Мы идем по этим древним аллеям, среди пальм, газонов и даже каких елок.
—Ну не знаю, как называются эти, весьма похожие на наши елки деревья. Но тут хорошо и интересно, да и островок прохлады в июльской жаре. — Думаю я и тут же:
—Похоже становится еще интереснее и даже возможно жарче. — Понимаю я, замечаю, идущую нам на встречу компанию парней и девиц, явно местных, немного разогретых горячительными и, что самое неприятное, парни явно хотят покрасоваться, перед своими подругами.
— Так всегда и везде. — думаю я, глядя на компанию, уже заступившую нам дорогу.
И я понимаю, что это никакое не покушение, это банальная драка назревает.
—Ясно, они определили в нас иностранцев, я и Володя смотримся старше своих лет, и совсем не детьми. Так что их ничего не останавливает в этом стремлении выделиться за счет более слабого, ну так они думают. — Размышляю я и тут Володя делает ошибку.
— Дан, что делать будем? — Спрашивает он у меня по-русски и один из парней компании опознает язык, тут же восклицая:
—Русские, республиканцы.—
— Да, драки не избежать. — Понимаю я:— Россия уже заявила о своей поддержке законного правительства и значит республики, об этом известно. А, Сарагоса, все-таки территория правых, хотя и немного странная. Но, впрочем, в Сарагосе всегда так. Они и когда еще под арабами были, уже стали вассалами Арагона, а потом еще и воевали против своих на стороне христиан. Странностей тут хватает, и сейчас так. Вроде с правыми, но наступать на Барселону никто и не собирает, но пока, по крайней мере. Но причина найдена для драки и они спокойны, их теперь никто не осудит. Ну то их проблемы.—
Я останавливаю наших, прошу Долли отойти к ребятам, а сам иду к соперникам, вальяжно стоящим поперек аллеи.
—Амиго. Предлагаю не мешать в конфликт девочек и остальных. Решим по-мужски, один на один и без оружия. Я надеюсь в славной Сарагосе еще остались настоящие идальго? — Нагло заявляю я по-испански, глядя прямо в глаза явному предводителю компании и одновременно оценивая его:
***********************************************************
Лет двадцать, среднего роста, гибкий. Видно, что драться умеет и в себе уверен. Нагловатый, но «гнили» не чувствуется. Так что наверно удастся все решить, на уровне обычного выяснения, кто сильнее?
***********************************************************
Думая я и он не обманывает моих ожиданий, мгновенно кивая, подзывая одного из своих и отвечая:
—Хорошо, согласен, без оружия и один на один. В Сарагосе были, есть и будут идальго.—
И тут же разоблачается, легкая куртка и наваха уходят подозванному парню, на хранение конечно.
Я киваю, делаю жест:
—Подожди секунду.—
И подзываю Володю, отдавая ему куртку и свой арсенал. Противник явно немного бледнеет, когда на его глазах я отдаю пару браунингов и аналогичное количество коротких клинков.
И в голове у него, я просто вижу вопрос:
—Это кто? И почему?—
— Не стоит тебе это знать, амиго. — Думаю я усмешкой и тут же добавляю, про себя конечно:— Спокойней спать будешь.—
И вот мы стоим друг напротив друга, пара молодых и немного чокнутых ребят, в свободных штанах, подпоясанных широкими поясами и не менее свободных рубашках.
—Как там Лагутенко пел? Про молодых и маньяка, не стоит ему тут показываться, нашинкуем. — Вспоминаю я и мы начинаем.
Парень оказывается неплохо подготовлен и пытается сходу разорвать дистанцию, и достать меня прямыми ударами. Только вот все это слишком хорошо читаемо и я без особого труда уклоняюсь от одного удара, второго, и пока держу дистанцию.
И вот новая атака, опять попытка разорвать дистанцию и провести двойку в голову, только на это раз я не просто уклоняюсь, а делаю шаг вперед, пропуская бьющую руку справа от себя. А дальше все просто, все по классике, он провалился, не успевает принять защитную стойку и разорвать дистанцию. А я успеваю нанести классическую двойку, левая в открытый корпус, правая апперкотом снизу в челюсть.
Мой кулак пролетает под бьющей рукой и встречается с той самой заветной точке на кончике челюсти. Я представляю сейчас его состояние:
—Взрыв в голове, искры из глаз и все, больше ничего. — Думаю я, глядя на обрушившееся на пол тело.
— Все кончено. Претензии есть? — Спрашиваю я у остальных парней, а они только качают головой и отходят в сторону.
Девчонки из компании конечно же сразу начинают посматривать с интересом в нашу сторону, но:
—Извините милые, у нас свои. — Думаю я, снова загружаюсь своим арсеналом, под внимательными взглядами парней из команды противника и мы идем гулять дальше.
А я просто купаюсь в море восхищения, которое сейчас разливается от моей прелестной Долли.
И я неожиданно прислушиваюсь к себе:
—Все-таки моей? Уже моей? — Думаю я и тут же:— А как же Светка?—
И понимаю:
—Права была Эйза, ох права. Природа видно моя такова, минимум две девчонки в подружках, главное не перестараться, а то потом и времени уже не хватит, а когда времени не хватает или сил, ну очень раздражительными девчонки становятся. Так что, наверно, ограничимся двумя. А Светка поймет, точно поймет. — Думаю я, уже прижимая к себе мою Долли.
__________________________________________________________
— Ну вот и все. Закончилось наше время, пока закончилось. — Думаю я, прижимая к себе плачущую Долли.
У гостиницы уже стоят машины, которые повезут нас теперь уже до Барселоны. Со всеми распрощались, еще раз обговорили действия с Фернандо и вот все, пора.
—Милая, успокойся, улыбнись. Мы обязательно увидимся, ты же знаешь, Вы приедете в гости ко мне, в Москву и я тебе покажу наш прекрасный город. Скоро, очень скоро, всего через пол года, а через год, вы уже приедете к нам надолго, или может и насовсем, ну ты насовсем. — Говорю я ей, улыбаясь и легко гладя рассыпающиеся под пальцами черные шелковистые волосы.
Она успокаивается, потом поднимает голову и говорит:
—Хорошо. Я буду ждать.—
И неожиданно негромко добавляет на ломаном русском:
—Я тебя люблю, Даня.—
Я улыбаюсь в ответ и произношу такие простые слова:
—Я тебя люблю Долли, я буду ждать.—
И она кивает, в глазах появляется Надежда и Вера, а Любовь уже есть, она с нами навсегда.
Она вдруг озорно улыбается и заявляет шепотом мне на ухо, прижимаясь всем стройным и восхитительно гибким телом:
—Ты Светке своей скажи, что берегла тебя, с ней я поделюсь, с остальными нет, я испанка, настоящая испанка. — Говорит она и украдкой показывает вытащенный из-под юбки небольшой стилет.
— Ну да. — Думаю я:— Испанка, настоящая испанка. И за что мне такое счастье? А про Светку, ну рассказал я ей, а как не сказать, все по-честному должно быть и она согласилась, поняла. Она редка и очень хорошая, такая же как и Светка.—
И снова в разуме мелькает:
—И за что мне такое счастье?—
И как будто слышу ответ:
—Так надо и это аванс. Потом поймешь.—
И снова поцелуи, уже не стесняясь родителей, нарочито отвернувшихся в сторону.
Но все, время закончилось и пора:
—Пока Даня, пока любимый. — Говорит она, с трудом отрываясь от меня и неожиданно добавляет с озорной усмешкой:— Я чуть подрасту, приеду и тогда ты от меня уже не убежишь, тогда все будет.—
И снова поцелуй, последний на ближайшие полгода, ну с испанкой последний и летит мой ответ:
—Пока любимая, конечно, будет. Все хорошо будет. Я буду ждать.—
И мы разошлись. Она к родителям, обняв мать и просто тихо стоя, а я в машину. Прощальный мах руками, прощальное:
—Пока.—
И мы помчались, вперед в Барселону. Последний рывок на пути к дорогому и родному, а за спиной в прекрасном древнем городе Сарагоса, оставалась не менее родная и дорогая.
—Увидимся Долли, увидимся. — Зачем-то почти прокричал про себя я и тут же:— Светка, я скоро, я уже скоро.—
И мне в ответ как будто прилетело сразу сдвоенное:
—Я жду Даня, я очень жду.—
