общине, с их пути сразу убрались все остальные. Кам помнил, как на него смотрели, когда мужчина вернулся с отстранённым взглядом и перемазанный кровью. С тех пор, став техником, в глазах рядовых членов общины он стал почти жрецом. Мистиком древних, чтение о которых засело внутри.
Кам знал тайны браслетов, он обладал наибольшей свободой, с ним ассоциировался Разум, пусть люди и заблуждались в таких убеждениях. Смотря в глаза Киры, Кам видел благоговейный трепет перед ним. Девушке хотелось стать ближе, чтобы почувствовать себя особенной, защищённой и нужной рядом.
Но сейчас Кира казалась совсем другой. Дело было не в золотых лучах солнца, светивших сквозь её волосы, а в самой девушке. Кам помнил, что уже три раза объяснил про повязку на браслете, которая спасала Киру от контроля Разума до достижения надёжного укрытия. Но спутница всё также боялась неба над головой. Девушка изредка отрывала взгляд от земли, тут же спохватывалась и неуверенно оступалась. Она стояла на тех же красивых и сильных ногах, но сейчас они перебирались неровной походкой по незнакомым тропинкам. Что смотрелось забавно и убого. Аккуратные и не сильно загрубевшие от забот руки старались опереться на что-то, обхватывая пальцами кору деревьев и кустарники, судорожно перебирая воздух. Что-то не перестраивалось, необратимо ломаясь за её молчанием. Дерево трещало, то ли в досках под ногами, то ли в запертой двери внутри сознания Киры.
От этого зрелища Кам некоторое время не мог прийти в себя, молча переставляя ноги и не слыша ничего вокруг. Что только усугубило происходящее.
Под заходящим солнцем свершение планов оказалось несколько другим, нежели представлял себе мужчина. Спутница была та же, но обезображенная страхом и упёртым нежеланием понять его. Виной всему оставалась неспособность. Сам Кам чувствовал себя иначе, проклиная собственную поспешность и наивность. Ему казалось, что идею загубил он сам, поддавшись нетерпению и желанию обладать своей жизнью, девушкой, судьбой. Он не удосужился понять её поведение. Но возможностей сдаваться и возвращаться у него не осталось. А отпускать спутницу он не мог себя заставить, даже чувствуя, как шириться пропасть между ними. Опасность наваливалась с каждой секундой, подходящий момент, случайность.
Кира шла, смотря на грязную обувь, чувствую усталость и ожидаемое волнение, от которого время растягивалось в душном, застоявшемся воздухе. Брела, стараясь зацепиться глазами за что-то примечательное. Притягательность спутника и его восторженность не могла придать больше сил. Его прежнее положение и постоянность теряли значение вне общины. Девушка чувствовала, что Кам читает это в её глазах. И мужчина выглядел странным, более раздражительным с каждым шагом. Она не знала, что ещё могло случиться. Страх заполнял внимание вместе с новыми запахами, усталостью ног, странными звуками.
Небо, непривычное и заполненное облаками, казалось слишком текстурным и высоким. Ничего приятного и спокойного, ничего понятного и уютного впереди даже не мерещилось, при том, что она чётко поняла: закрытый браслет не связывает больше с прошлым, к которому нет возврата. Факт не прибавлял к внутренней скованности ничего нового. Кира знала, насколько притягательной для Кама казалась идея совместного бегства, как он хотел остаться с ней. Но особой уверенности в его глазах девушка не могла найти: одержимость, желание или пугающий блеск — да, но не понимание и защиту. Позднее тревожные мысли перетекли в осознание собственной обречённости и зависимости, забирая остатки уверенности, отчего каждый шаг наливался тяжестью. Кам это видел, но не понимал.
Напряжение нарастало, ожидая подходящего момента. Кам нервничал. Кира никак не могла найти точку опоры, чтобы успевать следом. Силы уходили очень быстро. Красоту девушки оттеняла усталость лица и походка стёртых ног. Кам утратил облик жреца вне Общины, не зная, когда лучше организовать привал и стоит ли подыскать перевалочный пункт ближе к оставленному дому. Неприятности оставались вопросом времени, стремительно приближаясь, пока Кам никак не мог найти решение.
Ноги отмеряли шаги в ночи, налитые усталостью, тяжёлые, как и мысли обладателя. Кам шёл, стараясь не думать ни о чём в ночной тишине. До собранных и спрятанных заранее вещей оставалось идти не больше получаса, но теперь даже тридцать минут не волновали мужчину.
Ни капли. Кровь отхлынула от бледного лица и не спешила возвращаться. Кам перебирал черты лица девушки, путаясь и стараясь сохранить произошедшее в собственной голове, запихнуть воспоминание в надежный раздел памяти. Выложить из произошедшего барьер. Чтобы сохранить одиночество до удобного случая. Что ему оставалось хранить внутри?
Он помнил, как Кира заплакала и упала на землю, содрогаясь и пугая его с каждым новым вскриком. Он помнил, как пытался уговаривать её, обрисовывая картины и будущее, насколько радужно то виделось ему самому. Кам старался услышать что-то, затем пробовал молчать, пытался обнять и успокоить девушку. Но от каждой попытки или от бездействия становилось только хуже.
Черты, мелькавшие за намокшими локонами волос, превратили милое лицо в страшную гримасу боли. Кам терялся ещё больше и не сразу смог решиться на что-то осознанное, оставив в отчаянии спешные и сумбурные решения. Сейчас это казалось главной ошибкой, но тогда он вспомнил один из врезанных в память образов.
Уверенно подойдя к Кире, он предупредил девушку, что понесёт её на руках, раз она сама не может идти за ним. Не разбираясь в желаниях и причинах, он попробовал подхватить на руки лёгкое тело, но тут что-то пошло вразрез с ожиданиями. Кира принялась отбиваться, в какой-то момент начав отталкивать руки мужчины, а затем и вовсе вырвалась, стараясь подняться на ноги.
Кам не помнил, он схватил за руку девушку или Кира ударила его запястьем. Или не хотел помнить. Особого значения это не имело. Он помнил уже знакомое выражение глаз, обмякшее тело, звон в голове, желание умереть вслед за ней, желание оттолкнуть ещё тёплые остатки. Идеи кидались по крайностям.
За пределами разрешённой зоны, оказавшись со сброшенным блокирующим элементом, девушка чувствовала, как браслет вводит яд, не успевая понять, за что время сжалось из будущего в остатки секунд. А для Кама мир сжался до точки. В которой он решил не ночевать, в которой он принял одиночество, в которой счастливые образы сменили навязчивые мысли и желание спрятаться, скрыться ото всех и от себя. В необходимость избавиться от прошлого. Боль в усталых ногах, запах немытого тела и скудная еда стали такими же вечными спутниками в дороге. И страшные воспоминания, которые отходили в пути на второй план, подымались из-за горизонта только вместе со звездами по ночам.
Сон перемежался кошмарами, не оставляя способов бегства. Но Кам не оставлял попыток.
