успешном завершении контртеррористической операции в новосибирском метро.
Поздновато спохватились. Но, видимо, перестраховывались от новых нападений. На всякий случай.
В том же письме был намёк, что во время торжества меня неким образом наградят. И я сразу догадался, что речь шла о титуловании.
Меня при всех признают графом Северским. И я, по закону, получу право на создание собственного клана. С принятием в него членов других аристократических родов.
И это была единственная причина, почему я вообще принял это приглашение. Ведь пришлось оторваться и от производства хлопушек, и от поисков твари, решение проблемы Урюка и, банально, от отдыха в компании Мирославы.
Но статус — это не так штука, которой можно пренебречь в сословном обществе.
Так что через несколько дней я торжественно въехал на территорию усадьбы Белокрылова. Со мной были Волхвы и Ардамун, как символ моего статуса и власти.
Внешне этот ледяной вирм выглядел уж слишком впечатляюще.
И Морозовы — мои старые «друзья», которые тоже были на балу — были целиком с этим согласны. Поэтому бросали на меня многообещающие взгляды.
Вот только моё с ними премирие всё ещё действовало. Угроза «Тихого Дома» полностью не исчезла. А новый князь-наместник ещё меньше Озёрского терпел различные склоки.
Так что я, вместе с Ардамуном, просто прошёл мимо Морозовых.
Я отпустил Ардамуна на вольный полёт только на входе. Всё равно внутри ему делать нечего. Сражаться там всё равно будут словами.
А особняк был роскошным!
Мраморные колонны. Вокруг серебристые и белые цвета. Практически никакого золота. Всюду изображения крыльев: картины, лепнина, статуи.
Всё кричало о том, кому вся эта роскошь принадлежит.
И я был приглашён в самое злачное из мест — главный бальный зал. Туда меня проводил вышколенный слуга с вечно нейтральным лицом, полным достоинства. Натаскали его знатно. Потому что он тоже был частью репутации клана Белокрыловых.
В центральном зале были представители всех кланов Сибири. Причём не мелкие, как отпрыски Морозовых на входе, а главы, их наследники и первые помощники.
Элита.
Которую Белокрылов собрал, в том числе, чтобы заявить о себе. Легитимизировать себя не только указом Императора, но и демонстрацией своего богатства.
Однако сейчас всё внимание большинства присутствующих было приковано не к вещам.
А к двум стоящим друг напротив красавицам.
Первую я знал. Демонстративно холодная. Но великолепная даже в этом отстранённом образе.
Глубокие синие глаза, длинные платиновые волосы, которые сейчас ниспадали прямым каскадом. Приталенное платье из синего шёлка. И диадема на голове, с огромным синим камнем в центре.
Морозова. Прекрасный, но холодный цветок своего клана.
Я никак не мог вспомнить её имя. Но мы с ней уже встречались. Как раз когда я приехал на встречу с Белокрыловым в ресторан «Цезарь».
Тогда эта красавица пыталась натравить на меня присутствующих. Но повёлся только какой-то паренёк из рода Варнавских. Только дело до дуэли он не довёл.
Этот паренёк и сейчас вился рядом с Морозовой. Но она не обращала на него никакого внимания. Как и на всех окружавших её мужчин, которые не могли оторвать от неё взглядов. И на женщин, смотревших со жгучей завистью.
Потому что сама Морозова была полностью сосредоточена на другой девушке, стоящей напротив.
И если кто-то здесь мог поспорить с Морозовой в красоте, то это она.
Но её образ был совершенно противоположным.
Вместо ледяной отстранённости — улыбка с очаровательными ямочками на щеках.
Вместо тяжёлого шёлка — лёгкая ткань, вышитая серебрянными птицами.
Вместо прямого каскада — пышная каштановая причёска, украшенная живыми цветами и заколками в виде серебряных крыльев.
Символ клана Белокрыловых.
Дочь князя?
Супруга?
Сестра?
Руслан не знал её. Хотя добрая половина зала не могла оторвать от неё глаз.
И Белокрылова отвечала им. Она задерживала взгляд на каждом. В том числе — на мне.
Её глаза были разного цвета — это называется гетерохромия. Один глаз ярко-зелёный, как изумруд, а второй серебристый.
Это завораживало…
Её мягкая улыбка стала чуть шире, когда мы с ней встретились взглядами.
— Сударь, — рядом со мной послышался раздражённый голос. — Представьтесь! Я Вас не знаю!
Я посмотрел на него. Мужчина, лет за пятьдесят. Но крепкий. С волевым лицом и строгим взглядом.
Я осмотрел его сверху вниз и ответил:
— Я Вас тоже.
— Оно и видно! Иначе бы вы не посмели так бесцеремонно отвечать на поставленный вопрос. А тем более, пожирать глазами мою молодую невесту!
— Глазами можно только смотреть, сударь.
— Вы напрашиваетесь на дуэль, сударь? — ожесточился он.
— Пока что я только перечисляю сухие факты, в ответ на Вашу откровенную провокацию посреди мирного торжества, — железным голосом отчеканил я. И добавил сверху. — Что наводит на мысли о Вашем полном неуважении к князю Белокрылову. Он, как известно, крайне не одобряет схватки между аристократами. Особенно в сложный для Империи час. Особенно в его собственном доме.
Незнакомец долго и пристально смотрел на меня.
Как и многие окружающие. Наш разговор на повышенных тонах отвлёк их внимание от прекрасных аристократок.
— Это всё, что Вы можете сказать? — спросил незнакомец.
— Это всё, что я посчитал нужным сказать лично Вам.
И тут он…
Усмехнулся.
— Похвально. Вы не растерялись. Хотя действительно не знаете меня. Хотя, учитывая уровень знатности всех присутствиующих, я могу оказаться весьма знатным и влиятельным человеком. Не задумывались об этом?
— Возможно. А Вы сами, задумывались над тем, что знатность и влияние не гарантируют того, что перед Вами будут лебезить и пресмыкаться?
— Вы проходите по очень тонкому льду. Один раз уступитесь и провалитесь под лёд. При том, — он взглянул мне за плечо, туда где стояла Морозова, и снова усмехнулся, — что зима явно не на Вашей стороне.
— Зима не выбирает сторону. Мы все для неё равны. Как и для смерти.
— Зрелые мысли. Господин Северский, — он сделал акцент на моей фамилии.
Вот проходимец! Он знал, кто я такой.
— Выходит, лгали.
— Отнюдь. Я всего лишь предполагаю, на основе своих данных. И Руслан Северский — единственный из приглашённых сюда — в центральный зал — кого я не знаю лично.
— Теперь знаете.
— Да, — улыбнулся он. — И вы меня не разочаровали! — одним движением он сорвал со своей руки перчатку и метнул мне в грудь. — Дуэль!
Глава 22
Надуманный повод для конфликта.
Откровенная провокация, на глазах всей высшей знати.
Уверенный взгляд и слегка изогнувшиеся в
