взгляд при виде его тошнотворной физиономии, я включила телевизор и стала смотреть там какой-то концерт. Куча милиционеров пела песни, а еще парочка прыгала с ними рядом, приседая и выкидывая ноги вправо-влево. Держу пари, что если бы они выступили у нас на шоу Эда Салливана, стариков и проповедников бы просто порвало от воплей о том, какая это ужасная непристойность!..
54. Я на краю гибели
Верхний променад гостиницы выглядел как обычно. И ночная Москва с высоты была та же, что и всегда. Я стояла в той же точке, что и день, и два назад.
А Донны не было.
Я ждала пять минут, десять, пятнадцать…
Всё бесполезно.
«Может, проспала? Может, вот-вот уже явится? Может, часы у неё отстают или поломались?» — выдумывала часть моего разума успокоительные объяснения. Но другая часть твердила: «Не придёт. Её нет здесь. Она не прошла полиграф»…
Я ждала до последнего. Но даже когда стало очевидно, что не дождусь, не хотела с этим смириться. Решила: схожу вниз, в фойе. Может быть, она там? Ну ведь может же! Вдруг опять залипла возле телевизора, в котором бомбят кого-нибудь… Или снова наелась таблеток и пялится на парней, представляя чёрт знает что…
Успокаивая себя вот такими вот мыслями, я пошла к выходу с променада…
… И столкнулась нос к носу с Лжеэлвисом!
Он был в пижаме, растрёпанный, без макияжа — видимо, вскочил с кровати, когда услышал, что я ухожу куда-то, и не стал тратить времени на одевание.
А в руке он держал пистолет.
В этот раз он был направлен не на телевизор, а на меня.
— Что? — зло спросил Лжеэвилс. — Не пришёл? Не дождалась, да?
— Кого? — спросила я дрожащим голосом, тут же решив отпираться и запираться как можно дольше.
— Вот и я хотел бы знать — кого? С кем ты тут хотела встретиться?
— Ни с кем я не хотела! Просто как-то не спалось и душно было… Вот, решила прогуляться…
— Ты, что, не нагулялась за сегодня? — Он был так зол и говорил так резко, что даже, кажется, уже перестал стараться имитировать Величайшего. — Быстро говори, с кем ты общаешься!
— Да ты что, Элвис, милый! Думаешь, что ли, у меня тут какой-нибудь другой парень, что ли, завёлся?.. Я и дома ни с кем не встречалась, а здесь уж откуда? Я же, кроме тебя, ни в кого не влюблялась вообще…
— Прекрати пороть чушь! Мне плевать, в кого ты там влюблялась или нет! Я просто хочу знать, с кем ты общаешься! Коммунисты тебя перевербовали? Или что?
— Перевербовали? Элвис, милый, я же русского не знаю… Ну я честно просто вышла подышать… Ну вот если бы я даже и хотела…
— Прекрати этот цирк! Я следил за тобой и видел, что ты ведёшь себя как человек, который дожидается кого-то! Давай так: либо ты называешь мне его имя — и так хоть частично заглаживаешь вину перед мною и перед родиной; либо я от тебя избавляюсь!
— Нет, не надо! Ну пожалуйста! Любимый! Ты же не убьёшь меня, правда?..
Я сделала шаг в направлении Лжеэлвиса и попыталась обнять его, словно любовница, уличённая в измене и выпрашивающая второй шанс.
— Ты ведь самый-самый добрый, самый-самый…
— Замолчи! Последний раз спрашиваю: ради кого ты сюда припёрлась? Считаю до десяти. Раз, два, три…
В правой руке он по-прежнему держал пистолет, из которого целился мне в голову, а второй, левой, грубо схватил меня за руку — то ли чтоб не дать мне убежать, то ли чтобы предотвратить навязчивые объятия.
— Четыре…
Сказать ему про Донну? Всё равно убьёт. Если он поймёт, что разоблачён, то у меня уже точно не будет шансов на выживание…
— Пять…
Никогда не думала, что умру вот так: в Москве, от пули самозванца, выдающего себя за певца, но отбрёхивающегося тем, что он не поёт бесплатно. Значит, атомной войны я не увижу… И волшебная палочка самоубийств мне не пригодится…
— Шесть…
Стоп! Волшебная палочка! Она же у меня в левом кармане! Как раз под свободной рукой!
— Семь…
Я повернулась направо — так, словно за оградой променада, в ночной Москве, меня ждала подмога. Лжеэвис рефлекторно повернулся в ту же сторону…
За ту секунду, когда моя левая рука была вне его поля зрения, я выхватила шпионское приспособление, прижала к его заднице и изо всех сил надавала на кнопку.
Раздался лязг металла.
А ещё через мгновение — грохот падающего пистолета.
Рука на моём запястье разжалась. В темноте я разглядела, как судорожно хватающий воздух ртом Лжеэлвис поднёс её ко рту и пробормотал:
— Код тринадцать-пятнадцать, на самом верху…
Потом он сделал неловкий шаг в сторону, еще раз вдохнул и рухнул на ограждение променада так, что ноги остались внутри, а голова повисла в воздухе.
С минуту я стояла не шевелясь, глядя на это зрелище и пытаясь осмыслить произошедшее.
Я, что, его убила?
Я убийца?
Да ну, быть не может этого!
Сейчас он, наверное, встанет…
А, нет, не встаёт…
Так. Это была самооборона!
Самооборона не считается убийством!
Он сам начал!
Кстати, тётенька в ангаре не обманула. Эта штука действительно действует быстро и эффективно! Только жаль, что она одноразовая…
* * *
Теперь надо было бежать уже без вариантов. Сию секунду, не разыскивая Донну и не задерживаясь рядом со сделанным мною трупом. Доканчивая начатое, я подняла его ноги (на ощупь ещё как живые) — голова перевесила, тело послушно скользнуло вниз и через пару мгновений шмякнулось на мостовую. Может, если мне повезёт, это посчитают самоубийством…
Потом я подобрала пистолет. Это оказался не такой, как тот, из которого я выстрелила в кролика, а плазменный. Я решила, он мне пригодится. Подняла. Потом двинулась к выходу с променада…
… И чуть не сошла с ума, увидев, что Лжеэлвис, целый и невредимый, снова выбегает из этой же двери и снова наставляет на меня оружие!
Я выстрелила сразу же, не думая.
Лишь после того, как Лжеэлвис, упал, а в его груди появилась большая дырка с обугленными краями, я сообразила, что это был не оживший покойник, а ещё один, другой двойник. Должно быть, спутник Донны. Он был чуть-чуть ниже ростом, круглее лицом и, наверное, старше.
Был…
Я посмотрела на то, как пижама этого второго пропитывается кровью. Потом глянула вниз: там ещё белел первый.
Вот так вот…
Это тоже была самооборона!
Разве нет?
Если бы, к примеру, я была фермером, и эти два придурка
