Своя верхушка зверствовала над своим народом. Собственно, у всех народов так. Но только в России это дало диковатый для новой истории результат: своих свободных людей превратили в рабов с правом продажи и т. д. Не чужих поработили – а своих! В то самое время, когда в Европе наступил Ренессанс!
В Европе свободные некогда люди племен сделались барщинными крестьянами на много веков раньше, раньше и обрели (завоевали) права свободных людей. Но – германцы были великими племенами еще тогда, когда о славянах не слыхивали. А во времена империи Карла Великого никакой Руси не существовало.
РУССКИЕ И ЕВРОПА НЕ СОВПАДАЮТ В ФАЗЕ ЭТНОГЕНЕЗА
А фаза – это не Господь сверху руку протянул и дернул за ниточку. Фаза – являет себя через мысли, стремления, мировоззрение людей. Каждой фазе соответствует свой психотип – свой набор основных реакций на окружающее.
Дикарь рубит и урывает свой кусок – или спасается бегством, мечтая о реванше. В государстве на подъеме господствует патриотизм. На пике – гордость, уверенность, уравновешенность, высокомерие. На спаде – эгоизм трусливых и слабых, желание комфорта и отказ от рисков.
2. Быть Рюриковичами – потомками варяга-первогосударя – это верх гордости русского аристократа. Не славянством гордились – варяжеством. Историческая память хранила: норманы – лучшие бойцы в мире, бесстрашные и жестокие, и власть – их, и близость к ним – социальная ценность. Из поколения в поколение русские князья были из скандинавов. Ярослав Мудрый – XI век – это Ярицлейв Скупой. А «Русская Правда» – местное приложение «Салической Правды».
С чего бы варягам жалеть смердов-славян? Править, кормиться с них, защищать как свою недвижимость с рабсилой, но – жалеть?..
Нравы власти всегда копируются подвластной верхушкой. И усваиваются народом как черта высокопоставленности, властности, принадлежности к верхам. Куда каждому попасть охота.
Рассматривание русского народа как низшего слоя и безжалостность к нему – изначально были присущи российской власти. А поскольку стремление наверх естественно для человека, и он по возможности мысленно отождествляет себя с сильными мира сего, то – презрение к народу есть признак своей силы и значимости.
РУССКИЙ САДОМАЗОХИЗМ
Правитель должен быть крут! А с нами иначе нельзя! Побольше вешать!
Кровав Иван Грозный – а люб памяти народной. Кровав Петр I – а великий из великих. Кровью залил страну Сталин – а велик как, и страна при нем великая была!
И вот нам – не англичанам! не французам! не немцам! – делаются а чем-то круты и манящи эсэсовцы в черном, закатанные рукава и автоматы: сейчас будем вас немножко расстреливать, сволёчи! Это не официальное искусство – не приведи бог! – это давно живущие психологические склонности молодежи. Быть страшным, властным, смертоносным – для швали своего народа! Русский, млеющий перед образом эсэсовца как супермена! – каково? Он-то думает, что он как бы просто играет – ан нет, милай, подсознание не обманешь, желание наружу завсегда вылезет.
КОМПЛЕКС НАЦИОНАЛЬНОЙ НЕПОЛНОЦЕННОСТИ ВЕЛИКОРОССОВ. ЖЕЛАНИЕ ВСТАТЬ НАД СВОИМ НАРОДОМ
Нет-нет, это относится далеко не ко всем – во-первых. А во-вторых, это встречается практически в любом народе. Но чем народ более горд собой и уверен в себе – своей национальности, истории и ценности – тем реже случаются в нем такие эксцессы. Тот, кто считает себя выше всех – не станет играть в другого, ставя в этой игре чужих выше своих.
Но мы-то сейчас говорим именно о русском национальном духе!
3. Русский национальный дух при киевских и других князьях состоял из сословного духа германо-славянской воинской верхушки – и духа народа, который кряхтел под властью, отдавал подати и быстро стал мечтать тоже войти бы в верхушку: стать дружинниками, боярами, сильными мира сего – и тоже при случае д-давить смер-рдов!
УГНЕТЕННЫЙ ХОЧЕТ БЫТЬ УГНЕТАТЕЛЕМ И ПРЕЗИРАЕТ ТАКИХ, КАК ОН САМ
4. Русский национальный дух при Иване Грозном был: раболепие, покорность, страх. И – глумление опричнины.
Власть стала абсолютной и сломила всех. Понятие чести отсутствовало в принципе. Раболепную преданность возвели в принцип. Протест давился в зародыше, и выпалывалось все кругом. Возможен был только приказ сверху и послушание снизу.
И сбежал к черту в Польше весь экспедиционный корпус во главе с Курбским! Плюнули рабы на рабскую родину!
5. Петр европеизировал Россию. Ввел обычаи и этикет Голландии, Германии, Англии. Убрал непроницаемость сословных перегородок.
При этом – по всем свидетельствам! – немецкий булочник разговаривал с русским императором свободнее, чем русский министр! В немце и голландце царь видел человека высшей цивилизации – свободной, развитой, влиятельной, зажиточной. А свои – сиволапые.
Быть иностранцем на Руси при Петре стало престижно. Иностранец был выше своего.
Если пахнуть начинает от царя – то чего вы хотите от духа народа?! Смотрите, слушайте, внимайте: иностранцы лучше нас, с ними сам царь больше считается и уважает.
Самое ужасное, что на тот момент Голландия и Германия действительно поднялись по лестнице цивилизации выше России. И флот, и армия, и промышленность, и науки, и искусства, и архитектура. Впрочем, для архитектуры выписали итальянцев. Ну – итальянцы еще московский Кремль построили.
Власть выше нас.
Иностранцы выше нас.
Нам права не полагаются.
Вот примерный комплекс русского человека той эпохи. И посмел бы кто из приближенных перечить Петру! А сладко бить в морду, когда и пикнуть не смеют, а? Одно слово – царь-европеец.
6. И одной из черт национального духа совершенно оформилась непобедимая тяга к воровству.
Анекдот знаменитый и знаковый: подготовивший Указ против воровства Петр поделился с Меншиковым: кто украдет что дороже веревки – быть тому повешенным на той самой веревке. Выдержав издевательский взгляд законодателя, Меншиков вздохнул сочувственно, и ответ его засел в фольклоре, как клинок в камне: «Мин херц, останешься без единого подданного».
Исконно – князья обирали народ, а народ поворовывал где мог, компенсируя чрезмерные потери и действуя в том же духе посильного самообеспечения.
7. Боже мой, как прекрасна и безразмерна была бы история воровства в России! А какой персоналий! А какой раздел анекдотов – радостных, восторженных! Сколько глубокой самоиронии в русских анекдотах о воровстве! И что характерно: сами русские складывали всегда анекдоты о том, что русские воруют больше всех! Это льстило – хоть в такой форме! – национальному самолюбию!
Русские анекдоты о воровстве – это раздробленный на блестки великий русский плутовской роман, который не был написан по причине необходимости бежать от погони, шутить и пропивать ворованное в одно и то же время.
Если власть всегда чужая. Если от тебя ничего не зависит. Если обирают тебя как могут. Если прав у тебя нет. А жить как-то надо. А всех мастей сборщики налогов и наместники интересуются только доходом с холопьев и подчиненных, и откупиться можно от любого проступка. А воровством промеж холопьев и подчиненных власть не интересуется, лишь бы ее казна затронута не была. А в случае чего всегда можно податься в леса бескрайние и степи безбрежные, поминай как звали. А каждый, кто выше, обирает тех, кто ниже. Так чего ж не своровать, если можно?!
Заметьте: северные поморы и первая волна сибиряков – белая кость русской нации – воровства не знали, не заведено было. Это жили люди свободные, своим умом и за себя отвечающие, и если что – расправа была скора и сурова. Закон тайга, медведь прокурор.
До Петра народишко еще пытался перебиваться. Хотя уже со времен Алексея Михайловича отмечают заезжие в Московию иностранцы вороватость и жуликоватость российского люда. Заметьте – ни Антверпен, ни Гамбург, ни Лондон отнюдь не были эталонами честности. Город позднего Средневековья был набит ворьем и всяческим ночным людом. Но все относительно. Вот относительно Европы Россия была воровата и в XVI веке тоже.
А с чего бы иначе? Народ находился в состоянии рабском. А рабство формирует рабские обычаи и представления.
СТАЩИТЬ – УДАЛЬ РАБА
Это и подкормка, и самоутверждение, и развлечение, и месть жадным властям.
А уж при Петре, когда регламентировать пытались все, и зажатые гайки народу вздохнуть не давали, и все добро шло на нужды армии и флота да на роскошь столицы – подчас только воровством и добудешь чего нужного, сокрыв от государевых доглядатаев.
РУССКАЯ НАРОДНАЯ МОРАЛЬ ВОРОВСТВО НЕ ОСУЖДАЛА
Верх и низ общества противопоставляли себя друг другу, и бесправию сверху защитно и мстительно противопоставлялось бесправие снизу. Чужое богатство вызывало зависть, это везде, требовало знаков уважения, это везде, к нему хотелось примазаться, подражать, это везде: но чужое богатство никогда не воспринималось как справедливое!
(Да – именно в Европе упрощенное понимание социальной справедливости как уравниловки вызвало к жизни в XIX веке идею социализма. Но, направленная против эксплуататоров в период действительно жестокой эксплуатации наемного труда – она имела основой распределение по труду, именно труд ставился головной ценностью. В России же… —)
