На высокий уровень С.С. Уваров поднял и средние учебные заведения, поощряя в обществе интерес к техническим и естественным наукам, способствуя созданию и развитию славистики, востоковедения и классической филологии. Он формировал в России исторические архивы и организовывал археологические исследования, основал Азиатский музей. Поэтому в памяти потомков он остается человеком, положившим всю свою душу служению русской науке.
Этому же делу был предан и его сын – граф Алексей Сергеевич Уваров. Еще в годы юношеского ученья он почувствовал в себе влечение к отечественной истории и археологии. Вся жизнь его состояла из целого ряда трудов, согретых мыслью о пользе науки, любви к Отечеству и памяти его исторических судеб. Уже в ранней молодости А.С. Уваров с особым усердием начал собирать древние русские монеты, медали и рукописи и со временем собрал богатейшую коллекцию, которую радушно предоставлял всем, кто хотел ее изучать. При первом же своем вступлении на ученое поприще он пробует свои силы и в археологии: занимается раскопками по берегам Черного моря, где когда-то процветали греческие колонии. Позднее раскапывал не тронутые дотоле курганы суздальской земли и всегда привлекал других деятелей науки к археологическим изысканиям в разных краях России. А.С. Уваров приложил много усилий для создания в России таких ученых центров, главной целью которых стало бы изучение памятников русской старины.
После смерти отца А.С. Уваров в память о нем учредил «на вечные времена» премии его имени за сочинения по русской истории и за драматические произведения, чтобы поощрить русских писателей к занятиям русской и славянской историей в обширном значении этого слова. В письме на имя президента Академии наук от 1 марта 1856 года он предложил вносить 3000 рублей ежегодно: из этой суммы одна большая награда должна была составить 1500 рублей, две меньшие – по 500 рублей и одна поощрительная – тоже 500 рублей (за исполнение предложенных Академией исследований). Граф обязывался сделать соответствующие распоряжения, чтобы и после его смерти эта сумма вносилась в Академию или раз и навсегда был внесен капитал в 75 000 рублей.
Вместе с тем в Академию наук был отправлен и проект правил присуждения Уваровских премий. В соответствии с этими правилами присуждение премий производилось до 1876 года, затем граф А.С. Уваров заявил Академии наук о своем желании со следующего года драматические произведения исключить из числа сочинений, которые могут участвовать в соискании наград. За этим заявлением должно было последовать существенное изменение правил награждения, поэтому Академия наук составила новый проект и направила его А.С. Уварову. Граф ответил, что «сам в свою очередь занимается составлением проекта изменений», который и представит в Академию. В декабре 1884 году А.С. Уваров скончался, не успев как «изменить Положение о наградах в существенных чертах», так и обеспечить их существование юридическим актом после своей смерти.
После кончины А.С. Уварова денежные взносы на награды не производились в течение 1885 и 1886 годов. Однако в эти два года Академия наук все же продолжала вручать награды за исторические сочинения за счет небольшого капитала, который образовался от не присужденных до того времени поощрительных премий. В дальнейшем этот капитал сократился настолько, что Академия наук стала распоряжаться им с особенной тщательностью и расходовала его только на вручение поощрительных премий, для чего он, собственно, и предназначался. Поэтому дальнейшие изъятия из этого фонда были прекращены, и вручение общих наград в 1877 году вовсе не состоялось.
Между тем наследники графа заявляли о своем желании продолжать вручать премии, но намеревались внести в «Положение о наградах графа Уварова» некоторые изменения, а до того «соискание упомянутых наград производить на основании существующих правил». Согласно им, на конкурс допускались все сочинения, относившиеся к политической истории России и других славянских стран, истории церкви, законодательства, древностей, языка, словесности, искусства и художеств в тех же странах, а также драматические произведения. Это должны были быть оригинальные произведения, написанные на русском языке, – напечатанные или даже рукописные, но одобренные цензурой к напечатанию. Если же исторические сочинения выдвигались на соискание поощрительных наград или же вторично на всеобщий конкурс, то их могли принять и без предварительного цензурного одобрения.
К конкурсу не допускались сочинения, хоть и относящиеся к русской и славянской истории, но
– переведенные с иностранных языков;
– простые собрания актов, грамот или просто необработанных материалов;
– книги, хоть и касающиеся русской истории, но изданные по распоряжению правительства;
– грамматики, словари и учебные пособия;
– последующие издания книг, которые уже были удостоены наград в одном из предшествующих изданий;
– сочинения действительных членов Академии наук.
Многотомные ученые сочинения допускались на конкурс после выхода в свет одного или нескольких томов только в том случае, если изданная часть представляла собой самостоятельное целое по изучению определенного предмета. При обсуждении представленных работ внимание прежде всего обращалось на то, способствует ли сочинение полному познанию того вопроса, изучением которого занимается автор; действительно ли отечественной науке недоставало такого труда и соответствует ли он требованиям науки и критики того времени.
Из драматических произведений на конкурс принимались только трагедии, драмы и комедии, имевшие не менее трех действий. Написанные прозой или стихами, они должны были быть оригинальными, а не переводами, переделками или подражанием иностранным пьесам. Содержание таких произведений должно было быть заимствовано из отечественной истории (из старинной жизни) или современного русского быта. По своему слогу и развитию сюжета пьеса должна была соответствовать главным требованиям драматургического искусства и строгой критики, поэтому при присуждении премий обращалось внимание на их безусловные литературные достоинства, а не на их относительное значение.
Для рассмотрения драматических произведений, представленных на соискание Уваровских премий, назначалась комиссия из 7 действительных членов Академии наук, которые в помощь себе могли выбрать рецензентов из числа известных русских писателей того времени. Другая комиссия, тоже из 7 действительных членов Академии наук, назначалась для обсуждения всех остальных сочинений. По своему усмотрению она тоже могла приглашать посторонних рецензентов: мнение каждого из них считалось равным с голосом члена комиссии. Большой премии удостаивались сочинения, получившие в обеих комиссиях не менее двух третей одобрительных голосов.
Торжественное заседание Академии наук назначалось на 25 сентября – в день Святого Сергия, на который приходились именины С.С. Уварова. На нем зачитывался отчет о присуждении всех премий, а также вскрывался пакет с именем автора, который удостаивался поощрительной награды. На этом же заседании объявлялись темы новых исследований для соискания поощрительных премий. Например, ими могли быть изучение истории русских княжеств, исторические отношения польского народа и государства к русскому племени, исследование мореплавания у славянских народов до XIII века, составление комментариев на договоры великих киевских князей с Византией и т. д.
Шапка, шнурок, халат и другие китайские награды
До начала XIX века страны Востока обходились без орденов и медалей в европейском понимании этих слов. Однако это не значит, что в восточных странах наград не существовало, просто они были другими. Чаще всего повелители жаловали своим приближенным сабли, земли, халаты и т. д.
Еще с древних времен в Китае стало складываться особое отношение к головному убору. Одни шапки носили явные следы северного происхождения, другие относились к южной культуре, а третьи являлись результатом слияния обоих типов. Например, к северным относились головные уборы, которые обозначались иероглифом «бянь». Первоначально такие шапки кроили из кожи в виде клиньев, потом эти клинья сшивали и получался своего рода колпак. Обычно к такому колпаку пришивали более или менее широкий околыш. Количество швов между клиньями такой шапки, как и ряды украшавших ее нефритовых шариков, имели иерархическое значение.
Старинный иероглиф «гуань» (шапка) имеет и еще одно значение – «первенство», главенствующее положение. Головной убор в Китае соотносился прежде всего с должностью, а уж потом с чиновником, который эту должность занимал. Поэтому когда китайцы говорят «уйти, повесив шапку на гвоздь», это означает отставку какого-нибудь государственного чиновника. Когда же два счастливчика хотят поздравить друг друга с назначением, то они «радуются, пощелкивая по пружинящим «ушкам» на шапке коллеги».
