Я опять прервался, но па этот раз взглянул сразу на Ольгу. Она поощрила меня кивком головы: мол, давай, давай, — всё равно это вроде как торжественная часть — вступление.
Я поехал дальше и прямо почти видел то, о чём говорил.
— К тому времени на Западе битломания уже несколько лет бушевала в полный рост. Как ураган, пронеслись ваши гастроли по Америке. Визжали на концертах девушки Европы и Азии, но наша страна внешне, как всегда, оставалась этаким неприступным бастионом традиционной музыкальной культуры и оплотом насажденной сверху лубочной эстетики.
В идеологическом смысле времена тогда определялись как довольно тяжёлые, но свежий ветерок перемен уже давно витал в умах и в кухонных разговорах продвинутой части общества.
Короче говоря, почва была благодатная, и ливерпульские семена, попавшие в неё волей случая, быстро пустили корни и дали всходы, заметно прогнувшие уже давно начавший ржаветь железный занавес. На фоне постоянных запретов и почти полного отсутствия информации создалась уникальная ситуация, при которой у нас в СССР образовалась многомиллионная армия поклонников «Beatles», ни разу не видевших своих кумиров ни живьём, ни на экране в действии. И, судя по железобетонной крепости устоев советского строя, шансов, когда-либо побывать на концерте и увидеть вашу команду живьём, у отечественных поклонников не было никаких.
Эта удивительная безответная любовь на расстоянии, переросшая у людей в желание перестать выглядеть как положено, перестать быть такими, как все, взволновала власть, заставила её бороться с новой напастью всеми возможными средствами. Тягаться с основным источником зла — извините, с самими вами — было невозможно, а вот потрепать собственных граждан, поставить их на место казалось легче лёгкого. Да и опыт в этом плане имелся вполне приличный.
А вообще по-человечески, реакция Совка (я опять напугался, что Ольга переведёт в буквальном смысле как совок для мусора — «scoop», — но она ограничилась «reaction of our government») напоминала самую настоящую ревность. Как это так? — обхаживали-обхаживали народ, как невесту, — то карточки отменят, то светлое будущее посулят, а невеста эта, продолжая равнодушно лузгать семечки, вдруг изменила и стала оказывать знаки внимания совершенно заезжему молодцу. И не какому-то там родному славянскому чеху или на самый худой конец югославу, а вовсе чужеродному туманному альбионцу, после которого по вредности могли идти только поклонники жёлтого дьявола — американцы. Причём альбионец этот о возникшем чувстве не знал и пышными формами невесты совершенно не интересовался. На Руси такие вопросы всегда решали с помощью кольев или дубины, а для этого конкретного случая из огромного арсенала дубин была выбрана самая подходящая — сатирическая. Не можешь добраться с колом до соперника — надо обсмеять его на всю деревню.
В очередной раз наша страна начала доказывать себе и всему миру, что идёт она особым путём, и умом её не объять.
Пол сходил на кухню и вернулся с каким-то особенным соком, который привёз с собой. Потом взял пирожок с морковью и прикусил, а его телохранитель достал сигару, но не закурил, а продолжал держать в руках, время от времени нюхая. При виде такой замечательной картины я забился от страсти, как холодильник «Юрюзань», имея в виду невозможность их сфотографировать, но уговор дороже денег (моих по крайней мере). И продолжил.
— В течение трёх-четырёх лет в прессе и по телевидению ваше название категорически не упоминалось. Будто бы такого ансамбля и не существует. Вас попросту обмолчали. Потом стали появляться редкие публикации, но исключительно в сатирическом ключе. В них «Битлз» называли «колорадскими жуками» или ещё более остроумно — навозными. Карикатуристы изображали вас на помойке, а куплетисты предлагали морить дустом: «В Новогодней их программе весь экран забит жуками, вот бы им подсыпать дуста, чтобы выправить искусство!». Активно эксплуатировались сочетания типа: «Битлз» — быдлз.
Я не расслышал, как старушка перевела последнюю, на мой взгляд, непереводимую фразу, но гости переглянулись и весело рассмеялись. Похоже было, что Ольга вышла на настоящий рабочий режим. Переводчики старой закалки веников не вяжут.
— Потом по стране стали раскатывать артисты, под музыку этих самых «Быдлос» с едкой сатирой демонстрирующие, до какой степени эстетического падения можно порой дойти, не имея под собой твёрдой идеологической почвы. Но чаще всего такие выступления давали обратный эффект.
В мае 1970 года неудавшаяся цирковая гимнастка Оля Твердянкина, выступавшая тогда в некоем дамском дуэте, по оплошности забеременела от нижнего акробата и уехала рожать к матери в родной Ростов-на-Дону.
Эта романтическая история нанесла непоправимый вред и привела к полному развалу большой концертной программы, в составе которой Ольга с партнёршей с неизменным успехом бомбила Дворцы спорта больших и средних городов Советского Союза.
Вы знаете, господа, у меня тут есть интервью с Сергеем Валентиновичем Макаровым, министром медицинской промышленности, тогда просто студентом. Он в Саранске в те времена посещал именно такой концерт.
И я зачитал:
«Где-то в середине первого отделения между одноколёсными велосипедистами и актуальными куплетами разбитной конферансье, кривясь от отвращения, объявлял: «А вот сейчас к нам приехали «Битлы», а вернее — «Патлы». На сцену выскакивали две женщины в лохматых париках и клёшах. Они размахивали фанерными гитарами и пародировали манеры западных артистов.
Но при этом из динамиков неслась хотя и некачественная, но достаточно громкая фонограмма песни «Beatles» «Хад дэйз найт». Мы с друзьями были уже не на одной такой программе, по этому специально садились далеко, где-то в пятидесятом ряду, чтобы, прищурив глаза, представить себя на настоящем концерте «Beatles». С такой громкостью и в большом зале их музыку тогда больше нигде нельзя было послушать».
Короче, ходил народ на двух с половиной часовое представление исключительно ради номера «Патлы».
— А что, эти дамы были действительно на них похожи? — спросил ради вежливости Чарлз.
— Ну, бутлег, понимаешь? — перебил его нетерпеливо Пол, — таких потом много было!
— Так что же они, прямо под вашу песню?!
— Да это же Россия, причём тогда. Всё равно приятно. Я-то вообще в то время считал, что СССР на другом полушарии находится.
Я понял почти всё, что они говорили, но не стал объяснять тонкости про эффект присутствия якобы на настоящем их концерте, а начал просто вслух вспоминать об их бешеной популярности, несмотря на дефицит информации.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
