— О упомянутой тобой клятве верности… Разве крестьяне присягают на верность? Насколько я помню, это прерогатива дворян. Возможно, ты хотела сказать, что родители этих детей раньше жили в деревнях и селах принадлежащих твоему роду? Я прав?
— Д-да — смешалась девушка — Именно так. Но их предки жили там веками! Наш род всегда защищал их от набегов разбойников, помогал при наводнениях и засухах.
— Правильно — кивнул я — Но ведь теперь, они живут на территории принадлежащей моему роду и только я забочусь об их безопасности. Разве не так?
— Так — вынужденно согласилась Алларисса, уже поняв, куда я клоню.
— Я не хочу оскоблять род к которому ты принадлежишь по праву крови. Поэтому я дам роду Ван Ферсис срок в тридцать дней. Если к тому времени, сюда явится отряд лорда Ван Ферсис и возжелает забрать детей — я не буду им препятствовать.
— Ты не хуже меня знаешь, что никто не придет — перебила меня девушка — Ни завтра, ни через год!
— Тогда о каком покровительстве кроме моего, может идти речь?! — медленно выговаривая слова спросил я, глядя в глаза Аллариссы — Я спас вас всех от неминуемой смерти в наглухо закупоренном колодце, смог доставить детей до единственного безопасного места во всех Диких Землях и умудрился не потерять в пути ни одного ребенка. Может стоит спросить их, какого покровителя они выберут для себя?! Мифического лорда Ван Ферсис которого они никогда не видели, или же того, кто постоянно находится рядом и делит с ними все невзгоды?!
— Думаю, мы оба знаем кого они выберут — опустила голову Алларисса — Мы все обязаны тебе жизнью. Но клятва крови! Это навсегда! Эти дети боготворят тебя и никогда не замыслят дурного! Им можно доверять!
— Скажи, Алларисса — мягко произнес я, опуская руку на плечо едва не плачущей девушки — Ведь вы доверяли покойному Реджеру?
— Кому? — удивленно спросила Аля, не делая попытку стряхнуть мою руку с плеча.
— Реджеру — повторил я — Тому, кто взял ржавый молоток и разбил вдребезги защитный артефакт, а вместе с ним и ваши жизни? Вы ему доверяли?
— Доверяли — опустила голову Алларисса — Я знала Реджера с рождения — он всегда был при отце. Выполнял мелкие поручения, следил за нашим двором…
— Вот видишь — хмыкнул я — Вы ему доверяли, а он одним небрежным ударом уничтожил все ваши надежды на будущее. Теперь ты понимаешь, почему я вынужден требовать от всех пришельцев принести клятву крови? Ведь несчастный Реджер не сам пришел к такой ужасной мысли — ее вложили шурды. Думаю, когда он заносил молот над артефактом, он уже не был тем Реджером которого ты знала.
— Клятва крови сможет оградить нас от влияния магии шурдов? — для уверенности спросила Алларисса.
— Да — уверенно подтвердил я, хотя толком и не знал, как сработает магия крови против магии шурдов. Главное, оградить себя и своих людей от возможных распрей и междоусобной грызни, как часто случается с разрастающимися поселениями. Особенно, если в состав поселения вливается целый клан, со своими устоями, религией и виденьем жизни. Одно дело сейчас, когда гномы все еще под впечатлением от шурдов и испытывают к нам горячую благодарность, но кто знает, что случится через пару недель, когда гномы обживутся в глубоких пещерах и решат, что здесь они в полной безопасности… Рисковать я не мог.
— Хорошо — чуть подумав, согласилась Алларисса — Я не буду протестовать против принесения моими людьми клятвы крови. Думаю ты понимаешь — сама я такой клятвы принести не могу. Род Ван Ферсисов преклоняется лишь перед владыкой Империи.
"Как будто, ты можешь что-то изменить, глупая девчонка. Не лезь в дела мужчин!" — пронеслось у меня в голове и я с величайшим трудом удержал эту фразу во рту, не дав ей вырваться наружу. И с изумлением прислушался к себе — я был уверен, что эта мысль появилась у меня в голове самостоятельно и даже больше: — она мне не принадлежала. Словно кто-то вложил эту мысль в мою голову.
Тряхнув головой, я убрал руку с плеча несколько успокоившейся девушки и произнес:
— Я рад, что мы разобрались во всем и не требую от тебя клятвы крови. Что касается остальных — завтра на рассвете, они должны принести мне клятву крови.
Кивнув, девушка развернулась и пошла в сторону пещеры. Пройдя несколько шагов она словно запнулась и обернувшись ко мне, сказала:
— Возможно ты прав и клятва крови защитит людей от темной магии шурдов и пауков. Но в твоем замысле есть слабое место.
— Какое же? — послушно спросил я.
— Ты сам — победно улыбнулась Аля — Я постоянно нахожусь в поселении под защитой толстых стен, вооруженных воинов и даже отца Флатиса. Но что помешает шурдам захватить именно тебя во время очередной вылазки за пределы форта и вложить в твою голову чужие мысли?
Алларисса давно уже скрылась в дверном проеме жилой пристройки, а я все еще неподвижно стоял и переваривал услышанное. Юная девчонка угодила не в бровь, а в глаз. С другой стороны, кто вообще сказал, что клятва крови сможет защитить от магии костяных пауков? Уверен, что при желании можно обойти любую клятву — к примеру, не давать прямых приказов и указаний.
Грохот чего-то тяжелого и крики предупреждения со стороны строящейся церкви прервали мои размышления. Вздрогнув, я перевел туда взгляд и успел заметить, как белеющее обнаженной древесиной бревно опасно накренилось в веревочных петлях и с силой ударившись о бревенчатую стену церкви, рухнуло на землю, по пути зацепив с собой двоих стоявших на мостках строителей. От души выругавшись, я поспешил к церкви. Лишь бы проклятое бревно никого не задавило насмерть и не сделало калекой.
Обошлось. Пострадали лишь мои нервы, а мужчины получили легие ушибы неопасные для жизни. Отчитав незадачливых строителей, я коротко расспросил их о произошедшем. Оказалось, что оставленные на холоде веревки успели покрыться изморозью и строители не смогли их удержать в руках, когда поднимали бревно на крышу церкви. Поискав глазами Дровина и не найдя его, я поинтересовался куда запропастился мастер и мне пояснили, что его увел с собой Древин в сопровождении коротышки гнома.
Быстро сообразив про какого коротышку идет речь, я наказал строителям быть более осторожным и поспешил обратно к стене — я догадывался, где искать мастеров каменщиков и неуемного Койна.
Всю троицу я обнаружил на вершине стены, уткнувшихся в расстеленный на большом столе лист пергамента. Они были настолько увлечены бурным спором, что не видели ничего вокруг и мне удалось приблизиться вплотную оставаясь незамеченным. Бдительный часовой видя как я крадусь на цыпочках изумленно выпучил глаза и я приложил к губам палец, приказывая ему сохранять молчание. Страж понятливо ухмыльнулся и приготовился лицезреть душераздирающую картину "Смерть в муках".
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
