«Как бы то ни было, но мы их подставили. И мне кажется, что кое-кто из них догадывается об этом».
«Кто именно?»
«Железовский, например. Анастасия Демидова. Я все понимаю, война есть война, будут жертвы и жертвы, и все же «любовь внутри меня перерастает в боль» – не помню, кто это сказал».
Велизар кивнул, он переживал то же самое, но в большей степени, потому что бремя большинства судьбоносных решений лежало на нем.
«По приказу Еранцева я развернул БОС и СОС[35], но ориентировал их сам комиссар, а это значит, что системы сработают на перехват не агентов ФАГа, а наших исполнителей, поэтому нужно разработать адекватные контрмеры, что не в моей компетенции».
«Шериф займется этим. У Герцога появилась идея – натравить на боевиков мусанского союза штурмовиков разного рода рыцарских Орденов. Социологи уже просчитывают модель атаки».
Мальгрив покачал головой.
«Будет много крови… такой ценой я не стал бы спасать ареал паранормов. Если нас уничтожат, значит, этого хочет космос».
«Да? – поднял брови Велизар. – Интересная мысль. Свежая. А как же нам реагировать на клич неофундаменталистов: «Перережем паранормов!»? Сидеть сложа руки и ждать, пока перережут?»
Мальгрив хмуро съел еще один киви, готовя какие-то возражения. Но сдержался. Сказал с выражением, вслух:
– Бешеные псы!
– Гуррах! – ответил ему в тон Велизар. Он имел в виду не только кайманолюдей.
«У меня все, – перешел снова на слоган-речь начальник контрразведки. – Я проверил документально всех добровольных помощников синклита, среди них есть люди, которых можно перевести на уровень выше, привлечь к нашим операциям в «контр-2».
«Я знаю только одного такого – Свами Вивекананду».
«Я имел в виду Артура Левашова».
«Подумайте над обеими кандидатурами. Да, вы почему-то ничего не сказали о возвращении Грехова».
«А что говорить? Я не знаю, где он бродит или прячется, а также не знаю, друг он или враг».
– Ну что вы, – тихо сказал Велизар, внезапно погрустнев. – Габриэль никогда не был нашим врагом в таких обстоятельствах. Я знаю его более ста лет.
Мальгрив с любопытством глянул на архонта Всемирного Вече. Велизар ответил ему тонкой улыбкой.
– Я не всегда носил имя Велизар. Более ста лет назад меня звали Петром Пинегиным.
– Вы хорошо подумали? – спросил Баркович, глядя на Видану как бы издали, откинув голову назад. – Отсутствие претензий по службе еще не причина.
– Командор, есть несколько причин для отказа, – ответила склонная к прямоте девушка. – Во-первых, я человек ветра, а ветер – существо капризное. Во-вторых, мне нравится, когда мне дарят цветы без намеков на то, что долг платежом красен. В-третьих, я человек не вашего круга, в котором, кстати, мало симпатичных мне людей. Есть и в-четвертых, но это уж совсем личное.
– Идите, – бросил Баркович, гася огонек в глазах. – Вы явно ошибаетесь в оценке ситуации, к тому же я всегда добивался своей цели.
– Успеха вам в этом благородном деле. – Видана вышла, гордо вскинув голову.
Баркович глядел ей вслед, абсолютно не смущенный отказом подчиненной «отдохнуть вечером в кафе и расслабиться». Он совершенно точно знал, что в ближайшем будущем его отношения с Виданой Железовской изменятся, хотя все ее «причины для отказа» и не были только игрой, выражением изощренного женского кокетства.
Чувства Виданы были иными, и если бы существовал способ перевести их в слова, то их можно было бы выразить одним словом «козел!».
Патрульный пакмак – модульная связка из пяти коггов и осевого драккара – был уже готов к вылету.
– Что он от тебя хотел? – спросил кобра патруля Йохан Тильбурд (тот самый юноша, который узнал в Ставре Панкратове эр-мастера в день памятного конфликта в лесу).
– Хотел, – двусмысленно ответила Видана, засмеялась, хлопнула ладонью по подставленной ладони озадаченного драйвера-прима. – Поехали.
Другие пилоты уже сидели в коконах своих машин, перебрасываясь репликами и шутками. Видана нырнула в уютное нутро второго когга, и через несколько секунд пакмак стартовал.
Видана любила этот момент, когда аппарат выныривал из мрака силового кокона станции в брызжущую искрами звезд бездну. Ей, как всегда, захотелось выкрикнуть что-то веселое, сделать кувырок через голову, запеть и засмеяться, и, как всегда, она сдержала порыв, помня, что ее едва не сняли с патрулирования два дня назад за «кувырок» когга.
Чужая сместилась влево, притушила накал, начала расти в размерах. Заработала система опознавания целей, и перед глазами пилота вспыхнули десятки пульсирующих огоньков, искр и звездочек, обозначавших местоположение всех искусственных и естественных объектов в зоне нагуаля. Сам он виден не был, но инк знал его координаты и отметил багровой кляксой, так что ошибиться было невозможно. В ушах проклюнулись шумы эфира: гул прибоя, шорохи электромагнитного дыхания космоса, длинные свистящие скрипы переговоров чужанских кораблей, будничные голоса земных исследователей и пограничников.
– Даю цели, – раздался отчетливый голос кобры патруля.
Инк пакмака отсеял каждому пилоту ведомый объект, и Видана увидела свою цель – зеленый крестик галиона, который она должна была подстраховывать и оберегать на случай опасных приставаний чужанских сторожей. На борту галиона, превращенного в крепость и лабораторию одновременно, работала смена ученых-ксенологов и физиков в количестве двадцати пяти человек, это заставляло относиться к своим обязанностям со всей ответственностью, хотя вряд ли патрульный когг мог бы предпринять что-либо серьезное в ответ на атаку одного из гигантских «динозавролетов» чужан. Но это пилоты патруля предпочитали не обсуждать.
– Смена караула, – прошелестел в ушах голос координационного инка.
Рядом с зеленым крестиком ведомой цели дважды мигнула оранжевая искорка – когг предыдущей смены передавал, что все в порядке, и уходил к базе. Видана ответила кодом, сопровождая ответ «букетом» пожеланий, и в этот миг на месте искры разгорелось маленькое ослепительное облачко, пронзенное яркими лучиками. Погасло. И Видана, холодея, поняла, что когг, экипаж которого она сменила, взорвался!
Инстинкт сработал прежде, чем она оценила ситуацию, и патрульный когг сразу на порядок увеличил скорость. Только после этого эфир донес взрыв восклицаний, запросы наблюдателей и дежурных на погранзаставе, команду Тильбурда: «Обойме императив «еж»! Видана, поищи там, может, кто-то из экипажа успел выброситься. На поиск у тебя не больше пяти минут, нас засекли роиды».
Видана и сама увидела, что один из чужанских «дредноутов» повернул к месту катастрофы, но тут же забыла об этом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
