— Тихо! — предостерегающе поднял руку Корин настороженно прислушиваясь.
Ашот осмотрелся вокруг. Вскоре он услышал, как на другом конце расщелины, у объемистого серебристого цилиндра, раздался звон — словно что-то стеклянное упало с большой высоты на камень.
Через минуту внеземляне были уже рядом с установкой, которая более всего походила на энергетические емкости. Звон раздавался изнутри цилиндра — раз и еще раз, потом что-то массивное обрушилось на пол, так что стенки установки заметно вздрогнули.
Они быстро обнаружили вход — овальная дверца была многозначительно распахнута. Корин нагнулся и первым вошел внутрь, морщась от неприятного резкого запаха. Внутри было сумрачно, сизое облако дыма медленно плыло над полом. Некоторое время Корин стоял, сощурившись, и осматривал странные светящиеся колонны, поднимавшиеся до самой крыши. Под их стеклянистой оболочкой волнами пульсировал голубой свет. Корин как завороженный следил за прихотливой игрой мириадов искристых огоньков и потому не сразу заметил, как откуда-то из полутьмы боком вышел человек, держащий в руках солидного размера булыжник. Не заметив Корина, он подошел к одной из колонн и, примерившись, с размаху швырнул в нее камень. Оглушительный звон прокатился под сводами помещения, но колонна выдержала. Человек тихо выругался, подобрал камень и развернулся, готовясь нанести по колонне сокрушительный удар. И в этот момент Корин, напружинившись, прыгнул ему на спину.
* * *
Когда Саблин закончил рассказывать, низко опустив голову, в салоне лунотанка воцарилась тишина. Поплавский сидел, откинувшись на спинку кресла, насмешливым взглядом обводил товарищей. Потом словно потеряв ко всему интерес, он демонстративно отвернулся и стал любоваться панорамой долины.
— Это как же так, друзья? — тихо спросил Ашота, постепенно закипая. — Выходит, все эти шуточки с разбитыми пультами — наших же рук дело? Пока мы братались с нью-дорианами, чуть ли не «Подмосковные вечера» в обнимку пели, командир им втихую — шило в колесо?
Поплавский сморщился, но промолчал. Он решил дать возможность экипажу «Белки» выпустить пар, что тот и сделал. Всласть. Не особенно стесняясь в выражениях, поскольку Марта со вчерашнего вечера заперлась в своей каюте, упорно не желая оттуда выходить.
Через полчаса все выдохлись, осипли и стали передавать друг другу сифон с содовой водой словно кубок.
— Успокоились? — насмешливо спросил командир, оторвавшись от созерцания пейзажа долины с многорукими каменными исполинами. — Покричали, обвинили, заклеймили, облили помоями презрения? А теперь давайте поговорим спокойно.
— Слушай, о чем говорить? — вяло сказал Ашот, терзая ручку сифона, который отзывался лишь сиплым кашлем. — Приедешь в Москву, будешь с Государственной комиссией разговаривать.
— Ошибаешься, милый, — зло улыбнулся Поплавский. — Неинтересно будет комиссии со мной разговаривать. И с тобой тоже. Ей любопытно было бы встретиться с нашими братьями по разуму, понять, кто они такие и на что способны. Но не выйдет — не смогли мы, бравые космонавты, объяснить этим лжедорианам, что негоже, напакостив, покидать тайком Землю.
— Надо было, конечно, взять пришельцев под микитки и проводить их куда следует, — задушевно сказал Асташевский, поигрывая желваками на скулах.
— Это все же лучше, чем, обливаясь слезами умиления, махать вслед им платочком, — отпарировал командир. — Да вы что, друзья? Вам ли, опытным внеземлянам, объяснять такие элементарные вещи? Напоминаю, нас послали сюда исключительно для проведения разведки. И вовсе не потому, что в случае необходимости мы способны представлять человечество, а только потому, что у нас есть опыт работы в экстремальных условиях. Правом что-либо решать мы не облечены. А мы обнаглели! Раз смогли преодолеть лес с хронотрещинами, то нам и карты в руки. Захотели нью-дориане улететь — пожалуйста! Летите, голуби, летите, основывайте свое поселение у нас под боком. Пользуйтесь на здоровье знаниями, украденными у человечества, стройте космический флот, плодитесь и размножайтесь… А что, нам не жалко! О небеса…
— А мешать пришельцам улететь — разве на это нас кто-то уполномочивал? — вскипел нетерпеливый Ашот. — Что, Мировой совет благословил нас на то, чтобы мы фугаски под пульт управлений подбрасывали, энергоблоки булыжниками били?
— И не надо, Володя, прикрываться заботами о благе человечества, — вмешался в разговор Корин, недобро прищурив глаза. — Вовсе не безопасность Земли тебя тревожит — а то, как ты предстанешь перед комиссией с пустыми руками. И как ты посмотришь в глаза Крайневу. Прилетел ты, Володя, незваным на Урал, нашумел, раздал всем сестрам по серьгам, а сам-то то что? Спугнул пришельцев, потерял бесценную для человечества возможность обогатиться новыми знаниями — да еще и ломом помахать успел. И не помогут тебе никакие бывшие заслуги… Вот о чем ты думаешь и чего ты боишься.
— Бьешь ниже пояса, Игорь, — грустно усмехнулся Поплавский, потирая виски. — Не ожидал… Мы давно знаем друг друга, товарищи, и потому я могу говорить откровенно. Да, частично Корин прав. Я очень, очень не хочу возвращаться из Заповедника с пустыми руками! В последние годы я не раз падал… и такого шанса вновь всплыть на поверхность у меня больше не будет. Что же здесь дурного? Я всегда повторял: цели быстрее достигнет тот, кто не только обязан это сделать, но и искренне хочет этого! Я никогда не скрывал своего честолюбия, не отказывался от наград, славы, почестей, но никогда не шел ради этой мишуры на сделки совестью. Ладно, оставим… Знаете ли вы, дорогие судьи, что дориане обладают способностью при необходимости чрезвычайно быстро размножаться? Причем они способны передать своим отпрыскам любую информацию, накопленную родителями, я уж не говорю о том, что оптимальными условиями для существования нью-дориан являются земные условия, которые, по их словам, встречаются в Галактике крайне редко.
— Это точно, — озабоченно пробормотал Асташевский, терзая усы. — Вчера вечером я разговаривал с одним из техников…
— Погоди, Вадим, — раздраженно прервал его командир. — Я подошел к самому важному. Нью-дорианин — это гибрид тела инопланетянина и коллективного разума землян, причем не рядовых, а творчески одаренных личностей. Кто из вас решится утверждать, что мы в ближайшее время не станем конкурентами в освоении Галактики? Кто даст гарантию безопасности для Земли на тысячу, сто или хотя бы несколько десятков лет?
Поплавский помолчал, переводя пристальный взгляд с одного члена экипажа на другого. И глухо добавил:
— А что касается твоего вопроса, Игорь… Не скрою, когда недавно мы садились в «Белку», я надеялся выиграть, и по-крупному. Тогда мне казалось, что стоит чуть-чуть подтолкнуть Крайнева в спину — и этот глиняный колосс рухнет, освободив для меня место. Но, как только я увидел лабораторию в скалах, я понял — это конец. Ты верно заметил: что бы я ни сделал, найдутся люди, которые скажут — что же ты наделал? Какое ты имел право дать улететь нью-дорианам? Или — какое право ты имел не дать им улететь? Зарвался ты, Поплавский, переоценил свои силы, пора тебе, брат, разводить пчел на загородной даче…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
