паренька лет восемнадцати, я встретил ударом трофейного меча. Взвинтив восприятие до предела, я отбил его фальшион в сторону и тут же на противоходе отрубил голову. Минус один. Эм… и все? И что это сейчас такое было?
Со вторым новоприбывшим пришлось повозиться подольше. Но уложился также быстро — поймал на простенький обманный удар, который мне в свое время показал Владимир и разрубил противнику голову. Минус два. Глядя, как облачком пепла оседает на пол очередное тело, я только покачал головой. Как так-то вообще? Если еще вчерашний новичок, столь легко разбирается с подобным противником то, как тогда вообще можно назвать такого противника? Они что, вообще первый раз оружие в руки взяли?? Бред.
То, что я до сих пор еще жив не более, чем нелепая случайность. Как гласит один из древних законов воинского искусства — свяжись с более сильным противником и ты — труп. Точно, лаконично и абсолютно правдиво. Однако задумываться о поразительной «тормознутости» упырей некогда. И я едва успел подставить клинок под удар очередного, непонятно откуда взявшегося вампира. Лязгнуло. Перехватив меч обеими руками, за лезвие и за рукоять, я попытался было уйти в сторону, чтобы пробить ему голову тяжелой стальной гардой, как вдруг замер как вкопанный, только сейчас заметив с кем я скрестил клинки… Это лицо… Я смотрел в него и не мог поверить своим глазам…
Девушка. Лет двадцати пяти. Чуть ниже меня. Густые каштановые волосы, волной ниспадающие чуть ниже плеч и карие глаза, слишком большие и выразительные для таких тонких черт лица. Я помнил, как в свое время именно за них ее шутливо называли в институте «анимешкой». Катя… Да как такое вообще возможно?! Мир вокруг остановился.
Судя по резко замершей хрупкой фигурке и удивленно распахнутым глазам, меня она тоже узнала. Не смотря на слегка измененные после восстановления кости черепа, несмотря на полностью другую фигуру и залитое кровью лицо, она меня узнала. Не могла не узнать… Люди, на протяжении стольких лет бывшие смыслом друг для друга, просто не могут вот так взять и ошибиться. Вокруг кипел бой, а мы стояли как два идиота и пялились друг на друга не в силах вымолвить ни слова. Два смертника в кипящем котле событий. И это было моей ошибкой.
Боковым зрением было видно, что основной бой уже сместился к центральной лестнице, и противников в зале не осталось, но я никак не мог подумать, что беда придет совсем с другой стороны…
С криком «Иду!», откуда-то с боку вынырнул Грин. Росчерк меча, направленный Кате в голову был таким быстрым, что я среагировал на чистых рефлексах. Парировать или отбросить ее с линии атаки я не успевал, поэтому просто чуть сместился в сторону, принимая удар на себя. Темнота…
* * *
— Бросайте оружие, и я обещаю вам жизнь, — холодный, начисто лишенный эмоций голос эхом отдавался у меня в голове.
Тишина. Кому он это говорит? Здесь же только я один…
Пытаясь найти источник надоедливого шума, я с трудом разлепил один глаз. Второй — напрочь приваренный толстой коркой запекшейся крови, отказывался открываться. Прямо перед моим лицом лежало чье-то тело. Судя по внешности, а также повернутой на сто восемьдесят градусов и проломленной чем-то тяжелым головы — явный упырь. Гарантированно мертвый, но почему-то все еще целенький, чудеса…
Я попытался подняться, но руки безвольно подломились и я снова шлепнулся лицом на липкий деревянный пол.
— Сдавайтесь. Или умрите. Дважды повторять я не стану.
Да когда ж ты уже заткнешься? Как молотком по ушам… О, точно. Надо бы подлечиться…
0% от общего резерва энергии.
Это… как так? Я же только недавно полный был… Или нет? Не помню…
Со второй попытки я все-таки сумел чуть-чуть приподняться и, опираясь на труп, выглянул наружу. Открывшаяся моему взору картина, заставила меня замереть на месте, пытаясь осознать и переварить увиденное.
Огромный, заваленный трупами и залитый кровью полуразрушенный зал, со в щепки разбитой мебелью и валяющимся здесь и там оружием, был больше похож на скотобойню, чем на уютное место отдыха в загородном особняке. В его центре, рассредоточившись полукругом, стояли тяжело дышавшие Игнат, Духобор и Архип, до хруста костей сжимающие в руках уже порядком изрубленные мечи. Чуть сбоку от них, застыл Стен.
Вечно шутливый оперативник, так любящий менять свое тело и прикалываться над друзьями, сейчас представлял собой страшное зрелище. Блестящее серым композитом и до предела напряженное мускулистое тело, было готово сорваться с места в любой момент. Мощные толстые когти, на удлинившихся в полтора раза руках и оскаленная бронированная пасть с длинными зубами, приковывали внимание и заставляли относиться к нему более чем серьезно. Последним из одаренных, оставшихся на ногах и расположившихся за их спинами на небольшом удалении был Митров. Бронежилета на нем уже не было, из многочисленных ран на теле, продолжала сочиться кровь, но полковник твердо стоял на ногах, наведя свой АШ-12 с расширенной обоймой на верхнюю площадку лестницы. Оружие слегка опущено, чтобы не перекрывать себе обзор, в случае резкой смены позиции цели, глаза внимательно отслеживают обстановку.
А наверху, возвышаясь над людьми как боги, стояли пятеро. Стояли спокойно и расслаблено, полностью уверенные в своем превосходстве и гарантированном исходе любой ситуации в свою пользу. Одного из них я узнал сразу. Тот самый парень из ночного клуба, фотографию которого нам показывали перед штурмом. А по бокам от него… (я попытался проморгаться своим единственным работоспособным глазом, чтобы удостовериться в действительности происходящего) по бокам он него высились две горы. Два зверя, по нелепой случайности, оказавшиеся на ногах. Огромные. В полтора раза выше обычного человека. Втрое шире и в пять раз тяжелее… Широкие, похожие на топку, дышащие жаром пасти, работали как домны, постоянно демонстрируя всем желающим свое раскаленное нутро. Покрытое густой темной шерстью, чудовищно плотное тело без малейшего намека на жир, легко держало на себе толстые мускулистые руки, опускающиеся чуть ли не до земли. Про когти, зубы и прочие «запчасти» и говорить нечего. Это не зверь — это настоящая машина для убийства.
Последние же двое оказались вампирами. Вооруженные двумя мечами, они легко балансировали на краю тонкой резной балюстрады, готовые в любой момент сорваться вниз. Тоже мне, ассасины, мать его…
Клятвенно пообещав себе, если удастся выжить, найти и вытрясти душу из сценаристов «Другого мира» (надо же, как один в один срисовали, гады! По любой ведь о них что-то знали) я заозирался по сторонам. Первым делом взгляд наткнулся
