– Не люблю, оно жирно блестит, – поморщилась сестра, – серебро лучше. Чёрное на белом, строго и со вкусом.
Томке это не понравилось, она и высказалась просто, понятно, без выкрутасов:
– Много ты понимаешь! А что стоит дороже, а? Можно подумать, все вокруг дураки, одна ты умная.
Сестра специально так сказала, чтобы поставить заносчивую горожанку на место: «Подумаешь, пипа суринамская! Золото ей не нравится! В прошлом она побывала! Врать меньше надо. Побывала она, щас! Кулон новенький, как вчера сделан. Я что, древностей не видела?»
Примерно так думала Томка, и готовилась к длинной перепалке. Стычки у кузин случались и раньше, как же без них! Обычно спорили до хрипоты, отстаивая собственный взгляд, как единственно верный. Но в этот раз Русана всего лишь пожала плечами и убрала кулон в майку. Сестра почувствовала себя обманутой. Чтобы найти повод к продолжению спора, попросила:
– Дай померить!
Отказ, да ещё в тоне: «разбежалась!» – напрочь обрубил всякую возможность общаться с такой заносчивой крысой! Именно это читалось на лице Томки, которая опрометью вынеслась из дома. Темпераментом двоюродная сестра удалась в мать, так что Русана не огорчилась: «попсихует и успокоится». Так и получилось. Подышав свежим воздухом, Томка вернулась и совсем другим тоном попросила:
– Не вредничай, Русечка. А скажи, как у вас было? Целовались?
Вслед за ней Наталья Михайловна заглянула в комнату, убедилась, что дочь на месте, принесла чаю и свежего варенья. Через несколько минут сёстры уже фантазировали на тему встречи Русаны с Соколом.
– Да, тебе хорошо, ты хоть вспомнить можешь, – завидовала Томка, трогая кулон.– А у нас даже парня приличного нет. Федька из себя корчил героя, а штора загорелась, в окно выскочил: «Пожар, спасайтесь!» Тоже мне, диск-жокей…
Русана заступилась:
– Может, он прав. Читала же, человек в дыму быстро задыхается.
Но сестра привела неоспоримый довод:
– Все равно, сначала пропусти женщин. Ой, ладно про трусло всякое! Ты говорила, фотка есть?
Вошла Александра, обнаружила, что девочки бездельничают:
– Быстро, Пушка поймали и вычесали! Гад, взял моду в Мотин ящик прятаться – трусы и носки меховыми стали. И чесать безжалостно, не филонить! Шерсть сдадите, чтоб видела, а то знаю вас!
Сёстры кивнули:
– Ладно.
Молодой сибирский котишка, серый и неимоверно лохматый, попытался стрекануть прочь, но был изловлен и распят на диване. Пушок сопротивлялся для порядка, отстаивая независимость лишь в первые минуты. Потом разнежился, заурчал. Томка скребком собирала с кошачьих боков обильный урожай тонкой шерсти.
– Фотку покажи.
– В телефоне, сейчас.
Отыскав нужный кадр, Русана протянула мобильник. Томка обменяла разнеженного котейку на телефон, жадно впилась взглядом в фотографию Сокола, вздохнула:
– Улыбчивый. Эх, и почему одним всё, а другим – ничего?
Тут в коридоре послышались голоса.
– Атас, мамка с папкой идут!
Бросив мобильник на стол, Томка схватила скребок, а Русана распластала Пушка:
– Держу, давай!
В следующее мгновение дверь распахнулась, в комнату вошёл начальник криминальной милиции, он же – дядя Матвей. За ним Александра Михайловна, в спину отчитывающая мужа за опоздание к ужину. На шум голосов из кухни выглянула Наталья Михайловна:
– Все готово, давайте к столу! Девочки, бросайте кота, быстро мыть руки.
А затем она душераздирающе вскрикнула: «Не-е-е-т!», когда Русана вместе с Пушком исчезла из комнаты.
Глава 8
Да где же выход?
Дверь! Дверь!!!
– Ур-ра-а!
– Ну, теперь-то делов на рыбью ногу, – восторженно заявил Тимур, найдя ручку.
И тут же поймал себя на том, что огорчился. Когда интересная прогулка превратилась в блуждание по катакомбам – романтика исчезла, уступив страху. Но привидений они отбили, на том приключение окончилось. Взамен пришла жалость – спаслись, и что? Почему так просто, без опасности и подвига?
Даже обидно стало, ведь образцом Тиму служил половинчик Фродо. О, тот только и делал, что нарывался на неприятности, зато из передряг выходил победителем. Мудрено ли, что мечты о приключениях, как те, что достались другу, снова вернулись к Тимуру Ашкерову.
Меч, он разбередил их! Подняв обломок перед собой, Тимка всмотрелся. Да, чеканка на шаре, венчавшем рукоять, изображала птицу с раскинутыми крыльями. Как на медальоне Русаны. Как Славкин амулет. Тимур снова позавидовал другу: «Ему так всё, а мне – паутина в морду. Вот непруха!»
Впереди ждала дверь с кованой решеткой в верхней части. Свет и воздух струились сквозь неё. Тим отбросил огорчения, решил подурачиться:
– Опа, мы в тюрьме, – и крикнул наружу. – Зачем забрал, начальник, отпусти! Требую прокурора, требую адвоката!
Славка беспокоился о другом:
– Надо домой, пока наши не вернулись. От мамы влетит, ладно, а папа рассердится – мало не покажется! Вместе, давай!
И друзья рванули ручку на себя. Дверь лязгнула с той стороны.
– Ёлки, замок, – огорчились они, – фиг с два откроешь!
Оказалось – не замок, простой засов из толстого деревянного бруса. Но запросто открыть не получилось. Рука-то через решётку дотягивалась, а чтоб ухватить – никак! Прошло прилично времени, пока Тимке удалось дотянуться трубкой подводного ружья. Двигая туда-сюда дверь с висящим на решетке другом, Славка дождался момента, когда брус вышел из паза:
– Сработало!
– Ой, я часы потерял, – обнаружил Тимур, – а где, не заметил.
– Да фиг с ними, всё одно без света не найдём.
К первой двери они сбегали, для очистки совести. Без толку, конечно. И припустили вперед по коридору, до ступенек вниз. Там слышались мужские голоса. Причём спорили даже не на украинском, певучие слова которого уже вошли в обиход мальчишек. Тим набрал в грудь воздуха, но ладонь друга заткнула ему рот:
– Тихо! А то начнётся – кто, да что…
Да, в этом был резон! Когда друзья на велике прыгали в море – береговая милиция за самоубийц приняла, кинулась спасать. Еле отбрехались, чтобы к родителям не везли. Или позор на молокозаводе. Участковый всласть поизмывался над «москалятами» и Славкиным отцом, пока тот подписывал обязательство возместить ущерб, якобы причиненный владельцу.
Однако ступеньки упирались в дверь – мужиков не обойти. Славка уже поднял руку, чтобы постучаться, как издалека донесся командный голос. Спорщики выбежали прочь из комнаты.
– Ушли. Две двери. Куда дальше?
Кивнув другу на левую, Славка толкнул вторую, чуть приоткрытую в тёмный коридор: «Вряд ли выход тут, но проверить надо». Поглядел в длинный и беспросветный ход со множеством дверей, вернулся в комнату. Собачий лай и визг Тимура раздались одновременно, друг ворвался, с грохотом захлопнув за собой дверь. Псиная морда сунулась в верхнюю решетку и оглушительно гавкнула, брызнув слюной. Рядом возникла вторая, тоже здоровенная и оскаленная. Дверь колыхнулась под напором собак. Хорошо, дверь открывалась в нужную сторону, иначе «пошли бы клочки по закоулочкам», сообразил Славка:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
