусть.
Приходи в себя, родной! Если нет тут ничего критического, почему ты до сих пор не открыл глаза?!
Его грудная клетка равномерно вздымается. Рядом стоит капельница.
- Добрый вечер, Таисия Валерьевна, - подходит Карл Ильич. - Как Руслан?
- В себя не приходит. Борис Горыныч сказал, что он спит под препаратами.
Вытаскивает у меня из рук снимки.
- Рассказывай...
Сухо рассказываю диагностику, ход операции, прогноз.
- Хорошо, - кивает он.
- А ребенок?...
- Что?
- Вы ребенка оперировали? Как он?
- Операция прошла без осложнений. В реанимации.
Киваю.
Боковым зрением ловлю какое то лёгкое движение мимики на лице Руслана.
- Извините, - всовываю ему в руки все снимки.
Захожу в палату. Наклоняюсь, вглядываясь в лицо Хасанову.
- Рус...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Веки вздрагивают.
- Руслан! Ну, давай... - поднимаю его тяжёлую безвольную руку.
Карл Ильич тоже входит.
- Ну как же ты так, Руслан, - негромко сетует он.
Руслан медленно открывает глаза. Я замираю, забывая дышать.
- Ну вот... - ловит пальцами его пульс Бергман. - Вернулся.
Хасанов мучительно морщится, облизывая пересохшие губы.
- Ты понимаешь меня?
- Да...
- Как тебя зовут?
- Хасанов.
- Кто ты?
- Нейро... хирург...
- Хорошо, - поднимает его веки, заглядывая в зрачки.
- А я кто?
- Берг... ман... - с усилием.
- Какой сегодня день?
- Мм... нет. Не помню.
- Хм. А это уже не очень хорошо. Что с тобой произошло?
Руслан устало закрывает глаза.
- Мы сегодня с тобой говорили, о чем, помнишь?
- Нет...
- А последний наш разговор?
- Лизинг...
- Так... Так. Ясно. Ретроградная амнезия. Ну, ничего. Период утерян небольшой. Часть восстановится. Таисия, Вы назначенную терапию у меня утвердите обязательно. Хорошо?
Я часто киваю, не отводя глаз от Руслана.
- И вставать ему не давайте. Пойду Нелли Марковну встречать, пока она себя до инфаркта не довела.
Выходит.
Руслан переводит на меня заторможенный взгляд.
Онемев, мну его прохладные пальцы, не моргая глядя в глаза.
- А Вы кто? - хмурится он, тяжело моргая.
Бросает тяжёлый подозрительный взгляд на то, как я по-собственнически держу его руку.
- Я?...
Шокированно отпускаю пальцы. Сглатываю ком в горле.
- Я... Я...
Он не помнит меня?!
- Я ваш лечащий врач... - обиженно поджимаю губы, глаза наливаются слезами.
Закрываю их.
Мир начинает рушиться...
В груди сжимается так сильно, что не могу вдохнуть.
Ощущаю, как по моему бедру скользят его пальцы.
- Неправильный ответ, Зотова, - сжимает высоко в паху. - Надо говорить - жена.
Вздрогнув, распахиваю глаза!
За халат тянет к себе.
- Что-то ты мне такое важное говорила... До наркоза...
- Ты идиот, Хасанов?! - всхлипываю я.
Слезы ручьями льются из глаз.
- Сволочь!
- Родная сволочь? - улыбается.
- Что ты там Бергману плёл??
- Это я ему... шанс дал. Сделать красиво.
- Как дала бы тебе! - замахиваюсь на него ладонью.
- Дай... - облизывает опять губы. - Попить.
- Нельзя тебе. Лежи, мучайся!
Оседая на стул, ложусь лицом к нему на живот и истерично рыдаю.
Он вернулся. С ним все хорошо. Такой же самодур, как и был.
От отходняка трясется все внутри. И я плачу взахлёб, сжимая его руку. И целую в ладонь.
- Таечка... ну всё... - кладет мне вторую ладонь на голову. - Всё хорошо... Не плачь... моя маленькая... Люблю тебя...
Эпилог (4 месяца спустя)
Сегодня волшебный день. Нас всех ждет много сюрпризов. И даже Нелли Марковна, пожаловавшая к нам самовольно на барбекю, его мне не испортит. Я сегодня сочащаяся медом фея!
Режу салатик на открытой веранде, поглядывая за мясом на мангале. Мне хочется парить!
Руслан с Владом уехали за первым сюрпризом - он для Леры.
Нелли Марковна сидит в кресле-качалке.
- Солнце ужасное. Лицо горит от облучения... - жалуется она недовольно.
Достает из сумочки салфетки с уф-фильтром и протирает лицо.
Лера срезает кусты сирени, чтобы поставить в вазу на стол. Складывает их себе на колени.
Она тоже приготовила свой сюрприз для Руслана. И загадочно улыбается, игнорируя ворчание и попытки докопаться от Нелли Марковны.
- Пересядьте под навес, - пожимаю плечами.
Пересаживается. Кутается в огромный роскошный платок.
- Здесь сквозняк.
- Идите в дом, - плотоядно улыбаюсь я.
