На самом же деле все обстояло иначе. Дилайла превратилась в комок нервов. Чувство вины не покидало ее. Она была виновата и перед Чарли в том, что изменила ему, и перед Сэмом за то, как подло поступила с ним. Она не только обманула любимого человека, проведя ночь с другим. Этот «другой» был ее другом, и она позорно сбежала, пока он спал. Не самая лучшая ситуация.
Но она уже оказалась в этой ситуации, и нужно было искать какой-то выход. Легко сказать. Сделать – труднее. Поначалу Дилайла пыталась не думать о том, что произошло между ней и Сэмом, словно ничего и не было. Она умышленно избегала разговоров с Вивьен, включая автоответчик, – не хотела подвергать себя искушению раскрыть свою тайну. Но в конце концов ей пришлось взглянуть правде в глаза. Ее уловки не срабатывали. Она все равно об этом думала – каждый час, каждую минуту, каждую секунду, изо дня в день. Как могла она совершить предательство? Как могла переспать с Сэмом? Она снова и снова мучила себя этим вопросом. И всякий раз отвечала: она была пьяна, расстроена и оскорблена, ей требовалась встряска. Это могло произойти с ней и с другим мужчиной, но в тот момент рядом оказался именно Сэм.
Но так ли это? Могла ли она переспать с кем угодно? Или дело в чем-то другом? Когда прошло первое потрясение от содеянного, Дилайла заметила, что все меньше думает о Чарли и все больше – о Сэме. Она должна объясниться с ним, извиниться за то, что сбежала в пять утра. Собрав все свое мужество, она все-таки позвонила ему, но положила трубку прежде, чем он подошел к телефону. Что она ему скажет? «Привет. Извини за ту ночь. Да, кстати, ты случайно не нашел мои трусики?» Нет, это не телефонный разговор. И положа руку на сердце надо признать – вряд ли он вообще захочет с ней разговаривать. Ему, наверное, сейчас еще хуже, чем ей. Дилайла вообще мало что помнила из событий той ночи. Кроме одного. Она старалась забыть об этом, но тщетно. И ей было мучительно стыдно. Все дело в том чувстве, которое нахлынуло на нее, когда Сэм первый раз поцеловал ее в баре. Когда прикоснулся губами к ее губам. Дилайла не понимала, в чем дело: то ли ей все почудилось, то ли во всем виновато спиртное. Но в тот момент она почувствовала, как в голове взорвались тысячи ослепительных лампочек. Словно кто-то включил очень яркий свет. И ей вовсе не хотелось его выключать.
– Ты уже готова? Нам нужно там быть в восемь.
Чарли стоял в дверях, поигрывая ключами от машины. Дилайла послушно надела новый красный пиджак и поправила воротник. Меньше всего ей хотелось тащиться на открытие «Айсберга» – нового роскошного ресторана на Пиккадилли. Она бы с удовольствием смыла с лица всю косметику, сделала маску и, нацепив пижаму, уселась перед телевизором. Именно так, подумала она, и было бы в Брэдфорде.
– Ради бога, поспеши. – Его голос разнесся по всей квартире. Чарли был в отвратительном настроении: кто-то поцарапал крыло его «БМВ».
Поцеловав Фэтцо, Дилайла напоследок бросила взгляд в зеркало и стала осторожно спускаться по ступенькам. Она так и не научилась ходить на высоких каблуках.
Перед рестораном толпились репортеры – фотографировали приглашенных на открытие, которые позировали, чтобы потом сетовать на навязчивость журналистов. Знаменитости второго плана покидали лимузины с таким видом, будто они смертельно устали от фотографов и прессы, но при первой же вспышке начинали незаметно поправлять пиджаки и принимать выигрышные позы. Дилайла опустила глаза и спряталась за Чарли, который уже изобразил ослепительную улыбку. Впрочем, ей не грозит быть сфотографированной.
В «Айсберге» собрались те, кто еще не дорос до принадлежности к «сливкам общества». Загорелые футболисты с непременными спутницами-блондинками; фотомодели, стремящиеся к карьере поп-звезд; телевизионное начальство и множество «моделей«– куклоподобных девиц, снимавшихся когда-то обнаженными, а теперь зарабатывавших на жизнь тем, что их фотографии время от времени появлялись в бульварных газетенках – в обществе члена парламента, женатого футболиста, стареющей рок-звезды или всех троих сразу.
Чарли быстро нашел свою компанию за одним из столов с бокалами с шампанским.
– Привет, – промурлыкала Никки, сияя при виде Чарли. Выпятив губки, она протянула Чарли бокал, намеренно не замечая Дилайлу. – А мы все недоумевали: куда вы запропастились?
Чарли улыбнулся и отпил глоток шампанского.
– Ну ты-то ведь знаешь, как долго собираются женщины, – подмигнул он Никки.
– Только не я. Я одеваюсь меньше чем за минуту… и раздеваюсь тоже. – Никки захихикала и сжала руку Чарли.
Дилайла закусила губу. Все ясно: вечер будет таким же, как всегда.
– Я так и думала, что это была ты! – вылезла вперед радостная Вэнди со своим периферийным акцентом. – Я узнаю этот пиджак из тысячи! – Она так и сияла от гордости за свои сыщицкие таланты.
Дилайла недоуменно посмотрела на свой пиджак, потом снова на Венди.
– Ты это о чем?
– Я видела тебя на днях, рано утром. Ты ловила такси на улице Всех Святых. Я еще подумала, что очень похоже на тебя, но я только проснулась и была без контактных линз. У меня квартира над букмекерской конторой… – Она замолчала, увидев, как побледнела Дилайла.
– Это не могла быть я. Я никогда не бывала в том районе, – соврала она, пытаясь сообразить, как выкрутиться из этой дурацкой ситуации. Ей не хватало только этой трепливой Вэнди, которая выболтает ее секрет.
– Нет, это точно была ты. Я совершенно уверена, – заявила Вэнди и уверенно кивнула.
– Говорю тебе, ты ошиблась, – настаивала Дилайла, теряя самообладание.
– Нет, я уверена, – не унималась Вэнди, улыбаясь все шире.
Дилайла едва не заскрипела зубами. Вместо этого она лихорадочно искала хоть какое-то объяснение, пока Чарли не заинтересовался деталями этой истории. И тут на Дилайлу снизошло вдохновение:
– Это не мой пиджак. Я взяла его на сегодняшний вечер.
– А-а… – разочарованно протянула Вэнди. – Вот я и думаю, чего ради тебе вставать в такую рань?
– Мне? Совершенно не за чем, – нервно засмеялась Дилайла и скрестила пальцы, в душе умоляя Вэнди заткнуться.
Их наконец провели за столик, по форме напоминавший шлюпку. Чарли сел у руля. По одну сторону от него устроились Энди, Никки, Мэнди, Джеми и Джонни, по другую – Вэнди, Дилайла, гипнотизер с телевидения и два парня из поп-группы. Оформление зала было выдержано в духе кораблекрушения: горели свечи, на столах стояли деревянные солонки и перечницы, а в меню входили коктейли «Необитаемый остров», «SOS на берегу», «Корабль на рифах». Да, здесь вовсю развернулись дизайнеры, изощряясь в остроумии и изобретательности.
