В. Баранец: – Оно никуда не вернется. Давайте вернем хорошую, добротную, старую систему.
М. Тимошенко: – Это что: всю реформу – стоп, и полный назад?
В. Баранец: – Нет. Реформу системы финансирования военнослужащих. Систему выплаты ДД. И вернутся баталеры финансовые, и появятся маленькие и большие начфины, и все заработает, как часы. Наши отцы и деды были не дураками.
М. Тимошенко: – А я тебе скажу вот что. Если бы мы с тобой позвонили в Англию или в немецкую разведку и спросили: «Как вы считаете, собирается на вас нападать российская армия или нет?». Они ответят: «Конечно, нет. Потому что ваша система денежного довольствия, которая была в советской армии и которая была приспособлена к ведению боевых действий, на настоящий момент таковой не является». Это значит – в тылах и дивизиях оставить на сегодняшний день бригады, и там будет ехать танк, в который вмонтирован банкомат?
В. Баранец: – Это тоже смешно, это трагедия новых реформаторов. Это трагедия армии. Так же, как ты говорил по поводу питания.
М. Тимошенко: – Другой вопрос задаю. Вот эта хрень, которая называется ЕИРЦ. Она как будет выдавать эвакопособия? Она будет выдавать денежные аттестаты?
В. Баранец: – Ты прав. Когда за дело дерутся дураки, это порождает миллионы трагедий. Ты читал, какое письмо написал человек у меня в блоге? Какое умное, профессиональное письмо?
М. Тимошенко: – Читал. Это финансист.
В. Баранец: – Да, это финансист.
М. Тимошенко: – Он пострадавший финансист, которого топчут, бьют, он прекрасно понимает, что отвечать придется ему и командиру.
В. Баранец: – А какая логика, какая убедительность! Так что, подбиваем бабки по ЕИРЦ?
М. Тимошенко: – Скажу еще одно. Раз передают факсом, то никакой цифровой системы связи, создать которую ставил задачу Президент Медведев, не создано. А этот начальник связи Вооруженных Сил, который выступает у нас на «Эхе Москвы»… Там есть оплаченное время, и там выступают военные.
В. Баранец: – И песенки поют.
М. Тимошенко: – Да. Значит, опять должна будет, если вспомнит Дмитрий Анатольевич до своего ухода, опять будет превращена в показуху и надувательство. Чтобы отловить связиста на том, цифровой канал или нет, нужен не юрист, а связист. Но ведь это же надувательство.
В. Баранец: – Мы обсуждаем стратегическую проблему: как армии лучше выполнить военную программу, который наметил новый Президент Российской Федерации. Вы ее все читали, она была опубликована. Мы с Михаилом Тимошенко обращаем внимание на самые жгучие проблемные узлы, которые неминуемо придется развязывать нынешнему, а может, и не нынешнему Министерству обороны и его руководству.
М. Тимошенко: – Нам сказано, что нужно создавать новую армию. Вроде как ее должны создавать новые люди. И она должна быть укомплектована офицерами нового поколения. Очевидно, что требования к образованию и подготовке этих офицеров должны предусматривать то, какие задачи им решать. Как девушки Минобороны определяют основную функцию офицера? Основная функция офицера – организация боевой подготовки. Организация боевой подготовки – зачем? Армия создается для того, чтобы воевать. Или для того, чтобы на тебя не посмели напасть.
В. Баранец: – Но я не пойму, почему ты так ставишь вопрос.
М. Тимошенко: – Это не я ставлю вопрос.
В. Баранец: – Нас слушают миллионы людей. Какая-нибудь Варвара Ивановна сидит на сызранском рынке с транзистором, и говорит: «Почему это Тимошенко осуждает?» Офицер готовится для боя, ему ставят задачу: «Вы должны быть готовы для боя». Что тут плохого?
М. Тимошенко: – Во-первых, не надо передергивать. Это характерно для журналистского поведения. Если задача – организация боевой подготовки офицеров, то этим все и кончится. Никакого лидерства, никакого понимания ответственности, учения управлять боем.
В. Баранец: – Ну, ты наворачиваешь. Офицера надо готовить для боя. Все, точка.
М. Тимошенко: – Сказано: учить тому, что нужно на войне. А чему будут учить? Опять гуманитарки побольше добавить?
В. Баранец: – Я понимаю. Но сам принцип подготовки офицера для боя, я считаю, не так и плох.
М. Тимошенко: – Для боя, но не для боевой подготовки. Его задача – не учеба. Это лишь одна из задач офицера – учеба подчиненных. Основная его задача – быть готовым управлять своими подчиненными в бою. А зачем в это пихать боевую подготовку? Давайте одиночную подготовку. Дальше что? У нас дальше батальонного учения дело не идет. У нас были учения «Центр-2011».
В. Баранец: – Которыми очень гордится Николай Егоров.
М. Тимошенко: – По идее, это были бригадные учения. С трудом тянули. То есть масштаб бригады. Если ты называешь учения «Центр», то в них должны участвовать стратегические силы как минимум двух округов. Противник должен быть соответствующий. Их назначили на Прикаспии. И дальше стали выбирать противника. Кого? Азербайджан не подходит, с Азербайджаном у нас все хорошо. С Грузией? Да им морду набили, они там и лежат себе. Не годится. Туркменистан, Казахстан – это вроде как союзники. Выбрали Иран. Потому что противник был описан по штату как иранская бригада. Но думать же как-то надо! Дальше началось надувание щек и раскатывание губ.
В. Баранец: – А зачем нам с Ираном воевать, за шельфы?
М. Тимошенко: – Не знаю. Видимо, за икру. Когда все было всерьез, мы считали, что Иран представляет определенную опасность. Расписывались все задачи иранской армии, ее возможности, корпус стражей исламской революции.
В. Баранец: – Но это в глухие советские времена.
М. Тимошенко: – Против них стоял ТуркВО, против них стоял 19-й смешанный авиационный корпус.
В. Баранец: – И Закавказье тоже там было.
М. Тимошенко: – Да. А здесь что? Но у нас с Ираном один принципиальный вопрос – мы не можем согласовать, как поделить шельф.
В. Баранец: – Как море поделить.
М. Тимошенко: – Да. Все.
В. Баранец: – И тоже идут переговоры, вопрос решается. Иранцам сейчас и так хреново, а мы еще и учения против них. Это чтобы понравиться Бараку?
М. Тимошенко: – Не знаю. А кто у нас хотел понравиться с Ливией?
В. Баранец: – Я знаю, кто хотел понравиться с Ливией – кто встал в один ряд с США в Совбезе ООН. Хотя – давайте будем честными – Владимир Владимирович Путин не принял такую нашу позицию и об этом честно заявил в ходе предвыборной кампании.
М. Тимошенко: – Он прекрасно понимал, чем эта хрень кончится.
В. Баранец: – Она сейчас и закончилась. Уже половина Ливии сказала: «До свидания, центральная власть, вот мы и закончились. Чего мы добились?». Положили столько народу.
М. Тимошенко: – Мы потеряли контрпартнера, Ливию. Мало того, мы вообще потеряли арабский рынок.
В. Баранец: – Опорную точку. Сейчас, слава Богу, хватило ума с Сирией. И то на нас орут, что мы не стоим в одном строю. Но вернемся к делам армейским.
М. Тимошенко: – Дело в том, что оторвать армию от внешней политики страны практически невозможно.
В. Баранец: – Это как отчество оторвать от имени. Но давай вернемся к нашим проблемам.
М. Тимошенко: – Под новую армию нужно новое оружие, мы понимаем. Но армия – это не куча оружия, она бессмысленна без людей. Люди без оружия – не армия. Армия не лояльной государству быть не может. Если государство не может обеспечить ее лояльность – это не государство. Как может получаться, когда один военачальник говорит: «Нет, мы пять лет не будем заказывать бронетехнику».
В. Баранец: – А второй высовывается на второй день.
М. Тимошенко: – И надо как-то парировать это. И парировать приходится уже кандидату в президенты, премьер-министру, который вызывает к себе министра обороны и гендиректора Тагила.
В. Баранец: – Народ же видит. Выступает начальник Генерального штаба, и заявляет, что мы пять лет не будем закупать бронетехнику. Он же первый заместитель Министра обороны. Через два дня высовывается Сухоруков, он заместитель Министра обороны. И говорит: «Все в порядке, мы будем покупать». И опять возвращаемся к бабушке, которая продает семечки на сызранском базаре. Она приходит, включает радио и спрашивает сыночка: «Там адекватные люди сидят?». Если армия не может понять своих военачальников, о реформе говорить нечего.
М. Тимошенко: – Существует поговорка: для гетманской булавы нужна голова. Боже, лиши ты дара речи в Министерстве обороны всех, за исключением говорящей головы Министерства из управления информации и министра. В советское время был маршал танковых войск Ротмистров, академия называлась его именем. Он один раз так брякнул. И после этого и название академии изменилось, и маршал куда-то делся. И память его затоптали физически. Нельзя подрывать не только стратегию страны, правительства, государства, но и веру людей в свое оружие. Говорили об этом много раз. А потом кто-то пытается объяснить: это делалось для того, чтобы надавить на наших промышленников. Что на них давить? Существовал в советское время ВПК, существовала девятка оборонных министерств, Госплан, и все было понятно. А сейчас нам начинают выдавать как новацию, как открытие: программно-целевые программы, планирование…
